Magnum Opus

Эфир прерывается, но я смеюсь в пустоту:

– И на какой обочине ты выкопал сию изысканную формулировку?

Прыгая через ступени, я катаю в ладанке одинокий, гладкий, как пуля, камень. Не знаю, где и когда пригодится, но знать не обязательно. В конце концов, в режиме «живым не возьмёте» я точно обрадуюсь, вспомнив о заначке. Но гораздо интересней…

– Слышь, что будет, если разделить пополам шесть-семь унций прозрачной воды с мутным секретом? Надо проверить. Я к тебе, между прочим, обращаюсь.

Очень приятно иметь в виду, что Эхо и Виа рады предоставить мне спокойную бухту, но, полагаю, увидимся мы с ними нескоро. Идея завалиться в «химчистку» и выбрать новую шкурку пересекает сознание и гаснет. Теперь каждый шаг, каждая петля приближает меня туда, где мне хочется быть, а подходящий костюмчик сам ляжет на плечи.

Зажмуриваюсь, предвкушая солнечный ливень, и толкаю дверь.

«Ну, полетели», произносим мы одновременно.

май 2020

Верба (Юлия Артюхович)

Закончила филологический факультет Чечено-Ингушского государственного университета. Работала редактором книжного издательства, преподавателем. Доктор философских наук, профессор в Волгоградском государственном техническом университете и в Волгоградской консерватории им. П. А. Серебрякова.

Член Союза писателей России. Автор более 200 научных и художественных публикаций («Я выбираю любовь!», «Женщина-жизнь», «Яркие заплаты», «Теплый пепел», «Не в ту сторону», «Возраст осени», «Добрые стихи»). Лауреат Международных поэтических конкурсов и фестивалей («Союзники-8», «Поэзия без границ» и др.), номинант Премии за доброту в искусстве «На благо мира»-2019.

Медовый месяц

Не жена

Светлана медленно, с передышками, дошла из ванной до спальни и села в кресло передохнуть. После операции она быстро уставала, и каждое движение давалось с трудом.

Бывший муж не позвонил. И вчера не звонил, хотя обычно они виделись и созванивались часто. На душе было неспокойно, и женщина сама набрала хорошо знакомый номер.

– Сережа?

В ответ – незнакомый женский голос, резкий и нагловатый.

– Не звоните сюда больше, не беспокойте нас.

– Кто это?

– Жена.

– Жена? Какая жена?

– Тамара. Жена единственная и любимая. И навсегда. А вы уже – не жена. Вы вообще никто. Не лезьте в нашу семью! Понятно?

– Понятно, – растерянно пробормотала Светлана и зачем-то добавила:

– Всего вам доброго.

– И вам того же… – запнувшись нетвердо ответила собеседница, и Светлана догадалась: она пьяна. Значит, Сережа все-таки женился. Но когда он успел?

Ведь еще три дня назад бывший муж заходил к ней, принес целое ведро абрикосов из своего сада. Они пообедали вместе, долго разговаривали. И об этой «единственной» тоже говорили. Она появилась в жизни Сергея прошлым летом. Так уж вышло: случайно познакомились в гостях у общих друзей и целых две недели не расставались. Потом женщина отбыла домой в далекий маленький городок, чтобы перед грядущей свадьбой завершить неотложные домашние дела и уволиться с работы, но почему-то так и не вернулась. Сергей огорчился, а Светлана и дети очень обрадовались, потому что все две недели стремительного романа Сергей ни дня не был трезвым. Пить ему было нельзя категорически, так как любое, самое незначительное «употребление» приводило к длительному жестокому запою, из которого бывший муж выбирался трудно и мучительно. Тогда и Светлана, и сын потратили немало сил, нервов и денег, чтобы вернуть Сергея в нормальное состояние (между собой они деликатно называли его запои болезнью).

Потом в течение года тема неверной возлюбленной периодически возникала в их разговорах, но сведения о ней были так несогласованны и противоречивы, что Светлана не поняла, чем именно занимается ее молодая потенциальная соперница. Как-то Сергей упоминал о ее работе учителем, потом – риэлтором. Позже рассказывал и вовсе странное: якобы женщина стала у кого-то домработницей и поет в церковном хоре.

А три дня назад, за обедом бывший муж неожиданно поведал, что у соперницы случилась беда: ее обманули мошенники, «повесили» на несчастную огромные долги. Женщине негде и не на что жить. Светлана насторожилась и прямо спросила, не собирается ли та приехать к Сергею, но он решительно заявил, что к этому не готов.

Светлана привыкла к тому, что после развода бывший муж так и не исчез из ее жизни. Жили они отдельно, каждый – в своем доме: Светлана – в маленьком и уютном, Сергей – в большом и недостроенном. Выйдя на пенсию, бывшие супруги охотно встречались. Сергей даже помогал Светлане в работе по дому, а соседи недоумевали или прямо спрашивали: замужем она все-таки или нет? Женщина загадочно улыбалась, потому что не знала, как правильно ответить на их вопросы. Официально – разведена, а фактически… Да, не жена, но мать их общего сына, друг, близкий человек. Наверное, правильнее было бы обозначить ее статус так: родственница.

Светлану не тяготило одиночество. Впрочем, она и не была одинока в общепринятом смысле этого слова. Частое общение с бывшим мужем, детьми, внуками не давало скучать.

Они с Сергеем поженились еще студентами, вместе становились на ноги, растили сына. Ругались, ссорились, мирились. Светлана всегда была серьезной и рассудительной, а Сергей – резким и вспыльчивым. И еще бывший муж был очень влюбчивым – из-за этого и развелись. Впрочем, Сергей неоднократно возвращался к Светлане после очередных сердечных разочарований, и она его принимала. А потом отпускала – в новый любовный загул, и с каждым разом ей становилось делать это легче и проще. Уже не было, как прежде, больно и горько. Не было даже обидно, потому что в глубине души женщина знала: все равно вернется. И он возвращался: с виноватой улыбкой и безудержной откровенностью. Светлана знала о его любовных победах и неудачах и со временем научилась воспринимать эти события отстраненно, как не имеющие к ней никакого отношения. Казалось, что все происходило в другом мире, с незнакомыми и неинтересными людьми. А в обычной жизни Сергей всегда был рядом: звонил, приходил, помогал – с кем бы ни связывала его извилистая дорога судьбы. Порой он мог исчезать на неделю, даже на месяц, но не более. Избранницы менялись, а бывшая жена оставалась величиной постоянной.

Да, наверное, за долгие годы брака и «небрака» Сергей и Светлана стали родственниками. Зачем же тогда обман с женитьбой и приездом соперницы? Значит, когда они совсем недавно мирно болтали за обедом, «единственная» была уже в пути. Или, может быть, даже у него в доме?

Светлана вздохнула. Она не умела лгать и часто расстраивалась, когда муж ее обманывал. Ей почему-то становилось стыдно – будто не Сергей, а она сама солгала. А он лгал часто и привычно и не видел в этом особого греха. Может быть, его в этом плане «закалила» служба?

Сергей работал в одном из учреждений, призванных решать социальные проблемы населения – в последние годы таких государственных чиновничьих кормушек расплодилось великое множество. Однако бывший муж не был типичным «чинушей» – высокомерным и равнодушным снобом, хотя честолюбия и тщеславия у него было немало. Сергей всегда старался оставаться «на виду», проявлял инициативу, выступая с неожиданными проектами (которые, как правило, застопоривались еще в начальном периоде). Стремление как можно чаще заявлять о себе выглядело каким-то детским: например, крохотную заметку об уборке мусора в прибрежном парке, напечатанную в маленькой районной газетенке, он старательно подписывал с указанием всех своих регалий. Светлана смеялась над тем, что их перечисление занимает больше места, чем сам текст.

В то же время Сергей реально хотел и умел работать, что тоже было нетипичным явлением для его чиновных коллег. Во всяком случае, он не игнорировал нужды и запросы людей, которых в административной среде пренебрежительно называли «народом». Правда, такая отзывчивость имела оборотную сторону. Возле Сергея постоянно крутились какие-то «социально незащищенные» личности, легко узнаваемые по бедной, выношенной одежде и тусклому взгляду – будто присыпанному пылью. Они постоянно что-то выпрашивали, и Сергей охотно помогал каждому – материально, морально, физически, искренне сочувствуя этим чужим людям своим добрым, так и не зачерствевшим сердцем. Светлана называла это: спасать мир.