Магос: Архивы Грегора Эйзенхорна

Вориет и Джафф мельком глянули на Эйзенхорна. Он, как всегда, походил на каменную статую.

– Что у вас есть, магос? – тихим голосом спросил инквизитор.

Драшер погрозил указательным пальцем:

– Нет-нет. Сначала вы покажете, что у вас, а потом – я.

Гарофар прыснул со смеху. Макс двинула ему локтем под ребра.

Эйзенхорн откинулся на спинку стула и начал задумчиво постукивать кончиками пальцев по столешнице.

– Мне очистить комнату от посторонних, сударь? – спросил Нейл.

– Нет, Гарлон, – ответил Эйзенхорн. – Присаживайтесь, маршал. И вы тоже, офицер Гарофар. Мой дознаватель как раз начал докладывать мне о недавно обнаруженных данных, которые он получил, когда буря стихла и связь восстановилась. Вориет?

Дознаватель обеспокоенно посмотрел на инквизитора:

– Сударь, вы уверены, что…

– Пожалуйста, продолжайте отчет.

Вориет откашлялся и активировал планшет.

– Итак, Дрэйвен Сарк, – неохотно начал он. – В местных архивах нет никого с этим именем, так что, похоже, он никогда не жил и не бывал на Гершоме. Однако человек, которого так зовут, есть в переписи населения субсектора. На настоящий момент ему двести пятьдесят один стандартный год, и его местонахождение неизвестно. В свое время он был весьма уважаемым и высокопоставленным магосом медике. Его дед, старший архивист Администратума, также представлял собой заметную фигуру: Лемюаль Сарк оставил свой след в истории четыре века назад, когда его исследования на планете Цимбал Йота позволили справиться с эпидемией смертельно опасной болезни под названием Чума Ульрена.

– Ее также называют «кровавой пеной» или «Терзанием», – вставила Джафф. – Это была пандемия. Работы Сарка внесли ключевой вклад в сдерживание…

– Я знаком с этим случаем. – перебил Эйзенхорн – Сарк смог подтвердить, что Чума Ульрена была не естественной и не ксено-болезнью, а, по сути, искусственной разработкой слуг Архиврага.

– Правда? – спросила Макс.

Эйзенхорн перевел на нее взгляд:

– Эта информация не оглашалась публично, маршал. Я только что рассекретил ее для вас. Значит, Дрэйвен Сарк был его потомком?

– Именно так, сударь, – кивнул Вориет. – В течение многих поколений Сарки посвящали себя работе с Материа Медика: служили медэкспертами либо медицинскими работниками на службе Администратума. В случае с Дрэйвеном – второе. Но он ушел в отставку несколько десятилетий назад.

– И с тех пор о месте его проживания ничего не слышно?

– Ничего, – подтвердил Вориет. – Но. судя по всему, он продолжил практику уже на частной основе. После отставки он появлялся под несколькими именами: Садран Карнак, Филипо Боск, Эммент Пеле…

– Зачем уважаемому медику менять имя? – спросила Макс.

– Обстоятельства его отставки засекречены. – улыбнулся Вориет. – Можно предположить, что там произошла какая-то серьезная ошибка, а затем – попытка замять серьезный же скандал. Дрэйвеном Сарком и всеми его альтер эго за минувшее столетие несколько раз заинтересовались и Адептус Арбитрес, и ордосы Инквизиции. Он имел привычку заводить дурные знакомства. Ничего такого, что могло бы привести к предъявлению серьезных обвинений, но достаточно, чтобы убедить меня, что Сарк предпочитает скрываться в тени беззакония.

Вориет пролистал данные на планшете.

– Несколько лет назад, – продолжил он, – Филипо Боск значился жителем Гершома, провинция Ункара. У него была здесь собственность, он платил подати и зарегистрирован как «специалист в отставке».

– И где именно находилась его собственность? – спросил Эйзенхорн.

– Неизвестно, – пожал плечами Вориет. – Очень многие записи утрачены во время гражданской войны. Все следы Филипо Боска исчезают около двадцати лет назад. Но зато есть фотографии, и сравнительный анализ показывает, что Боск и Сарк – это один и тот же человек, с вероятностью ошибки ноль целых две сотых процента.

– То есть он скрывается, но не очень старательно, – резюмировала Бетанкор. – Простая проверка позволила его вычислить. Выглядит довольно неуклюже.

– Либо говорит о том, что этот Боск, или Сарк, или как там его, чувствовал, что ему ничего не угрожает, – ответил Эйзенхорн. – Возможно, он был уверен, что его не найдут, даже если попытаются.

– Если он жил здесь, – вставил Драшер, – то представлялся соседям, например тому же Эсику Фаргулу, своим настоящим именем.

– И это только подтверждает мои догадки, – сказал инквизитор. – Соседи знают человека под подлинным именем; он не стремится к уединению и устраивает вечеринки; располагает влиянием и связями; известно даже название его поместья – Кештре. Но при этом ни его самого, ни его дом найти нельзя. Его маскировка, Медея, была такой безыскусной потому, что он мог прятаться очень хорошо.

– Вам стоит посмотреть на перечень его известных контактов, сударь, – произнес Вориет, пододвигая планшет к своему командиру. – Действительно, весьма влиятельные люди. Художники, чиновники Администратума, ученые, высокопоставленные военные и даже один экс-губернатор Гершома…

– Теперь понимаете, почему я хочу, чтобы это расследование осталось в тайне, маршал? – спросил Эйзенхорн.

– Мое внимание привлекло вот это имя в третьем столбце, сударь, – сказал Вориет.

– Горан Гоблека, – прочитал Эйзенхорн.

– Кто это такой? – спросил Драшер.

– Опасный рецидивист, – ответил инквизитор, – которого уже много лет преследует Ордо Еретикус. Предполагается, что он – член Когнитэ. И именно в поисках этого человека сюда прибыла Тэйя Иншабель.

– Кто такие Когнитэ? – поинтересовалась Макс.

– Некоторые вещи должны оставаться засекреченными, – ответил Эйзенхорн. – Суть в том, что мы смогли обнаружить связь. Что-то такое, что соединяет кусочки воедино. Сарк обитал в Каранинах. Останки Тэйи и остальных людей обнаружили тут же. Сарк был знаком с человеком, которого знала Тэйя. Допускаю, что это он предоставил Гоблеке убежище, которое по какой-то причине невозможно обнаружить.

– А я думаю, не так уж и невозможно, – заявил Драшер.

Эйзенхорн уставился на него. Джафф и Вориет замерли, ошеломленно глядя на магоса.

– Теперь моя очередь, – продолжил тот. – Когда я вчера в лесу встретился с Эсиком Фаргулом, он сказал, что Кештре – это крепость неподалеку, в сторону перевала.

– Да, вы так нам и сказали, – подтвердил Вориет.

– Предположив, что он имел в виду перевал Карад, к северу отсюда, мы начали искать в тех местах.

– И там ничего нет, – произнесла Макс.

Драшер открыл книгу с записками на полях:

– Фаргул был весьма внимательным наблюдателем. Видите, какие записи он делал? Какие мелочи замечал? Он хорошо знал историю этого региона. Его семья прожила тут много лет. В своих комментариях он использует термин «перевал» несколько раз. Я не сразу обратил на это внимание, поскольку думал, что речь идет о Караде. Но здесь, как вы можете убедиться, он пишет о стаях птиц, собиравшихся над перевалом, прежде чем отправиться в холмы.

– И что? – спросила Джафф.