Магия восстает

— Но он что-нибудь сделал?

— Нет, — ответил Кэрран.

— Понятно, — тихо произнесла она. — Думаю, я не пойду сегодня на ужин. Моя цепь не такая длинная.

— Десандра… — начал было Кэрран, но она подняла руку.

— Не стоит. — Ее голос дрожал. Она вот-вот сорвется.

Мне необходимо поговорить с Кэрраном, но Десандра на грани истерики. Бросить ее, или постараться все уладить? Это будет долгий разговор…

У Десандры из груди вырвался тихий сдавленный звук. Проклятье. Он устал, мы оба голодные, и уединение нам ближайшее время не светит. Я и так долго ждала, могу подождать еще, пока мы не останемся одни. Я повернулась к Кэррану.

— Может тебе пойти без меня? Появись на ужине, порычи, и все остальное. Я буду здесь.

Кэрран посмотрел на Десандру долгим взглядом.

— Я вернусь.

— Принеси нам чего-нибудь поесть, — сказала я ему. — И мне действительно нужно с тобой поговорить, когда ты вернешься.

— Хорошо. — Он поцеловал меня и вышел из комнаты.

Дерек вернулся и закрыл за собой дверь.

Десандра опустилась на кровать, закрыла руками лицо и начала плакать.

*** *** ***

Десандра рыдала.

Убейте меня, кто-нибудь. Я никогда не знала, что делать или что говорить в подобных ситуациях. Я взяла мягкое полотенце из ванной и принесла ей. Плечи Десандры тряслись, и она тихонько всхлипывала. У входа Дерек делал все возможное, чтобы слиться с деревянной обшивкой.

Я сидела рядом с ней на кровати. Она плакала тоненьким, душераздирающим голосом, всхлипывая с таким отчаянием, будто мир вокруг нее рухнул. Ее отец — жестокий козел, использующий ее в качестве разменной монеты. Мужчины, за которых она выходила замуж, не любят ни ее, ни их детей. В данный момент только нас заботит ее благополучие, и то потому, что нам заплатят панацеей в конце. Мне очень хотелось сказать или сделать что-то, чтобы ей стало лучше.

Постепенно рыдания замедлились. Она отстранилась от меня и прижала полотенце к лицу.

— Я чувствую себя такой одинокой, — тихо произнесла Десандра. — Я просто хочу, чтобы хоть один из них беспокоился обо мне. Но им обоим все равно.

— Скорее всего, так и есть, — сказала я ей.

Ее макияж потек, и на щеках образовались черные полосы от подводки для глаз. Она вытерла лицо полотенцем.

— А у меня вообще нет никакого выбора.

— Что ты имеешь в виду?

— Что произойдет, когда родятся дети? Они заставят меня пойти к тому, чей ребенок родится первым? Они заберут моих детей и отправят меня обратно к моему отцу, чтобы он каждый день твердил мне, как я стоила ему перевала и что я абсолютно бесполезна?

— Я не знаю, — честно призналась я.

Она посмотрела на меня и прошептала:

— Я боюсь любить собственных детей, потому что не смогу сохранить их.

О, Боже.

От мысли, что нам заплатят за эти страдания, у меня скрутило живот. Будь моя воля, я бы послала всех, увезла бы ее отсюда куда-нибудь подальше, и наплевала на оплату. Но речь шла не только обо мне. Речь шла о Мэдди, которая лежала в стеклянном ящике, пока ее родственники молились о нашем возвращении. Речь шла о будущих детях Андреа. И о моих тоже.

— Кто-то идет, — сказал Дерек.

Я встала с кровати и подошла к двери. Из-за угла вышли Андреа и Рафаэль.

— Что вы здесь делаете?

— Мы услышали плачь, — сказал Рафаэль.

— Да пошли вы, — сказала Десандра, сидя на кровати. — Нельзя женщине спокойно поплакать?

— Не с такой акустикой. — Андреа зашла в комнату и показала тарелку с фруктами. — Я принесла закуску.

Дерек уставился на тарелку с той особой тоской, с какой голодный пес смотрит на сочный стейк.

— Останешься ненадолго? — спросила я у Андреа.

— Конечно.

Я посмотрела на Дерека.

— Почему бы тебе не пойти перекусить? Еще неизвестно, когда вернется Кэрран.

— Пойдем, — сказал ему Рафаэль. — Я составлю тебе компанию.

Рафаэль подмигнул мне, и они с Дереком ушли.

Полчаса спустя Десандра закончила есть и отключилась, тихо похрапывая. Мы сидели на полу на ковре, между нами стояла практически пустая тарелка с фруктами. Я взяла очередной абрикос. Мне все еще хотелось есть.

— Ты должна пойти на ужин, — сказала Андреа. — Я присмотрю за Мисс Беременной.

— Сейчас еще моя смена. Ты свою уже отработала.

— Да, но Принцесса Вилсон не строит сейчас глазки Рафаэлю. — Андреа оскалила зубы.

— Лорелай пришла на ужин?

— Да, пришла. На ней платье, которое ничего не скрывает, и она практически тает, когда Кэрран смотрит в ее сторону.

В моей жизни бывают моменты, когда ментальные суперсилы мне бы очень пригодились. Прямо сейчас мне хотелось телепатически дотянуться до обеденного зала и выбить Лорелай с ее стула.

— У меня есть работа. — Я оперлась спиной о кровать и закрыла глаза на секунду.

— Ты в порядке? — спросила меня Андреа.

Нет. Нет, я не в порядке. Люди умирают. Беременная женщина в опасности. Молодая красивая девочка-оборотень с большим политическим влиянием охотиться за Кэрраном, а я ничего не могу со всем этим поделать.

— Ты знаешь, что Хью держит в клетке человека во внутреннем дворике? Он там уже несколько недель медленно умирает с голоду. И я ничего не могу сделать, чтобы вытащить его оттуда.

— Самая ужасная смена темы, — заметила Андреа. — Я думала, мы говорим о Лорелай?

— Мне она не нравится, — сказала Десандра с кровати.

Проклятье.

— Я думала, ты спишь.

— Вы никогда не говорите на интересные темы, когда я не сплю.

— Потому что мы не доверяем тебе, — сказала Андреа.

— Я знаю. Но у меня есть слухи о Лорелай, а у вас нет. — Десандра приподнялась, подложив себе подушки. — Например, кто пригласил ее сюда.

— Хорошо, считай я клюнула. Кто?

— Она сама себя пригласила, — ответила Десандра. — Она написала письмо Лорду Мегобари, где рассказала, какие они с Кэрраном друзья детства, и что она знает много людей из Атланты. Это ее единственный шанс увидеть его, поэтому она просит разрешения приехать и обещает не доставлять проблем.

Хью наверняка это безумно понравилось. Этот самодовольный ублюдок наверно смеялся, читая ее письмо. Как вообще Лорелай узнала про всю эту заварушку?

— Кто знал о том, что Кэрран приедет в качестве арбитра? — спросила я.