Магия торжествует

— Роланд будет не единственным врагом, который будет у Конлана.

— Да, но прямо сейчас он хуже всех. Я не хочу этого делать, Кэрран. Я не жду этого с нетерпением. Но если мне придется умереть, чтобы наш сын мог жить, чтобы моего отца остановили, тогда я убью этого сукина сына, даже если я тоже умру.

— Я понял, — сказал он сухим голосом.

— Если мне придется это сделать, не пытайся меня остановить.

Он взял меня за руку. Я позволила ему.

— Я не буду тебя останавливать, — сказал он. — Это твоя жизнь. Это твой выбор, что тебе с ней делать. Я пытался остановить тебя в прошлом, но это никогда не срабатывало. Это бессмысленно. Ты будешь делать то, что решила.

Я ожидала сражения. Это было слишком просто.

Он одарил меня взглядом Царя Зверей.

— Но если я соглашусь на это, тебе придется смириться с тем, что я сделаю все, что в моих силах, чтобы убедиться, что дело не зайдет так далеко.

— Включая превращение в бога.

— Включая это. Мне нужно было обновление. Это был единственный способ получить его.

— Но ты — не ты, Кэрран.

Он ухмыльнулся, показав мне зубы.

— Все еще я.

— Чушь собачья. Ты видел лицо Барабаса? Что произойдет, когда оборотни начинают тебе поклоняться?

— У них не будет шанса. Так или иначе, всему приходит конец. — Он сказал это с ужасающей окончательностью.

Пути назад от божественности не было. Это было смертельно. Это будет разъедать его, медленно, но верно, постепенно меняя его, пока мужчина, которого я любила, не исчезнет. Он знал это и все равно пошел на это.

Он сделал это ради меня. Он отказался от свободной воли, чтобы я выжила. Ох, Кэрран.

Если мы каким-то образом выживем, я останусь с ним навсегда, живя ради проблесков моего прежнего Кэррана в боге.

— Что произойдет, когда технология будет в зените?

— Ничего не случится. Эрра оценивала мою божественность. Ее еще недостаточно, чтобы сделать меня богом. Со мной все будет в порядке.

Он притянул меня к себе, обнял и вдохнул мой аромат.

— Я никогда тебя не отпущу.

Я уткнулась лицом в изгиб его шеи.

— Придется.

— Нет. — Он поцеловал мои волосы. — Ты и я, Кейт. Мы навсегда. Конлан вырастет и пойдет своим путем, а мы с тобой все еще будем вместе, ссорясь из-за того, кто кого спасет.

Он обнимал меня, пока я тихо плакала у него на плече и желала всем, что у меня было, жизни, которой у меня не будет. Что хорошего в бессмертии, если люди, которых ты любишь, не могут быть рядом с тобой?

Впервые в жизни я пожалела, что вернулась магия.

Наконец, я успокоилась. Слез хватило всего на пару минут, но мне показалось, что прошла вечность.

— Нам придется рассказать Конклаву, — сказала я.

Кэрран поморщился.

— Да. Им это не понравится. Они приняли бы огненного мага, но дракон — это не то, с чем они могут справиться.

Я знала это. Лютер однажды дал мне разъяснение. Мы жили в эпоху хаоса, никогда не зная, одержат ли верх магия или технология, и что они нам преподнесут. Человеческий разум не был создан для того, чтобы справляться с постоянной неопределенностью. Вместо этого он стремился найти порядок и последовательность, некую закономерность, своего рода логическое уравнение, где за конкретным событием всегда следовало определенное следствие. Вода испарялась при нагревании до точки кипения. Солнце всходило на востоке и садилось на западе. Все магические волны, в конце концов, пошли на убыль. Нам удалось выделить правила из хаоса. Эти основные убеждения поддерживали наш рассудок, и мы защищали их любой ценой, в противном случае дом логики, построенный на этих основаниях, разваливался бы, и мы бы скатывались в безумие.

«Старшее существо не может проявиться, если нет вспышки» — основной постулат. Дракон был подавляющим существом, существом такой силы и опустошения, что ничто в нашем арсенале не могло сравниться с ним. Это было похоже на столкновение с метеоритом. Теоретически мы знали, что горящий космический камень может упасть с неба в любой момент и убить нас, но мы отказались зацикливаться на этой возможности. Мысль о том, что дракон может проявиться в любой момент и напасть на город, а защиты от него нет, была настолько пугающей, что наш мозг нажимал на тормоз, отвергая такую возможность. И этот дракон не просто проявлялся. Он был умен и хитер. У него была армия, и он хотел вторгнуться. Нам понадобились бы неопровержимые доказательства, чтобы вытащить коллективный разум Конклава из песка.

— Я знаю, что Конклав нам не поверит, — сказала я. — Нам придется убедить их.

— Для этого потребуется весь город. — Он погладил меня по руке. — У нас есть только один шанс создать эту коалицию. Если мы пойдем с огненным магом, а Нейг проявится как дракон, выяснится, что мы знали и намеренно скрывали это.

— Тогда альянс развалится.

Он кивнул.

— И когда придет твой отец, некому будет сражаться с ним.

«Джип» уехал. Светловолосый водитель быстро свернул. Джули.

— Куда она поехала? — Мне стало интересно.

— Понятия не имею.

Когда мы шли обратно к шраму, я повернулась к нему.

— Тебе следует сдаться, и позволить гриве отрасти.

— Угу. А потом мы сможем засидеться допоздна, и ты заплетешь ее в косы и вплетешь в них ленточки…

— Разве ты не хочешь похвастаться своими красивыми волосами, Златовласка?

— Я покажу тебе волосы.

Я приподняла бровь.

— Это что, какая-то угроза?

— Подожди и все узнаешь.

ГЛАВА 14

Я ПОВЕСИЛА трубку и бросила на телефон злобный взгляд. Он не пискнул и не убежал прятаться под кухонный стол. Жаль.

В окна лился утренний свет. В моей любимой кружке медленно остывала половина моего утреннего кофе. В доме было тихо.

Прошлой ночью, приехав домой, мы забрали сына у Марты, выполнили минимум необходимых действий по поддержанию личной гигиены и отключились втроём на нашей огромной кровати. Мне приснился кошмар, что ночью вдарили технологии и разорвали Кэррана на части. Я проснулась в холодном поту. Потребовалось несколько минут, пока Кэрран держал меня, чтобы мое тело избавилось от чувства паники.

Как только мы встали, пришла Джордж и забрала Конлана, и мы разошлись. Кэрран пошёл к Джордж, чтобы созвать Конклав, а я стала звонить из нашего дома. Я не хотела, чтобы он уходил. Магия действовала всю ночь. Технологии могли ворваться в любую минуту, но он вёл себя так, будто ничего не случилось. Никто не знал, насколько он был человеком, а насколько… богом, а моя тётя всё ещё не выходила на связь. Но провести весь день, цепляясь за мужа, чтобы убедиться, что он не исчезнет, было невозможно. Нам нужно было собрать Конклав, а собрать всех влиятельных людей Атланты в одном месте было всё равно, что вырвать зуб, только гораздо менее весело.