Магнит

Она была бледна и спокойна. Томас, глядя на неё, снова плакал. Не как ребёнок, который потерял любимую игрушку, но как боец, оплакивающий товарища по бою. Я раньше никогда не видела, чтобы он плакал. Он всегда держался. Даже когда ногу сломал лет в тринадцать, хотя это было по-настоящему больно. Но физическая боль порой не сравнима с душевной, хотя некоторые считают, что так говорят те, кто физической боли никогда не знал. Что ж, верно. Мне посчастливилось за свою жизнь ни разу ничего не сломать. Но ведь если ты сломал руку, то через пару месяцев она будет как новенькая, а если умер твой близкий человек, то встретиться с ним ты сможешь уже только на той стороне. Если она есть.

Томас плакал. А потом полушёпотом сказал, выдавливая из себя слова:

— Я любил её.

И я обняла его. Крепко-крепко.

Томас, Томми, мой лучший друг, почему я не знала этого твоего секрета? Ты всегда был удивительным, но ни я, ни кто-либо другой и понятия не имели, что ты можешь от нас что-то скрывать. Оказалось, мы совсем не знали тебя. А ты любил Лексу. Ты любил её и потерял. И это чертовски больно.

Сидни будто изменилась в лице, когда услышала эти его слова, но в следующий миг всё было как обычно. Нет, не как обычно, а как на похоронах. Эта грусть Сид — то ли искренняя, то ли натянутая, никогда нельзя угадать, какая она в тот или иной момент. Но лучше думать, что она действительно скорбела. Потому что потеря Лексы нанесла нам слишком сильный удар.

Потом негромко стукнула крышка гроба, а дальше для меня всё было как в тумане. Я просто шла вслед за Томасом, словно автомат, плотно сжав его ладонь в своей руке. Словно я хотела ему сказать: Ты не одинок. Я здесь, мы здесь, с тобой. Ещё пока здесь.

Удар пришёлся не только по нашим душам, он задел и наши… репутации?

Шериф МакСтоун вызвал нас на допрос. Каждого допрашивали по отдельности. Я вообще не поняла, зачем это, если судмедэксперты доказали, что вероятность того, что это мы её убили, ничтожно мала.

Первой вызвали Сидни. Ну, как Сидни отвечает на вопросы полиции, да и вообще отвечает на вопросы, неважно, кому, — это отдельная тема. Вышла она из кабинета с гордо поднятой головой, но было видно, что на глазах блестели слёзы. Я всегда поражалась этому её умению — держать себя на высоте, даже когда падаешь.

Потом вызвали меня. Я вскочила с места, поправив сумку на плече, и вошла в кабинет. Нельзя сказать, что я не волновалась. По телу словно разливалось какое-то горячее, обжигающее варево, которое пыталось сковать мои движения и мой разум. Я сопротивлялась. Зря.

— Ну и зачем вы пошли в лес, на ночь глядя? — Это был первый вопрос, который меня немного встряхнул. Шериф только казался грозным человеком, но с первого же его слова стало понятно, что в нём человечности больше, чем в организаторах благотворительных фондов.

— Мы… э-э-э…

На самом деле, это был трудный вопрос, потому что здесь надо было либо врать, либо выкладывать всё как есть. Но нам же никто не поверит.

— Думаю, вас не устроит мой ответ, — выдохнула я.

— Для того мы здесь и сидим, чтобы слушать ответы, какими бы неприемлемыми они не были, — сказал МакСтоун, перекладывая ручку из одной руки в другую.

— Если я расскажу вам всё сейчас, то вы посчитаете меня за сумасшедшую. И не поверите.

— Все мы порой немного сумасшедшие, не правда ли?

Я не ожидала от него такого ответа.

— Наверное.

Я замолчала, раздумывая, что делать дальше.

И тогда я решила рассказать всё, даже не думая о последствиях.

— Это связано с гибелью Хейли Энн Коллинз, которая произошла три месяца назад, — начала я. — Она была моей лучшей подругой, и я надеюсь, вы понимаете, как это меня ранило. Проблема главная, однако, даже не в том, что она — моя лучшая подруга, а в том, что она погибла на моих глазах. Я не помню, на что ваш участок списал это происшествие, на пожар ли, на внезапную остановку работы сердца, мозга, почек — не знаю и знать не хочу. Потому что всё это — абсолютно всё! — будет неправдой.

Я остановилась, чтобы перевести дух, и посмотрела на шерифа. Казалось, он слушает меня с интересом.

— Это был шабаш. Уж не знаю, чей, но Хейли в этом идиотизме участвовала, причём не потому, что её заставили, а потому, что она сама этого захотела. Знаете, у неё всегда был этот особый огонь в глазах, который загорался, когда она занималась чем-то, что ей нравилось. И тут он был. Понимаете, несколько раз подряд Хейли просила меня сказать её родителям, что ночует у меня, а сама шла куда-то, но меня это поначалу не особо волновало.

— Почему же? — поинтересовался шериф.

— Я думала, она остаётся у своего парня. Его зовут Джейк Паркер, и он покинул город через пару дней после гибели Хейли.

Шериф что-то записал на листе бумаги; наверное, имя парня Хейли.

— Считаешь, он мог быть причастен к этому происшествию?

Нет, вряд ли, подумала я, но сказала… но сказала я совсем иное.

— Возможно. Я ничего о нём не знаю, и он всегда казался мне чересчур странным, и поэтому…

Я прижала ладонь ко рту, боясь наговорить ещё что-то. Шериф удивлённо посмотрел на меня, и мне пришлось сделать вид, что зеваю.

— Ты уверена, что он не возвращался в город? — спросил он.

— Да, он не возвращался, но я слышала, он собирался приехать завтра, — сказала я не своим голосом. Что за бред? Джейк собирается приехать завтра в Тэррифилд?

— Завтра? — удивился МакСтоун. — Откуда ты знаешь?

— Он написал мне, захотел встретиться. — Кто-то продолжал говорить за меня, пока я сидела, открывая рот в такт произносимым словам и не успевая проследить за мыслью.

— Встретиться с тобой? Зачем?

— Мы с ним вместе ездили искать Хейли в тот день. Но мы разделились. И потом я набрела на ту поляну.

— Разделились? То есть, пошли в разные стороны?

— Именно так. И, клянусь, мне кажется, он связан с шабашем. Мне кажется, — я попыталась закрыть рот, закончить нести всю эту пургу, которую сейчас плела, но не получалось. — Мне кажется, что он и есть NightWolf.

Эти слова прозвучали для меня словно гром в ясный день. Странно, но сейчас мне действительно казалось, что это так. Я была уверена в этом.

— NightWolf? Это кто?

— Хейли переписывались с ним. И именно от него узнала о шабаше и всём таком.

— Откуда тебе это известно?

— Мы читали её переписки на её ноутбуке, правда, ещё не все. Но по ним уже можно сделать кое-какие выводы.

— Только лишь читали?

— Мы вышли с ним на связь, и он позвал нас на встречу в лесу вчера вечером. Вот и ответ на вопрос, что мы там делали.

У меня сильно заболела голова, будто я очень долго работала за компьютером.

Шериф быстро застрочил по бумаге. Всё сказанное мной его явно заинтересовало.

— А как вам удалось взломать её ноутбук? — спросил он, не отрываясь от записи. — Последнее время подростки норовят поставить пароли везде, где только можно.