Магос: Архивы Грегора Эйзенхорна

Наемник пристально всматривался в полумрак, выглядывая признаки движения на других платформах.

– Нет, магос, – ответил он. – Понятия не имею. Похоже, бедняга сидит тут уже давно.

– Магос?

Они оба оглянулись. Человек в клетке неуверенно поднялся на ноги и, сутулясь, откинул волосы с лица, оказавшегося грязным и измученным, словно он долгие годы провел в боли и страхе.

– М-магос? – сказал он.

Несчастный странно шевелил губами, как будто речь давалась ему с трудом. Как будто он говорил на языке, который только что выучил или забыл много лет назад.

– М-магос?

– Ты можешь говорить? – спросил Драшер.

– Осторожно, – предупредил Нейл.

– Магос, – повторил узник, подходя ближе. – Магос. Я. Я. Это я. Я – магос. Вы знаете меня?

– У тебя есть имя? – спросил Драшер.

– Магос, – человек резко мотнул головой. – Я… Я – магос. Магос Сарк.

Нейл и Драшер переглянулись.

– Ты – Дрэйвен Сарк? – рявкнул Нейл, – Отвечай. Ты – магос Дрэйвен Сарк?

Человек истово закивал. Он начал тяжело дышать, и его лицо приняло странное выражение. Он скалил зубы, как собака.

Узник пытался улыбаться.

– В-в-в-вы меня выпустите? Пожалуйста! – попросил он. – Я – Д-дрэйвен Сарк. Магос Дрэйвен Сарк. И я бы хотел уйти отсюда прямо сейчас.

– Может, и выпустим, – ответил Нейл. – Кто тебя сюда посадил?

– Он сам, – сказала Джафф.

Нейл и Драшер резко развернулись. Савант с испуганным видом стояла на платформе за их спинами.

– Откуда ты, черт побери, взялась? – воскликнул Нейл.

Джафф жестом обвела внутренности башни:

– Я нашла это место и решила осмотреться.

– Где остальные?

– Я не знаю.

– Что значит «он сам себя туда посадил»? – спросил Драшер.

– Я пыталась получить какую-нибудь информацию из терминалов в этом зале, – ответила Джафф. – Это совершенно точно крепость Когнитэ, и она здесь уже очень давно.

– Как давно? – потребовал уточнений магос.

– Неважно, – бросил Нейл. – Давай про Сарка.

– Не Дрэйвен создал это место, – ответила Джафф, – но он управлял тут всем для Когнитэ в течение последнего столетия или около того. Возглавлял программу.

– Какую? – спросил Драшер.

– Пока не выяснила. Но из найденных записей можно сделать вывод, что магос Сарк настолько жаждал результата, что запер себя в этой клетке.

– Да, именно этим ученые обычно и занимаются, – произнес магос.

– Он начал ставить опыты на себе, – кислым тоном пояснила савант. – Очевидно, стал одержим этой идеей и потерял рассудок. Эта клетка – психометрический сканер, а Сарк – сам себе лабораторная крыса.

– Нам нужно больше данных, – сказал Нейл.

– Я как раз над этим работала, – пожала плечами Джафф. – А потом увидела вас.

Наемник опустил винтовку, подошел к краю платформы посмотрелся.

– На каком терминале ты работала? – спросил он. – Откуда взяла информацию?

Будто собираясь указать на нужное оборудование, Одла Джафф подняла руку – но в ней оказался зажат маленький компактный лазпистолет.

Выстрел ударил Нейла в спину. Он качнулся вперед, перевалился через перила и упал с платформы.

Драшер открыл рот от удивления.

Джафф навела пистолет на него.

– Он был слишком опасен, чтобы оставлять его в живых, – сказала она. – Но ты не доставишь столько проблем. А новые образцы для опытов всегда пригодятся.

Глава шестнадцатая Дурное место

Джафф подошла к Драшеру и прижала к его лбу дуло пистолета. Свободной рукой она как ни в чем ни бывало начала ощупывать карманы магоса. На миг замерев, она вытащила оружие, врученное ему Нейлом.

Отступив на шаг и продолжая держать магоса на прицеле, Джафф убрала конфискованный пистолет в карман собственной куртки. Сарк в ужасе забился в угол клетки и снова принялся ворчать и стонать.

Громким, четким голосом, обращаясь к кому-то за спиной, савант крикнула:

– Чисто!

За все время ее руки ни разу не дрогнули.

– Как давно? – спросил Драшер.

– Что именно?

– Как давно ты работаешь против ордосов?

– С самого рождения, магос, – ответила она. – Я – продукт евгенической программы Когнитэ. Меня создали савантом. Именно таким уникальным созданием, которое могло бы заинтересовать человека наподобие Грегора Эйзенхорна. Таким, которое он мог бы рекрутировать.

– Полагаю, это объясняет, почему ты прикидывалась такой никчемной, – сказал Драшер. – С твоими навыками, Кештре можно было бы найти за несколько часов. Но ты ведь и так знала, где оно. И пыталась помешать нам его найти.

Джафф улыбнулась:

– Магос Драшер, ваше лицо можно читать, как открытую книгу. Микроспазмы подкожных мышц шеи, скул и верхней губы. Непроизвольно расширенные зрачки. Вы в ужасе. Ваше самообладание – это маска. Бравада.

– С моими мышцами верхней губы все в порядке, – возразил Драшер. – Разумеется, я в ужасе. Ты только что убила человека и теперь целишься в меня. И при этом понимаешь, что ничего хорошего в жизни тебя не ждет. Я не знаю точно, чем все закончится, но сильно сомневаюсь, что Инквизиции свойственна снисходительность к еретикам.

– Не свойственна, – согласилась она. – Но ведь здесь нет инквизиторов. Священные ордосы гниющего короля-бога не вовлечены в происходящее. Эйзенхорн – отступник, магос. Он опасен и склонен к крайностям даже по их меркам. Его объявили еретиком много лет назад и охотятся на него так же рьяно, как и на Когнитэ. И вот опять – мышцы шеи. Вы об этом не знали.

– Догадывался, – сказал Драшер. – Всей этой операции недоставало официальности. Я не очень хорошо его знаю, но мне он показался целеустремленным…

– О, Эйзенхорн в своем высокомерии считает, что его цель благородна.

– И он охотится за вами?

– Война с Когнитэ – дело всей его жизни. Именно неиссякаемый фанатизм, с которым он нас преследует, стал основной причиной его опалы у повелителей ордосов. Просто пойми, Драшер: никто не будет к нему прислушиваться. Никто не придет к вам на помощь. Никто не знает, где вы. С ним покончено. Как и со всеми вами.

– Ты так уверенно это сказала, мамзель Джафф, но на самом деле ты не знаешь наверняка, правда? Подергивание жевательной мышцы, легкий спазм мышц брови. Сомнения, очевидно же.