Магия Волконского дольмена

Но, когда соседки начинали свою песню: "Лида, тебе надо замуж выходить. Что же ты, так и будешь одна век коротать?", она быстро отвечала: "Что Бог даст, то и будет" и старалась быстрее уйти. Найти кого-то в районном центре, где все знают друг друга наперечет, было не реально. Уехать куда-то она не могла, дети учились в школе. Прекрасно играли на скрипке под руководством старого преподавателя школы искусств, в котором они души не чаяли, занимались танцами. Имелся хоть не большой, но стабильный заработок главного бухгалтера в школе. Так и текла ее жизнь, как река, что пересекала районный центр — спокойно и размеренно. Но река, протекая через поле, впадала в широкий и могучий Иртыш, и им было о чем потолковать под ночными звездами, А Лида оставалась одна и говорить могла только со своей подушкой.

Даже подругам не могла Лида доверить свои сокровенные мысли. Наташа жила в благополучном браке, и хоть и говорила, что все понимает, но на самом деле, так и не смогла понять одиночества. Она считала, что можно выйти замуж за любого, даже абсолютно бесполезного и старого мужика, только бы не быть одной. И при встрече всегда жаловалась, как ей надоел ее никогда не любимый муж. Вторая подруга — Галя, за свои тридцать семь лет так и не нашла подходящую кандидатуру, работала в книжном магазине и всегда находилась в "активном поиске". После очередного разочарования, в оказавшемся вдруг женатым или горьким пьяницей, залетном избраннике, она причитывала на плече подруги очередную проповедь за свою неудавшуюся жизнь, которая обязательно заканчивалась словами: "Тебе хорошо, у тебя дети есть…" Одноклассницы и ровесницы, проживающие в браке, (с которыми когда-то вместе гуляли семьями), после развода, с Лидой практически не общались, ограничивались при встрече "Привет" или "Как дела".

И вот только сейчас, словно вырвавшись из железных тисков, здесь, под южным солнцем, Лида начала чувствовать себя по-другому. Только тут она явно ощутила, что жизнь не ограничивается рамками: работа-дом, что есть еще яркое и необычное: залитое солнцем море, каштаны под самое небо, пальмы в неоновых огоньках и удивительное чувство чего-то необычного, готового свершиться вот-вот. И, конечно, лучше всего начать отдых с волшебства.

— Мама, а я слышала, как продавщица экскурсий вчера говорила молодым людям, что этот камень волшебный. Я даже вчера все желания записала коротко, это значит правильно, да? — Катя аккуратно свернула исписанный листик бумаги и спрятала в свою сумочку со стразами, с которой никогда не расставалась.

— Интересно, что ты там написала? — спросила Марина, борющаяся со своими вьющимися кудрями. Дочерям передались кудрявые волосы от Вячеслава, Катя была этому рада и гордилась своими локонами, а Марина, наоборот, не любила кудри и каждое утро перед школой подолгу выпрямляла их утюжком, — и, правда веришь, что сбудутся?

— Если говорить свои желания вслух, — вмешалась мать, — то, конечно не сбудутся. На то они и желания, что их надо говорить про себя, и один на один. — Лида осмотрела себя в зеркало: легкие шорты красиво облегали ноги, вязаная туника подчеркивала стройность фигуры. Женщина любила вязаные вещи и сама вязала каждую свободную минутку. К тому же это значительно экономило семейный бюджет.

— Мамочка, ты такая красивая, — восхищенно воскликнула Катя, — ты самая красивая мамочка на свете, — девочка подошла к матери, обняла ее и прижалась головой к ее плечу. Лида никогда не отталкивала детей, даже если жутко опаздывала, ведь детские объятия — это самое лучшее, что есть на свете.

— Очень хорошо, загородили мне все зеркало, — Марина демонстративно вышла вперед с утюжком в руках, — вы поедите как люди, а я, значит, должна ехать просто так.

— Ты и так у меня красавица, — Лида любила говорить детям приятные вещи, — но, надо торопиться, а то опоздаем.

— Да уж, хватит красоту наводить, — съязвила Катя, — этот смуглый мальчишка и в столовой с тебя глаз не сводил.

— Что ты придумала, — взъерошилась Марина. Взгляды симпатичного загорелого мальчугана за столиком напротив, она, конечно, тоже заметила, но, решила не обращать на них внимания, — мама, не верь ей.

— Ладно, успокойтесь, — ссоры дочерей становились все чаще и это настораживало. Хотя, в этом возрасте обычно дети что-то начинают делить, выяснять отношения, придираться. Подростковый возраст.

Было еще девять утра, но солнце уже начинало припекать. Катя специально отстала от материи сестры, чтобы взглянуть в высокие окна башенок. Вчера вечером, когда они возвращались с прогулки, она явно видела свет в этих маленьких окошечках. "Там явно кто-то живет, — подумалось ей тогда, — наверняка принцесса. И сейчас, при дневном свете ей показалось, что в ближнем окошке кто-то мелькнул. Надо с этим разобраться", — твердо решила девочка.

Пусть к остановке проходил между двумя соседними отелями, потом надо было обогнуть третий, пройти по улице до арки под железнодорожным полотном и выйти на Сочинское шоссе. Рядом с аркой располагался небольшой рынок — неотъемлемая часть курортного городка. Без общения с этими загорелыми продавщицами, предлагающими все на свете и, "по самым низким ценам на всем побережье", колорит городка был бы на много беднее, а отдых — намного преснее. За вчерашнюю прогулку девочки успели надоесть всем продавцам своими вопросами: "Сколько это стоит? А есть у вас еще что-нибудь эдакое?" и Лида уже значительно опустошила кошелек на всякие безделушки. При этом девочки клялись, что это последний браслетик, и после этих сережек, им уже ничего не надо. Сегодня все могло начаться сначала, поэтому Лида настойчиво торопила детей, и базар миновали благополучно. На остановке долго стоять не пришлось, быстро подъехала газель. При выезде из городка сделали остановку, взяли еще желающих увидеть чудо Волконского ущелья.

Продавщица экскурсий не обманула, действительно проехали не дольше десяти минут и газель остановилась. Экскурсовод, средних лет женщина с ярко рыжими волосами, предложила всем выйти и пройти к дольмену. Дорога спускалась вниз, по сторонам ее обрамляли деревья, сплошь увитые плющом. Для Лиды это было диковинкой, она считала, что это чисто комнатные цветы, а здесь, упрямые побеги плюща с твердыми листочками, росли прямо в лесу.

Экскурсовод коротко рассказала легенду о дольменах: " В древние века, в горах жили два народа: карлики — испы и великаны — иныжи. Карлики жили в холодных пещерах и ездили на зайцах. Но, в пещерах было очень холодно, и карлики мерзли. Тогда они заколдовали великанов и заставили их построить им каменные дома. И огромные иныжи построили дома для карликов. Давно уже нет ни карликов, ни великанов, а дома стоят тысячелетия, в память, о тех народах. Волконский дольмен — единственный монумент, высеченный из цельного камня".

Когда дорожка резко повернула, взорам отдыхающих предстал Волконский дольмен. Лида смотрела на него, не отрывая глаз. Этот величественный монумент, высеченный из скалы неизвестными мастерами, манил и притягивал к себе. Он реально очаровал женщину. Как завороженная она подошла близко, молча обошла вокруг и остановилась перед входом. Над выдолбленной гладкой площадкой зияло круглое отверстие, ведущее внутрь. Что-то заставило Лиду прижать ладони к его шершавой и влажной поверхности. Сначала она ощутила едва уловимое тепло, а потом по рукам пробежала уже знакомая вибрация, которую она ощущает, просматривая очередную серию древнего "кино". В испуге Лида отшатнулась, посмотрела на ладони, на камень, еще раз обошла его вокруг. "Не этот ли камень посылает мне очередные серии? — подумала она, — что он хочет рассказать?" Женщине показалось, что дольмен был живой и даже незримо дышал. Она снова приложила свои ладони, и снова по ним пробежали знакомые волны. Оглядевшись вокруг, Лида постаралась определить, эту связь с дольменом чувствует только она или все? Но, другие туристы, прикладывали руки к камню и тут же отходили, продолжая разговаривать с друзьями. "Видимо, это чувствую только я", — мелькнуло у нее в голове.

— Ничего себе камешек, — как сквозь сон, услышала она голос дочери и вернулась в реальность.

— Да, я видела его на фотографиях и даже не предполагала, что он такой огромный. — Лида была поражена происходящим и своим открытием, но виду не показала. — И кто же мог перенести его сюда и превратить в предполагаемое жилье?

— Мама, ты не слышала экскурсовода? — Марина стояла на самой вершине дольмена, — этот дольмен, сделали великаны для маленьких людей. Здесь есть даже ямка, в которой маленькие испы купались, — она раскинула руки и покрутилась по сторонам, — отсюда такой вид, закачаешься.

Лида испугалась за дочь, и начала заставлять ее спуститься на землю, как на вершине появилась Катя.

— Тут, правда здорово, — восхищалась она, — вон там, с задней стороны, можно спокойно взобраться наверх. А сначала сфотай нас здесь, а то смотри, уже целая очередь желающих собралась.

Запечатлев детей на уникальном камне, Лида поменялась с дочерями местами. Действительно, с камня было очень интересно смотреть на отдыхающих, на окружающий лес, на высокое и чисто небо, но, ей все время казалось, что ему больно от бесконечных похождений по крыше. Неведомая сила манила к отверстию в дольмене, как будто ее там ждало что-то особенное. На площадку перед входом, сверху можно было только прыгать, и женщине пришлось обратно спускаться также, по корням деревьев, с задней стены дольмена.