Магнолия мадам Бовари

От размышлений о собственном будущем Катю отвлекло движение со стороны яхт. Странно, обычно в это время никто там не появляется… Хотя, может, кто-то тоже пришел готовить судно к прибытию хозяев, как они подготавливают кафе.

Но присмотревшись повнимательнее, девушка обнаружила, что на обычную команду яхты источник движения не похож. Да это вообще одинокая фигурка! Маленькая такая, тощенькая… как ребенок! И черный цвет одежды только подчеркивает это. Она обошла одну из яхт со стороны и весьма ловко запрыгнула на борт. Перебралась, как обезьянка, по канату, и вот ее уже не видно – то ли в иллюминатор пролезла, то ли просто на другой борт перебралась.

Ну надо же, у кого как утро начинается! Катя только усмехнулась и покачала головой. Выдавать маленького воришку у нее и в мыслях не было. От избытка пролетарского гнева в стиле: «И поделом этим буржуям, нечего яхты покупать!» – она не страдала. Просто считала, что каждый и так свое получит. Если маленький вор не будет достаточно удачлив, он попадется охране яхты и поплатится за наглость. Если же не будет расторопна охрана, им придется объясняться с хозяином судна. Всюду равновесие!

Да и потом, Кате не хотелось связываться со здешней полицией. Несмотря на то, что работала она в Италии официально, они все равно постоянно косились на нее с подозрением, словно ожидали, что она в любой момент решит попробовать себя в древнейшей профессии. С таким отношением, если она предупредит об ограблении, ее еще и в соучастии обвинят!

– Удачи тебе, малявка, – прошептала девушка. – Как там в «Книге джунглей» было… Удачной охоты!

Она еще немного постояла на террасе, надеясь, что увидит выход воришки. Однако он не торопился, а Кате пришлось вернуться в кафе. Как раз привезли те маленькие букетики, которыми так восхищалась итальянка, и работа перешла на второй этап.

Свадебная суета как-то сама собой стерла мысли о том, что она наблюдала утром. Катя только и успевала, что разносить блюда, забирать грязную посуду и объяснять подвыпившим гостям, что «сеньорита не танцует».

Под вечер ноги гудели, мышцы рук сводило от усталости, а все мечты сводились только к одному: сесть где-нибудь и отдохнуть. И только Катя начала подумывать о том, чтобы затихариться в каком-нибудь подсобном помещении и отсидеться минут десять, как ее отыскала неугомонная итальянка.

– Катрин, тебя там кто-то ищет!

– Кто, где и зачем? Если это лысый дядя невесты, то передай ему, что пусть на пингвинов в зоопарке засматривается, а не на меня!

– Хозяин велел клиентам не хамить, – укоризненно посмотрела на нее итальянка.

– Я помню. Поэтому я не говорю это сама, а прошу тебя передать!

– Это нисколько не лучше! И вообще, свадьба тут ни при чем. Тебя на улице ждут, перед кафе! Это не гости со свадьбы.

– Они не представились?

– Нет, сказали, что они твои знакомые, и все. Можно подумать, у меня было так много времени на расспросы!

Знакомых в Генуе у нее было, в принципе, немного, тех, кто пришел бы к ней в такое время, – еще меньше. И почти всех ее коллеги знали, потому что круг ее общения предсказуемо был сосредоточен на кафе. Исключение составляли, пожалуй, только Вика и Марк… но им-то что понадобилось на ночь глядя?

– Я скоро вернусь, – Катя скинула форменный фартук и оставила его в подсобном помещении.

– Особо не торопись, я прикрою, если что. Ты ведь сама знаешь, сейчас не самое трудное время, они уже все устали и пьяненькие!

– Спасибо, буду должна.

Неожиданный перерыв не мог не радовать. После духоты зала кафе, в которой при всех официальных запретах пробивались отголоски сигаретного дыма, свежий воздух был настоящим спасением. Город, несмотря на довольно поздний час, спать пока не собирался, но огни и шум остались в отдалении. Возле кафе было относительно спокойно.

Вот только у входа Катя никого не увидела. И это было странно: что за шуточки? На Вику это не похоже, да и вообще, никто из знакомых не стал бы ее отвлекать в такое время от работы!

Прежде чем возвращаться, девушка решила еще раз убедиться, что никого не упустила. Она отошла от дверей и сделала пару шагов в сторону порта.

– Эй! – позвала она. – Есть здесь кто?

Ха, а ведь кто-то все-таки был! В небольшом темном промежутке, закравшемся между светом фонарей и отблеском городских огней, дожидались две фигуры. Ну точно, они, больше некому! Правда, силуэты совсем не те, но Катя решила, что это просто игра теней.

Девушка поспешила приблизиться к ним. Слишком задерживаться снаружи не хотелось, не хватало еще, чтобы ее из-за этого премии лишили! Но и уйти, не узнав, что им нужно, она не могла.

– Ребята, я очень надеюсь, что это важно! У меня тут свадьба, и…

Она не то что ответа не дождалась – даже договорить не успела. Две фигуры, до этого стоявшие неподвижно, бросились к ней. Катя даже не успела толком сообразить, что они намереваются сделать, все было слишком неожиданно!

И как-то сразу стало очень темно…

Глава 12

Эрику казалось, что он уже ко всему привык. Точнее, что после того, что ему доводилось видеть, его невозможно ни удивить, ни напугать. Он ошибся.

Одно дело – смотреть на пусть и страдающих, но все же чужих детей. Незнакомых. Можно притвориться, что это не дети вовсе, а тренировочные куклы, и тогда станет легче. Их не было в его жизни до операции, не будет и после.

Другое дело – его собственный ребенок… Младенец, который последние девять месяцев был центром всего: надежд, планов, силы воли, ожиданий. Бывало, чтобы отвлечься от ночных кошмаров, преследующих его, Эрик часами думал об этом ребенке, представлял, каким он будет, слушал, что говорила Линн. Малыш двигался, он жил!

Но их встреча в реальном мире была короткой и безрадостной. Ему показали искореженный труп, который, впрочем, даже родившись живым долго бы не протянул. Это более страшная мутация, чем то, что произошло с сиамскими близнецами. По сути, в той коробке лежало существо, лишь отдаленно напоминающее человека.

И это был его сын! Осознание пришло не сразу, а принять такой факт и вовсе не получалось. У него был сын. Девять месяцев. Они ведь не знали пол ребенка… но это был сын. Мог быть.

В какой-то момент Эрик понял, что умереть самому было бы не так страшно, как пройти через это.

А каково было Линн – и думать страшно. Ему ведь не позволили остаться рядом, ей пришлось пройти через все это одной. Впервые за время, прошедшее с их знакомства, Эрик осознал, насколько сильно любит ее. Раньше концентрироваться получалось только на ребенке, жить его будущей жизнью. Теперь же младенец мертв, и пустота в душе, место, которое предназначалось для связи с ним, наполнялось любовью к Линн.

То, что произошло, ужасно. Но это не финал! Аворио не может победить так просто, пусть не надеется! Они все равно убегут отсюда, создадут нормальную семью, у них еще будут дети! Сейчас главное – пережить эти мучительные первые дни.