Магия вооружает

Пол склада содрогнулся. Роман продолжал смотреть прямо вверх, заклинания лились из его рта, отдаваясь вибрацией силы с каждым словом. Вокруг его черных ботинок клубились потоки чистой тьмы. Что-то смотрело на меня сквозь нее. Что-то древнее, злобное и холодное.

Температура в комнате упала. Я вздрогнула и увидела, как облако пара вылетает из моего рта.

Хор глубоких мужских голосов вторил в унисон пению Романа. Паутина продолжала залетать в клюв посоха.

Мои руки чесались, мне хотелось выпустить когти. Каждый волосок на моем теле встал дыбом.

Склад трясся.

Послышался звон огромного колокола: грозная низкая нота по сравнению с хором и песнопением. Отчаяние накатило на меня густой вязкой волной. Перед глазами порхали образы: холм из трупов на фоне сумерек, ярко-красная кровь, окрашивающая морозный иней, и первобытная темная фигура на холме черепов. .

Краем глаза я увидела, как паутина на стене затрепетала за моей спиной, потянувшись к Роману.

Я упала и прижалась к полу.

Паутина оторвалась от стены и пролетела над моей головой. На секунду она прилипла к дверному косяку кабинета, колыхаясь как парус на сильном ветру, а затем пропала, затянувшись в посох.

Последний кусочек сети исчез в темном клюве. Пение Романа изменилось от угнетающего до успокаивающего. Тьма растаяла, унося с собой звуки мрачного хора и колокола. Верх посоха Романа сомкнулся и сжался.

Я медленно села.

Роман поднял руки, словно принимая овации, и усмехнулся мне, сверкнув белыми зубами:

— Хм? Я хорош, не так ли?

Я захлопала в ладоши. Роман поклонился.

Я поднялась с пола и подошла к темному колдуну.

— Полагаются ли мне объятия за героизм? — Он посмотрел на меня изогнув свои чёрные брови. — Может быть, поцелуй?

Будучи жрецом злого темного бога, Роман казался на удивление нормальным. Либо он очень хорошо скрывал свое зло, либо это, действительно, была для него всего лишь работа. Жрец тьмы — с девяти до пяти. Просто семейный бизнес.

— Без поцелуев? — Роман выглядел огорченным.

А почему бы и нет? Не то, чтобы Рафаэль владел мной или мы все ещё были вместе. С кем-то вроде Романа могло быть намного проще. Мы могли бы начать все с чистого листа. Я посмотрела на темного колдуна. Внимательно посмотрела на него. У него были самые злые глаза, что я видела, темные и полные неведомого огня. Ну, поехали.

Я наклонилась к нему и поцеловала. Его губы накрыли мои. А он неплохо целуется! Не особо требовательно или собственнически, но соблазнительно и почти очаровательно. Тем не менее, я ничего не почувствовала. Ноль, зеро, пустота. Ни огня, ни искры. Ничего такого.

Дурацкий Рафаэль. Мне так хотелось избавиться от мыслей о нем, но, когда он целовал меня, у меня было одно желание: бросить его на кровать и свести с ума. Поцелуй Романа в губы, больше напоминал чмок в щеку.

Мы отстранились. Роман улыбнулся. Что ж, хоть одному из нас это понравилось.

Взгляд Романа остановился на чем-то за моим плечом. Я оглянулась и увидела рыболовную сеть, свисающую с крючка.

— Это может тебя убить, — сказал он. — Лучше встань поближе ко мне.

— Еще ближе, и мы уже будем тереться друг о друга.

— А это мысль… Это тоже может тебя убить. — Он указал на бюст обезьяны. — И это. — Песочные часы. — И эти, — он ткнул пальцем на каменные сферы, — все это может убить любого, если ими правильно воспользоваться. Похоже на неплохой арсенал мага.

Роман оттолкнулся от полки, и приобнял меня за плечо, как бы ограждая от опасности.

— Думаю, мне стоит увидеть тот посох прямо сейчас.

Я повела его в офис.

— Он здесь, за стеклом. Я его не трогала. Внезапно я поняла, что его нет рядом со мной, и оглянулась. Роман стоял в дверном проеме, не отрывая взгляда от посоха, приоткрыв рот.

— Kostyanoi posokh, — прошептал он.

— Чего?

— Костяной посох. На, подержи это! — Роман протянул мне свою палку.

Я покачала головой.

— Не-а. Он кусается. Я сама видела, как он это делает.

— Он будет вести себя хорошо, — пообещал Роман.

Я взяла посох в руки. Его верхушка повернулась и уставилась на меня своими злобными глазами хищника. Клюв приоткрылся на долю дюйма. Я оскалила на него зубы и изобразила, как будто кусаю его. Клюв тут же закрылся.

Роман вытащил мешочек на поясе, достал из него горсть влажной черной земли и швырнул на пол перед стеклом. Затем он опустился на колени, сказал что-то по-русски и зажмурился.

Ничего не произошло.

Роман осторожно открыл один глаз, потом другой.

— Никаких бум-ба-бах, — заверила я его.

Черный волхв поднялся.

— У тебя есть еще перчатки?

Я вытащила пару из сумки и передала ему. Он надел перчатки, открыл витрину и осторожно вынул древко. Верх посоха заструился, как расплавленный воск, образуя контур змеиной пасти с двумя блестящими клыками. Костяной посох зашипел. Птичий клюв в моей руке завизжал.

— Ш-ш-ш, — пробормотал Роман. — Tiho, tiho, полегче.

Змей снова растворился в кости. Мгновение спустя птица осознала, что кричит уже сама по себе и закрыла клюв.

— Мы искали его на протяжении восьми сотен лет. — Роман покачал головой. — Как он вообще сюда попал? Когда ты описала его, я подумал, что это может быть дубликат, который кто-то сделал, чтобы выпендриться, но это? Это подлинная вещь. Я чувствую силу даже через перчатки.

— Так это какой-то важный артефакт? — Спросила я.

Внезапно я почувствовала себя такой усталой. Мне надо постараться, чтобы никогда впредь не быть укушенной. Змеиный яд превращает меня в дряхлую старую женщину.

— Костяной посох принадлежал Черному Волхву, главному жрецу нашего бога, — объяснил он. — Он был потерян веками с тех самых пор, когда монголы напали на Россию. В конце концов, Орда подошла к городу Китеж на озере Светлояр. Это была последняя из великих языческих твердынь. Но магия уже была слабой, а монголов было слишком много, поэтому волхвы решили применить последнее заклинание, чтобы уберечь святые реликвии от Орды. Они утопили город.

— Что ты имеешь в виду, говоря, «утопили»? — Переспросила я