Малах ха-Мавет

— Как знаешь, — бросил он.

Сидни вышел за дверь, но далеко не ушел. Оказавшись на улице, он охлопал карманы куртки и понял, что оставил на журнальном столике свои сигареты. Чертыхнулся. Подумал о том, чтобы вернуться и забрать их. Не лучше ли поискать ближайший киоск? «Кэптен Блэк» продавался не везде… Он колебался.

— Так вы трахались у меня за спиной?

Пока они ссорились, Хетт лежала в ванной. По обыкновению она купалась в одежде, и с черного платья потоками лилась вода. Бледная и мокрая, как навь, и такая же злобная, она подступила к подруге.

Шена окинула ее красными опухшими глазами.

— А тебе какое дело?

— Такое! — Хетт топнула ногой, и во все стороны полетели капли воды. — Как ты могла! С ним!

— Вы сговорились, что ли? — устало спросила Шена. — Решили со свету меня сжить?

— Он же полный отморозок!

— Да, — донеслось в ответ, — в этом ты права.

Хетт как будто и не слышала.

— Порви с ним немедленно! — верещала она.

— Разве мы еще не порвали? — Ее взгляд стал жестче. Шена расплылась в ироничной улыбке, больше похожей на страдальческую гримасу: — Может, ты подберешь для меня более подходящего парня?

Хетт выглядела так, словно подруга ударила ее по лицу.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я ухожу, — Шена поднялась. — Вы мне осточертели. Ты, Сидни, Дроу. Я возьму кое-какие вещи из гардеробной… Надеюсь, ты не против.

— Но ты не можешь просто уйти.

— Увидишь.

— Ты не можешь… — Хетт сглотнула, — меня бросить.

Она побежала за ней в прихожую.

— Ты ничего для меня не значишь, — произнесла Шена, натягивая сапоги, — и никогда не значила.

— Раз так, — сквозь слезы процедила Хетт, — тогда лучше тебе умереть.

— Да, — отозвалась подруга, — иногда я тоже так думаю.

Сидни все же решил вернуться и едва не столкнулся с Шеной в подъезде, но она даже не удостоила его взглядом. Дверь штаба осталась приоткрытой, и снизу доносился жалобный плач Хетт. Она во весь голос проклинала бывшую напарницу, желая ей скорейшей кончины. Недолго думая, Сидни развернулся и последовал за возлюбленной. Он успел остыть и хотел извиниться, но потерял Шену на улице среди толпы.

Или так он считал.

Глава 2.

Сидни потащил его за собой на место преступления. По правде говоря, Райс не очень-то хотел идти, особенно сейчас, когда он был вне себя от беспокойства за отца, с которым так и не поговорил. Каратель опасался, что улучшение состояния его родителя было временным, и в любой момент старик может опять впасть в длительную кому. Раны на ногах саднили. По настоятельной рекомендации командира он накинул поверх своих окровавленных лохмотьев старое мужское пальто, провисевшее в штабе целую вечность, пыльное и местами изъеденное молью. Оно доходило Райсу до колен, скрывая ужасающие порезы, и прохожие перестали на него пялиться.

— Я хочу вернуться в больницу, — твердил он по пути.

— Вернешься, — заверил его Сидни, — как только мы закончим.

— Что ты хочешь знать? Я увидел вас случайно. Шена волочила за собой два чемодана, а ты шел за ней по пятам.

— Ты не окликнул меня?

— Нет. Вы явно поругались, и сначала я вообще не хотел вмешиваться. Но ты, босс… — Райс нервно облизал губы, — ты был сам не свой. В какой-то момент я даже усомнился в том, что это был действительно ты.

Они остановились посреди проспекта. Большинство магазинов не работали, исключая круглосуточные аптеки и супермаркет, мутным светом горели придорожные фонари. Сидни взглянул на свое отражение в темной витрине.

— Здесь она бросила чемоданы и побежала.

— Почему?

— Наверное, испугалась. Она оглянулась и увидела тебя. Ты помнишь, как она любила шмотки, босс?

Сидни помрачнел.

— Помню.

— Тогда тебе будет легко представить, как сильно она струхнула.

— А ты не боишься меня, Райс?

— Думаешь, стоило бы?

— Если верить тебе, то я чокнутый маньяк с раздвоением личности.

— Хороший вопрос, босс.

— В смысле?

— Ангел Смерти был частью тебя, — объяснил Райс, — но вряд ли… как ты выразился… он был одной из твоих личностей. Я не настолько хорошо разбираюсь в этой теме… но мне кажется, что личности взаимозаменяемы, так? Пока бодрствует одна, остальные как бы дремлют. Потом на сцену выходит другая. И так далее.

— И что не так?

— Ты, настоящий ты… не спал. Он был тобой, — добавил каратель, — и в то же время не был.

— И почему же я не вмешался? Не остановил его? Я хотел помириться. Я помню, — выдохнул Сидни, — что пошел за ней с этой мыслью.

— Потому что ты был всего лишь человеком за глазами.

— А говоришь, что не разбираешься в теме.

— У меня были месяцы, чтобы разложить все по полочкам, босс.

— Почему ты меня не выдал?

Каратель передернул плечами.

— А зачем мне было это делать? Ради чего? Первое время я не спускал с тебя глаз. Ты принимал рациональные решения, как и прежде, ты не съехал с катушек. Поэтому я играл в твою игру и пытался под тебя подладиться. Лишь конченый псих станет искать преступника, являясь убийцей самому. С этим ты согласен? К тому же… и можешь считать меня трусом… но я не знал, как действует тот, другой. Я не хотел попасть под раздачу.

Они добрались до тупичка. К грязной кирпичной стене прижимались мусорные баки, под одним из которых Сидни нашел фотографию.

— Здесь? — спросил он.

Райс кивнул.

— Я и не думал, что ты вернешься сюда. Я с большим трудом заставил себя выбросить снимок. Мы оба, я и мой отец, буквально помешались на нем. Но ты пришел и забрал его… и он снова натворил дел.

— Как… — выдавил Сидни перехваченным горлом, — как это произошло? Шена… Она… сопротивлялась?

— Поначалу да. Босс… — каратель смешался, — ты же знаешь, как она умерла. Ты видел тело. Кажется, она что-то говорила, но я стоял слишком далеко, чтобы разобрать. Да и много ли она могла сказать? Со сдавленной-то шеей? Не было никакой… прелюдии. Она спряталась тут, чтобы перевести дух, и ты настиг ее. Ты… он… был очень сильным. Ее ноги… болтались над землей.

— Ясно, — его плечи поникли. — Можешь идти.

Однако Райс не уходил.

— Иди, — повторил Сидни, — оставь меня.

— Босс…

— Что?

— Не вини себя.

Тот внезапно вспыхнул:

— Пошел к черту! Давай, вали!

На этот раз каратель все же ретировался. Оставшись один, Сидни запрокинул голову: полная луна еле виднелась сквозь марево облаков. В тупичке воняло мочой и помоями. Когда все покрывал снег… это место не казалось ему столь отвратительным. Так вышло, что именно здесь умерла Шена, и это он ее задушил.