Малая. Жизнь после тебя

– - Ты о чем?

– - Про чай. Тот, что в гостиной, давно остыл.

– - Понял.

Сдув змейку пара, он подносит ко рту чашку. Я делаю то же самое. Неловкость, обманчиво развеянная этим коротким диалогом, вновь растет.

– - Завтра что делаешь?

Вздрогнув от неожиданного вопроса, я поднимаю глаза.

– - Иду на тренировку.

– - Какая тренировка? Тренажеры?

– - Бокс.

– - Говорю же, умеешь удивлять. – Он улыбается.

– - Мне пока нравится. – От возможности говорить на отвлеченные темы мой голос крепнет. – Много таланта не нужно. Молотишь грушу и все.

– - Бокс в целом не самый простой вид спорта. Я когда-то занимался.

Я вдруг ощущаю злость и опустошение. Для чего мы обсуждаем мои тренировки? Чтобы романтизировать наш спонтанный секс? Меньше всего я хочу добавлять в свою жизнь ложной романтики, особенно сейчас, когда учусь видеть ясно. Мать, отец, Север… Сколько раз мне еще нужно встать на одни и те же грабли, чтобы раз и навсегда избавиться от розовых очков?

– - Я хочу спать, -- говорю я, сделав один большой глоток. – Тяжелый день. Думаю, ты понимаешь.

Север щурится.

– - Просишь уйти?

– -А ты хотел остаться ночевать? – уточняю, вставая. – Вряд ли.

– -

Друзья, приношу извинения за задержку. У сына температура 40 третий день.

Оценивающе пробежавшись по мне глазами, он поднимается. Одарив его полуулыбкой, я киваю себе за спину, мол, идем, провожу.

– - Для меня это не физиология, - произносит он, сверля меня взглядом.

В левой половине груди от этих слов екает, но я не подаю вида. Не стоит романтизировать происходящее, ибо потом бывает слишком больно.

В молчании мы доходим до прихожей. Скрестив руки на груди, я смотрю как Север обувается.

– - Завтра позвоню, - говорит он, выпрямившись. – До обеда у меня дела есть, а потом можно где-нибудь прогуляться.

Улыбнувшись, Север тянется ко мне – то ли для объятий, то ли для поцелуя, но я отшатнуться.

– - Ответь на один вопрос.

Он слегка кивает.

– - Задавай.

– - Наша встреча в клинике… Когда я пришла на аборт. Ты уже знал, кто я такая?

– - Да, знал, -- отвечает он с запинкой.

Внутри что-то с треском ломается. Конечно, он знал.

– - Малая…

Увернувшись от его рук, я прижимаюсь к стене. Конечности за секунду становятся ледяными.

– - Я же сказала, что хочу спать. Спокойной ночи.

___

Друзья, прошу прощения за задержку, у сына температура 40 третий день

52

Следующим утром меня будит звонок Андрея. Встреча с мамой и все, что за ней последовало, отвлекли меня от иной стороны нынешней жизни, а потому его появление становится полной и не слишком приятной неожиданностью.

– - Ты рано, -- с преувеличенной сонливостью бормочу я. – Перезвоню через полчаса, ладно?

– - А я вот уже давно на ногах, -- бестактно парирует он. – Проснись и пой, красотка. Надо бы встретиться и поболтать.

Внутри неприятно скребет. Его обычно насмешливо-приятельский тон вдруг стал грубовато-вальяжным.

– - Я не против того, чтобы увидеться. – Нахмурившись, я выбираюсь из-под одеяла. – Но делать этого в пижаме и с немытой головой не буду. Через полтора часа предлагаю встретиться в кофейне через дорогу.

– - Что, и заехать не предложишь? – уточняет он более миролюбиво.

– - У меня не прибрано, -- отрезаю я. – До встречи.

После такого диалога о дальнейшем сне не может идти и речи, и я, сбросив домашнюю майку, бегу в душ. Со звуком льющейся воды оживают и вчерашние воспоминания. Мама, обедающая в кругу своей новой семьи, ее взгляд, умоляющий меня не разрушать эту розовую идиллию, Север, стоящий на моем пороге, стрельба в тире и конечно же наш секс. О последнем я думала слишком много, перед тем как уснуть. Как и о его признании в том, что наша встреча с самого начала не была случайностью.

Зажмурившись, я делаю воду холодной. Андрей наверняка будет задавать вопросы, и чтобы ответить на них, потребуется вся ясность ума, которой сейчас нет и в помине. Слишком много всего происходит, и слишком многое меняется прямо на глазах. То, что еще вчера казалось мне правильным и справедливым, сегодня таковым уже не кажется, и я пока не знаю, что с этим делать. Нужен новый план.

Облачившись в брюки и рубашку для придания образу собранности, я выхожу из дома. Полагаю, Андрей заведет речь о деньгах отца, которые я обещала разделить с ним в обмен на гарантию своей безопасности. Мы условились, что я переведу его часть в течение двух месяцев, которые истекли полторы недели назад.

Суммы, которую я гарантированно могу вывести на свой счет прямо сейчас, хватит на то, чтобы избавиться от его притязаний хотя бы на время. Проблема в том, что все действительно изменилось. Вчерашний разговор с отцом заставил меня увидеть ситуацию в новом свете, и фанатичное желание отомстить ему безвозвратно ушло. Папа продолжал заботиться обо мне, в то время как мать, упиваясь ролью жертвы, с легкостью сбежала в другой город. Заботился по-своему, как умел. Каким бы непорядочным он не был, я, как родная дочь, попросту не могу его обокрасть.

– - Доброе утро. – Небрежно кинув на стол клатч, я занимаю стул напротив Андрея. – Почему ты на меня так смотришь?

Ухмыльнувшись, он с хрустом откусывает хлебную палочку, которые в этом кафе подают к напиткам.

– - Считай, что соскучился. Выглядишь так, будто на деловой обед пришла.

– - А мы собрались дискутировать о кино и искусстве? – иронизирую я, жестом подзывая официанта.

По какой-то причине рядом с Андреем мне легко удается поддерживать имидж деловой и независимой. Возможно, из-за уверенности, что я превосхожу его интеллектуально.

– - Часики тикают, красотка, а общака все нет. – Не вынимая ложки, он подносит кофе ко рту. – Ты обещала перевести бабки в течение месяца, потом увеличила срок до двух.

– - Я ведь объясняла, почему. Вывести такую сумму из европейских банков в отсутствие законного владельца не так и легко. Нужно все грамотно организовать.

Андрей недобро щурится.

– - А по-моему ты водишь меня за нос, красотка.

– - Это не так. – Я заставляю себя говорить твердо и отводить взгляд. – Но если у тебя заканчивается терпение, давай поступим следующим образом: я перечислю тебе часть суммы за оказанные услуги и на этом наша прошлая договоренность аннулируется.