Магнус Чейз и боги Асгарда. Книга 1. Меч Лета

– Неужели у вас нет законов против убийства? – поинтересовался я тихо у Хундинга.

Хундинг поднял кустистые брови.

– Да ты не расстраивайся, любезный. Это ж все так, одно развлечение. К обеду покойничек будет снова в полном порядке. – Он извлек меня из-за дерева в кадке. – Пошли.

Я даже еще не успел попытаться выяснить что-то про «развлечение», когда мы оказались у лифта. Его решетчатая дверь состояла из копий, а стены кабины покрывали золотые щиты внахлест. Панель с кнопками протянулась от пола до потолка, такое там их было количество. На самой верхней я увидел цифры пятьсот сорок. Хундинг нажал на ту, которая носила номер девятнадцать.

– Неужели тут пятьсот сорок этажей? – удивился я. – Тогда это самое высокое здание в мире.

– Коли в одном бы мире стояло, то да, – кивнул Хундинг. – Но оно ведь соединяется со всеми Девятью Мирами. Ты вот сюда попал через вход Мидгард. Оттуда к нам большинство смертных и попадает.

– Мидгард… – Это я, хоть и смутно, но помнил: викинги верили в существование девяти различных миров. И дядя Рэндольф что-то твердил о мирах. И мама очень давно мне читала о них в скандинавских сказках. – Ты имеешь в виду мир людей? – спросил я у Хундинга.

– Ага. – Он набрал под завязку воздуха в легкие и на одном дыхании выдал: – В Вальгалле пятьсот сорок этажей, в Девять Миров пятьсот сорок дверей. – Хундинг с ухмылкой перевел дух. – Неизвестно, когда и куда нам придется идти на битву.

– А что, очень часто приходится? – поинтересовался я.

– Да пока ни разу, но все-таки… – Мой провожатый чуть помолчал. – Это может случиться в любой момент. Ох, просто жду не дождусь. Хельги тогда наконец-то меня прекратит наказывать.

– Управляющий? За что ж он тебя наказывает?

Хундинг поморщился.

– Это долго рассказывать. Он и я…

Дверь кабины отъехала в сторону, мы вышли наружу.

– Забудь. – Хундинг хлопнул меня по спине. – Тебе понравится на девятнадцатом. И соседи у тебя будут хорошие.

Гостиничные коридоры с их приглушенным светом вечно мне давят на психику до клаустрофобии. Но коридор девятнадцатого этажа оказался совсем другим. Высоченный сводчатый потолок был выложен, как вы, вероятно, уже догадались, копьями. Полагаю, оптовый склад боевого оружия предоставил отелю Вальгалла славную скидку на них. В металлических бра ярко горели факелы, но, как ни странно, без дыма. Их мягко-оранжевый свет ровными полосами ложился на стены, украшенные щитами, мечами и гобеленами. Холл оказался таким широким, что в нем можно было запросто затеять футбольный матч по всем правилам. На кроваво-красном ковре были вытканы ветви деревьев, которые двигались, словно под дуновением ветра.

Двери из грубо обработанного дуба, ведущие в номера, располагались одна от другой на расстоянии целых пятидесяти шагов. По краям они были окованы толстым железом, однако я не заметил ни на одной из них даже признаков ручек или замков. Зато в центре каждой имелся железный круг размером с тарелку, посередине которого виднелось обрамленное рунами имя.

На первой, попавшейся нам на пути, я прочел: «Хафборн Гундерсен». Из этого номера слышались крики и лязг металла, словно там бились на мечах.

Второй номер с надписью «Мэллори Кин» утопал в совершеннейшей тишине.

Из третьего, с именем Томас Джефферсон, раздавалась пальба, впрочем, скорее смахивающая на компьютерную игру, чем на реально стреляющие стволы. (В прошлой жизни я слышал достаточно и того и другого.)

Возле четвертой двери под буквой «Икс» стояла тележка для обслуживания номеров, на которой валялась отрубленная голова свиньи с немного погрызенными ушами и пятачком.

Я не то чтобы сильный гурман. Жизнь бездомного к этому совершенно не располагает. Но даже если буду от голода помирать, от свиной головы увольте.

Мы почти поравнялись с местом, где коридор разветвлялся надвое, когда из-за угла вылетела огромная темная птица и просвистела в такой близости от меня, что едва не снесла мне ухо. Обернувшись, я увидел, как она исчезает в дали коридора. Черный ворон с блокнотом и ручкой в лапах.

– Это еще что за фрукт? – спросил я у Хундинга.

– Ворон, – коротко бросил он.

Исчерпывающий ответ. Теперь мне, конечно, все было ясно.

Пройдя еще чуть вперед, мы остановились у двери с надписью «Магнус Чейз».

Увидев свое имя, выгравированное на металле и окруженное рунами, я съежился. Остатки надежды, что все это либо ошибка, либо чей-то прикол, приготовленный к моему дню рождения, либо какая-то космическая путаница, испарились. В этой гостинице ожидали меня. Здесь четко и ясно были написаны имя мое и фамилия.

Просто для памяти можете записать: Магнус значит «великий». Мама меня назвала так из-за того, что, во-первых, наша семья ведет род от шведских королей и чего-то еще в этом роде, которые жили миллион лет назад, а во-вторых, потому что считала мое появление самым великим событием в своей жизни. Вот так. Ни больше ни меньше. Меня, впрочем, имя мое всегда раздражало. Люди вечно писали и произносили его неправильно. В школе меня дразнили «Мангустом среди капусты». Ну и я волей-неволей вынужден был огрызаться. Мол, я не Мангуст, а Магнус и по роже вам двинуть в долгу не останусь. Но это теперь для меня было делом минувших дней.

Теперь мое имя было на двери номера. Едва я переступлю порог, как стану считаться въехавшим, и этот номер станет моим новым домом до конца света, если, конечно, регистратор мне не соврал.

– Ну же, давай, открывай, – поторопил меня Хундинг, указывая на ключ с руной в моей руке. Символ этот напоминал знак бесконечности или лежащие на боку песочные часы.

– Это дагаз, – объяснил мне Хундинг. – Не бойся его. Обозначает новые начинания и преобразования. А также открывает твою дверь. Доступ в номер есть только у одного тебя.

Я шумно сглотнул.

– А если, к примеру, кому-то из персонала отеля нужно в него попасть?

– Так ведь у нас-то у всех служебные ключи есть, – то ли в шутку, то ли всерьез похлопал ладонью Хундинг по висевшему у него на боку топору.

Я поднял ключ. Мне не хотелось открывать эту дверь, однако и в коридоре задерживаться было стремно. Так и жди какого-нибудь шального копья или налета пикирующего ворона. Сам толком не отдавая отчета, что делаю, я поднес рунный ключ к точно такой же руне на двери. Кольцо вокруг моих имени и фамилии засветилось зеленым. Дверь распахнулась.

Едва я вошел, челюсть моя отвисла чуть ли не до пола.

Этот номер был много лучше любого места, где я когда-либо жил или которые я когда-нибудь видел, включая особняк дяди Рэндольфа.

В полном трансе я дошел до центра своего нового жилища, где находился открытый лазурному небу атриум. Ботинки мои утопали в густо-зеленой траве. Четыре огромных кряжистых дуба колоннами обрамляли садик. Нижние ветви деревьев вытянулись во все стороны вдоль потолка, переплетаясь с балками, а ветви повыше проросли сквозь отверстие в потолке, образовав ажурный навес. Солнечный свет согревал теплом мои плечи. Ласковый ветерок пронесся по комнате, задув в нее запах жасмина.