Магия Востока

Путешественники покупают подделки у аборигенов главным образом в Хартуме и Омдурмане, в месте слияния Белого и Голубого Нилов. Современный суданский рынок заклинаний процветает. Отправляясь в отдалённые районы, я взял с собой переводчика, который смог бы объяснить, что именно мне нужно.

Я сказал нубийским вождям, что я не простой путешественник. Я пояснил, что пишу книги, чтобы люди, которые родятся позже, смогли узнать об истории и обычаях их народа. Как ни странно, слушатели отнеслись к моим словам с пониманием. И дело не только и не столько в моей способности убеждать. Просто старейшины многих суданских племён ощущают, как современных молодых людей притягивают к себе города. Возвращаясь в племя, молодёжь, как правило, утрачивает интерес к местным проблемам и отдаляется от своего рода. Эти новоиспечённые «софисты» начинают презирать даже те черты африканского общества, которые вызывают уважение у европейцев.

Мне удалось затронуть живые струны в душах африканцев; после этого нубийцы и шиллуки, ньям-ньям и хадендоа, проживающие на арабской и экваториальной территориях, с готовностью поведали мне о своём жизненном укладе.

В южной зоне магия представляет собой довольно организованную систему верований. У знахарей есть свои храмы, обряды, тайные общества, ордена и степени; на каждый случай и для каждого человека у них всегда наготове заклинание.

У аборигенов из племени ньям-ньям (их территория граничит с французским и бельгийским административными районами) некоторые магические титулы передаются по наследству. Однако в большинстве случаев молодые кандидаты сами изъявляют желание стать магом; получив звание полноправного колдуна, они заводят собственную «практику».

Грациозные, осанистые и выносливые жители крайнего Юга поражают своим загадочным складом ума. Они очень восприимчивы к новым веяниям: ездят на автомобилях, владеют английским, принимают христианство. Но в девственных глубинах чёрного континента мы встречаем невообразимую смесь западных и исконно африканских верований и обычаев.

Всё объясняется очень просто: большинство африканцев продолжают верить в свою конкретную форму магии.

Когда молодой человек приходит учиться к знахарю, колдун в первую очередь спрашивает, каковы его цели. Если ответ удовлетворит мастера (или совет магов), юношу принимают на учёбу за определённую плату. Оплата обычно невелика (около пенни), но имеет очень важное значение, как вытекает из первого правила Нагуа, или «чудотворства».

Суданцы верят, что «верховный джинн» Нагуа, у которого они черпают магическую силу, требует жертв в виде денег, бритв и других небольших подарков. Этот обычай очень напоминает средневековый магический ритуал, при котором заклинатель совершает регулярные жертвоприношения или аналогичные им действия. Когда африканский знахарь (или иррах) составляет заклинание для своего клиента или использует свою силу любым другим способом, он требует за это монетку. Точно так же цыганка просит, чтобы ей «позолотили» ладошку, иначе чары не подействуют.

Несколько знахарей отказались сообщить мне своё знание, хотя я убедил их, что не собираюсь использовать их магические приёмы у них на родине. Другие поставили условие: я не должен заниматься их «искусством» в течение ста дней; я с готовностью принял его. Все маги относились к своему предмету очень серьёзно и обучали меня заклинаниям с большой опаской.

Посвящение начинается с того, что учитель приводит ученика к реке и заставляет его искупаться[56]. Затем они уединяются вдвоём в гроте или под скалой и ждут, когда «дух магии» войдёт в их сердца. Этот обряд, вероятно, связан с древним водным божеством, которое теперь уже забыто. Никто так и не смог объяснить мне значение ритуала, но все маги единодушно настаивали на его необходимости.

После этого колдун срывает цветок, напоминающий обычный первоцвет, и дарит его неофиту. Научив своего ученика нескольким простым заклинаниям, мастер приводит его на совет магов, которые демонстрируют ему колдовские ритуалы.

Вот типичный пример заклинания, приносящего победу: «Я — Маг, владеющий всесильными заклинаниями. Всё, что я говорю, сбывается. Я говорю: “Даруй победу такому-то. Он одержит победу во всех делах”». Затем маг уточняет, о каком именно «деле» идёт речь, и красочно описывает удивительную доблесть, которая вскоре вольётся в жилы счастливого воина или охотника.

Сидя на голой земле, колдун повторяет это заклинание семь раз подряд. Перед ним стоит неизменный горшок с водой, а в руке он держит священный свисток.

«Когда произнесёшь эти слова, — объяснял мне иррах, — вставь в рот деревянный свисток. Затем просвисти три раза, поворачиваясь в разные стороны света».

Считается, что заклинания, произнесённые над бегущим потоком, обладают наибольшей силой. Однажды, прислушавшись к шуму воды в своей импровизированной душевой, я понял, что занимаюсь «магией».

С одним из моих учителей, пожелавшем внушить страх своему обидчику, я отправился в экспедицию за травами. Мы нашли листья четырёх различных растений и смешали их с пригоршней земляных орехов. Добавив жира и маленьких веточек без коры, мы высыпали всю смесь в горшок и варили её на костре. Как только «блюдо» закипело, колдун начал шёпотом повторять: «Это травы, они обладают силой: орехи испугают моего врага. Ветки сильны силою Нагуа, они разобьют орехи; вода кипит, она кипит, как мой гнев. Мой гнев, обрушься на орехи, обрушься на моего врага!»

Два дня спустя маг рассказал мне, что «враг» пришёл извиниться и попросил снять с него заклятие. «Как же ты его снимешь?» — спросил я чародея. «Просто рассыплю сожжённые травы на тропинке, — был ответ. — А иначе пришлось бы ему худо, ибо гнев мой был велик. Теперь же он не только согласился охотиться для меня, но и предложил помочь мне на поле».

Среди суданцев большим спросом пользуются любовные амулеты. Один маг, пообещав показать мне, как их изготавливают, спросил, насколько популярны такие талисманы у меня на родине. Из вежливости мне пришлось сказать, что одно время они были в большом ходу. «А что, если я приеду к вам и привезу с собой амулетов?» — осведомился колдун.

Я невольно вздрогнул, представив себе этого милого волшебника с чашей из рога газели, в юбке из лоз и бусах из костей на улицах западного города.

А тем временем он изготавливал амулет и показывал мне, как это делается, с обходительностью профессионала, чествующего своего коллегу. Процедура оказалась довольно трудоёмкой: сначала колдун нарисовал на земле круг и подвесил над костром обычный горшок, насыпав туда измельчённого арахиса, древесного угля и песка. Знахарь прохаживался взад и вперёд, не выходя из защитного круга и пристально следя за своей стряпнёй. Обойдя горшок десять раз, он бросил в бурлящую массу двенадцать куриных пёрышек. После этого осталось только добавить пинту масла. Взяв в руки небольшой кожаный барабан, колдун начал легонько бить по нему то правой, то левой рукой. Наконец, пришло время заклинания: «Я — маг. О горшок! Ты содержишь любовные снадобья, любовное заклинание, страстное заклинание. Моё сердце бьётся, как барабан, моя кровь кипит, как вода». Эти слова он повторил трижды. Затем, не отрывая взгляд от зелья, пропел: «Дай мне то, чего я желаю, меня зовут так-то, а желаю я того, кого люблю».

Знахарь торжественно заверил меня, что, если повторять это заклинание по три раза несколько ночей подряд, оно «приворожит» его возлюбленную. И это ещё не всё. «Когда вся вода выкипит, возьми две шепотки осадка и заверни в листок. Если станешь носить их с собой или класть рядом, будешь пользоваться вниманием противоположного пола».

Я спросил его, не опасно ли такое повышенное «внимание». «Нисколько, — ответил колдун. — Ведь для того, чтобы чары подействовали, необходимо сначала посмотреть на человека, затем сжать кулаки и приставить их друг к другу, отвернуться и медленно закрыть и открыть глаза четыре раза подряд. Чем чаше ты это проделываешь, — продолжал мой знакомый, — тем эффективнее заклинание».