Магоубийца

Здесь не было ничего из этого. От слова совсем. Хотя следы жизни были. На тумбочке валялись… Трусы. На полках стояли книги — на них не было ни грамма пыли.

С сомнением я подошёл к спящей красавице. Она ничуть не была похожа на ведьму. Но, повторюсь, отступать уже было поздно — я достал меч и перерезал девушке горло.

Точнее, ну, не совсем. Лезвие прошло сквозь девушку, не причинив ей ни малейшего вреда.

Иллюзия…

Тут со стороны раздался ехидный смешок.

Я резко обернулся и обнаружил перед собой ту же девушку, что и в кровати, однако, я так понимаю, уже реальную.

Юная ведьма была облачена в лёгкое синеватое платье. Оно было предельно коротким и с глубоким вырезом, обнажая прелестные ножки и столь же соблазнительную грудь.

— Прости, не удержалась, но ты бы видел своё лицо! — мило улыбаясь проговорила девушка. — Да будем знакомы, я — Генриетта.

Моя «новая знакомая», как ни в чём не бывало, протянула мне руку для поцелуя. Сам того не понимая и сам себя не контролируя, я отбросил меч в сторону и поцеловал девушке руку.

— А ты действительно ничего, — проговорила Генриетта. — Пожалуй, из тебя выйдет не только хороший воин, но и прекрасный любовник. А может и нечто большее? Вот сестры-то обзавидуются.

Ведьма мило хихикнула. Затем подошла ко мне поближе, погладила меня по щеке.

А я, чёрт побери, не мог даже пошевелиться!

— Тебя, наверное, интересует, что с твоей любимой Дашкой, — продолжила девушка. — Ну, не буду тебя томить. У нас всё-таки есть некоторые правила, некий кодекс — мы не настолько бессердечны, как ты можешь подумать. Поэтому мы просто отправили её обратно домой. Завтра утром она, вместе с другими твоими друзьями, очнутся в привычном им мире. В своих тёплых кроватках. А тебя… Забудут напрочь. Ну а теперь, к делу!

Генриетта скинула себя платье, мановением руки сорвала с меня одежду и страстно впилась в мои губы.

Глава 8. А хорошо быть… На поводке у ведьмы!

Утром следующего дня я проснулся с, на удивление, чистой головой и чётким пониманием того, что мне надо делать.

Рядом со мной, что нельзя не счесть ироничным, мирно посапывала Генриетта. Девушка, которую ещё вчера я хотел убить, а сегодня… Лишь обнять и поцеловать.

Вы не подумайте, я не был под гипнозом, как стадо тех безумных разбойников. Я полностью осознавал, что я делаю, как я делаю и зачем.

Я мог бы без проблем сейчас взять меч и убить эту чёртову ведьму, лежащую рядом, из-за которой в том числе в ближайшее время наверняка случится война.

Но я не хотел. По многим причинам. В том числе из-за той, что я назову сейчас.

Легонько взмахнув рукой и прошептав несколько слов, явственно отложившихся в моей голове, я призвал огонь. Это было так просто… Словно бы я делал это каждый день всю свою жизнь.

В моей руке вихрился клубень синего огня. Я мог сделать его большим или меньшим, направить куда угодно и на кого угодно.

Я познал своё истинное имя этой ночью. Вот в чём ирония. А значит, то что случилось было мне уготовано судьбою.

Убить Генриетту, столь чудесное и прекрасное создание, было бы чистым злом. А остальные ведьмы… Они умрут и без моей помощи рано или поздно. Следовательно, зачем мне марать руки?

Существует два способа у ведьмы подчинить ей человека: магией разума или переспав с этим человеком.

Моя новая знакомая, видимо, решила воспользоваться вторым способом. И, я хмыкнул, эта её затея с треском провалилась. Я буду выполнять её приказы, я буду её любить и лелеять, только потому, что МНЕ так угодно, а не потому, что ОНА так хочет.

И когда придёт время, я брошу её. Оставлю одну, однако во главе цельной империи. И будет править она долго и счастливо… Пока не передаст власть своему старшему сыну и не исчезнет.

В то же время я был и буду. Мне уготовано судьбою жизнь намного более долгая, чем кто-либо может себе представить. И я вправе определять и требовать, но пока мне было угодно тупо следовать судьбе.

Интересно же ведь чёрт побери!

Я встал, стараясь не разбудить спящую Генриетту, оделся и вышел на улицу.

В солнечном свете ведьмин лагерь представлял собою намного более уютное и приятное место. Мило чирикали птицы самыми разными голосами, многие из которых мне были даже неизвестны. Лучи тёплого солнца освещали усеянную цветами поляну, на которой я сейчас и находился.

Со счастливой улыбкой на лице я прошествовал к колодцу, наполнил ведро воды, напился, а затем и умылся. Вода была вкусной и кристально чистой. От неё веяло магией, однако приятной и доброй.

Тут, громко звеня латами, откуда не возьмись прибежал рыцарь. Доспехи его были помяты, а меч и вовсе он где-то потерял. То, что он благородного происхождения, я определил по знатному гербу, набитому на его нагруднике: мантикора, сражающаяся с драконом. Весьма любопытный рисунок, хотя я не имею ни малейшего понятия, что он означает.

Рыцарь, замер как вкопанный, удивлённо заметив меня, стоящего близ колодца с оголённым торсом и с лёгкой улыбкой смотрящего на него.

Мужчина не был безумен, однако он был верен одной из ведьм. Тот самый, что подобно и мне, прошёл инициацию через постель. Другой вопрос, что на него она подействовала, а не меня — нет. Но сообщать об этом ведь вовсе не обязательно, правда?

— Ты кто? — возмущённо пророкотал незваный гость.

— Человек, увы, весьма недалёкого склада ума, — с плохо скрываемым смешком ответил я. — Однако, если серьёзно, моя личность должна интересовать тебя в последнюю очередь.

— Я пожаловал с докладом к госпожам! — напыщенно проговорил мужчина.

— Ты можешь сообщить мне — я передам, — сказал я вполне серьёзно, хотя в моих глазах всё ещё бегали весёлые искорки. — Дамы спят и когда проснуться, увы, неизвестно.

— А с чего я должен тебе верить? — задал рыцарь в принципе-то логичный вопрос.

Я задумчиво на него уставился. А затем сотворил два маленьких огненных шарика и метнул их в удивлённого рыцаря. Они, опалив густые брови мужчины, сами собой и исчезли. Это было весьма простенькое заклинание, однако же его хватило.

— Господин! — воскликнул рыцарь. — Простите что не признал. Мои новости весьма коротки и весьма неблагоприятны. Война началась, мой господин. И король просит ведьм явиться к нему на аудиенцию как можно скорее.

— А почему он послал тебя? И что случилось с твоими латами? С твоим мечом?

— Он знает, что я служу Госпожам, больше, чем служу ему. А мои латы и мой меч, увы, существенно пострадали в битве, что случилась буквально несколько часов назад в здешних местах.

— Хорошо, — я величественно кивнул. — Теперь можешь идти. Мы рассмотрим предложение твоего юридического господина и, возможно, явимся сегодня к нему на аудиенцию.