Магия восстает

— Я горжусь тобой.

— Марго ведь не виновата в том, что лекарство не сработало. Я просто не хочу, чтобы это была Мэдди. Я хочу, чтобы она была в порядке. Как будто это цена.

— Цена чего?

— Магии. Того, чтобы быть оборотнем. Они сильные и быстрые, и кто-то должен заплатить за это. Но почему она?

Хотела бы я знать. Я задавала себе тот же самый вопрос, когда нашла Ворона мертвым, когда смотрела на истерзанное тело Грега Фелдмана, и когда Джули лежала на больничной койке, настолько обколотая успокоительным, что ее сердце еле билось. Мне так хотелось избавить Джули от этого, но я не могла, и меня это убивало. Я не знала, почему некоторые люди переживают трагедию за трагедией, будто жизнь испытывает их на прочность, а другие живут счастливо, не тронутые горем.

Я сказала Джули правду.

— Я не знаю. Думаю, потому что ребенок — это самая большая драгоценность в мире. За все нужно платить, и всегда тем, что ты не готов отдать. То есть, самыми дорогими тебе людьми.

Джули уставилась на меня.

— Почему?

— Я не знаю. Так все устроено.

Джули отпрянула.

— Я не хочу так. Если все всегда так устроено, то я не хочу иметь детей.

Теперь жизнь испугала Джули настолько, что она решила не рожать детей. Не потому, что не хотела быть матерью, а потому что ее слишком пугал тот мир, в который она приведет своих детей. Все было так паршиво, что мне хотелось проткнуть что-нибудь.

— Это твой выбор, Джули — рожать детей, или нет. Каким бы он ни был, мы с Кэрраном всегда будем любить тебя. И это никогда не изменится, не сомневайся.

— Отлично, потому что я не хочу детей.

Мы обе замолчали на какое-то время.

— Ты уезжаешь, — наконец-то сказала Джули.

— Да. Тебе страшно?

Она пожала плечами.

— Ты альфа, поэтому ты должна поехать.

— Все верно.

— Если кто и добудет лекарство, так это ты. Я понимаю. — Ее голос зазвучал слабее. — Не умирай. Только не умирай, хорошо?

— Я не планирую умирать. Я вернусь с панацеей, и мы достанем Мэдди из целебной ванны.

— Я слышала разговор Джима, — тихо произнесла Джули.

Ой — ой.

— Он сказал, что это ловушка, и вы можете не вернуться.

Спасибо, Мистер Позитивная — Пегги, мы ценим ваш вотум доверия.

— Знает ли мастер шпионажа, что ты шпионишь за ним?

— Нет. Я действую осторожно, и он не часто смотрит вверх.

Мне потом нужно будет выяснить, что это значит.

— Да, это ловушка. Люди, которые ее устроили, считают нас слабыми и глупыми. Я обещаю тебе, стоит им попробовать навредить нам, и они горько пожалеют об этом. Мы уже уплывем оттуда с панацеей, а они так и будут пытаться понять, почему они сидят в луже собственной крови и держатся за свои кишки. Ты и раньше видела, как я справляюсь с опасностями.

— Тебе было больно, Кейт. Много раз.

— Но я выжила, а они нет. — Я обняла ее одной рукой. — Не волнуйся. Мы справимся.

— Хорошо, — сказала Джули. — Просто…

Она сцепила руки, смотря прямо перед собой.

— Да?

— Мне снятся плохие сны.

И мне тоже.

— Что тебе снилось?

Она повернулась ко мне, в ее глазах появилась тревога.

— Башни. Мне снится, как их строят на траве. Это ужасные башни. Я смотрю на них и плачу. Еще я видела тебя, потом ты повернулась и позвала меня…

О, нет. Мне в спину будто вцепились ледяные когти.

Почему мы видели один и тот же сон? Здесь явно замешана магия. Если мой сон стал результатом моей магии, или следствием поисков Роланда, он не должен был коснуться Джули. Он ведь не может знать про Джули.

Ритуал. Скорее всего, дело именно в нем. Когда я исцелила Джули, я смешала свою кровь с ее кровью. Часть моей магии передалась ей. Теперь мы видим одинаковые сны. Если нам повезло, то это лишь побочный продукт моей магии, которая работает, пока я сплю. Если нам не повезло, то это Роланд пытается найти меня, проецируя видения в мою голову, и Джули попадает под этот сигнал.

Проклятье.

Видимо, что-то странное отразилось на моем лице, потому что Джули внимательно посмотрела на меня.

— Это ведь не просто так, да? Что это значит, Кейт? Я видела тебя. Ты была в моем сне. Ты тоже видела меня?

Я не хотела начинать этот разговор. Ни здесь и не сейчас. По правде говоря, я вообще не хотела об этом говорить.

— Скажи мне, пожалуйста. Мне нужно знать.

Я не планировала свои похороны, но ведь человек никогда не собирается умирать. Если что-то случиться со мной, Джули останется без ответов. Она должна знать хоть что-то. На ее месте, мне бы тоже хотелось быть в курсе.

— Кейт, пожалуйста…

— Прошу, помолчи немного.

Мне твердили, что это нужно хранить в секрете с тех пор, как я научилась понимать речь. Число людей, знающий тайну моего происхождения, за последний год увеличилось с одного до пяти, и сама мысль об этом сбивала меня с проторенной тропы в совершенно иррациональное место, где я подумывала о том, чтобы убить тех, кто знал. Я не могла их убить, так как это были мои друзья и моя созданная семья, но разрушать свои жизненные устои чертовски сложно.

Если я сейчас ничего ей не скажу, и вдруг погибну, она наделает много ошибок. Роланд найдет ее и использует. Она сама пока не поняла, что является оружием. Совсем как я. Я создала ее, и на мне лежала ответственность уберечь ее от других, и уберечь других от нее.

— То, что я тебе сейчас расскажу, не подлежит разглашению. Не пиши об этом в своем дневнике, не рассказывай лучшей подруге, и не реагируй, если где-то услышишь об этом. Ты меня поняла?

— Да.

— Есть люди, которые попытаются убить тебя, если узнают о твоем существовании. Я говорю серьезно, Джули. Это вопрос жизни и смерти.

— Я понимаю, — ответила Джули.

— Ты изучала в школе теорию Первоначального Сдвига?

— Да, конечно, — кивнула Джули. — Тысячи лет назад магия и технология существовали в равновесии. Люди начали совершенствоваться в магии, делая ее все сильнее и сильнее, и когда дисбаланс стал слишком большим, технология начала накрывать мир волнами, что и назвали Первоначальным Сдвигом. Магическая цивилизация рухнула. Сейчас происходит то же самое, но мы имеем магические волны вместо технологических. Некоторые люди думают, что процесс цикличный, и будет повторяться снова и снова.