Малая. Жизнь после тебя

– - Арес занимает высокую должность… Я не хотела все испортить.

– - Как зовут мою сестру?

– - Аня, -- с запинкой отвечает мама. – Линда, только пожалуйста….

– - Я не собираюсь ничего ей говорить, – хрипло перебиваю я.
– - Оставайся жить в своем красивом розовом мире. А я останусь в своем. И, пожалуйста, когда в следующий раз соберешься к косметологу – постарайся мне не звонить.

46

В агонии пометавшись по квартире, я снова хватаюсь за телефон. Боль очередного предательства и чувство глубокого одиночества завоевывают все больше пространства внутри меня, постепенно вытесняя злость на мать. Мне нужно куда-то слить этот ядовитый коктейль, с кем-нибудь его разделить. А с кем это сделать, если не с отцом?

– - Кто, наконец, обо мне вспомнил. Одумалась?

– - Я виделась с мамой, -- проигнорировав вопрос, чеканю я.
– Случайно встретилась с ней в кафе.

– - И что? – переспрашивает отец после небольшой паузы.
– - Звонишь мне об этом сообщить?

– - Нет. Звоню узнать, зачем ты это сделал. Почему заставил меня выбирать между тобой и ей… – Мой голос истерично взвивается.
– - Ребенок достоин иметь мать. Любой.

– - Так может стоило выбрать ее?

– - Но я выбрала тебя! Потому что думала, что ты больше в этом нуждаешься после ее измены. Потому что боготворила тебя и была уверена, что ты тоже меня любишь.

– - Ты там плачешь что ли? – ворчливо осведомляется отец.

Я зло растираю кулаком дорожки слез.

– - А если и так то что?

– - Лучше скажи, что она тебе наговорила?

– - У нее другая семья. У меня есть сестра, ты в курсе? Сестра, которая не знает и вряд ли когда-то узнает обо мне, потому что мама этого не хочет. Она скрывает меня как грязный секрет. Вот настолько сильно она хочет забыть обо всем, что с тобой связано.

– - Ну я не удивлен, -- холодно звучит в динамике.
– - Твоя мать -- обыкновенная кукушка.

– - А может это ты ее довел? Тем, что был постоянно холоден и требовал, чтобы она сидела дома?

– - Это она тебе такой херни наговорила?

– - Хочешь сказать, ты не запрещал ей работать? – парирую я.

– - Если бы твоя мать хотела работать, я бы ей только поаплодировал. – По тону отца становится ясно, что он находится в гневе.
– - Но все что ее интересовало – это бухать с подружками в ресторанах, вместо того, чтобы заниматься твоим воспитанием. Что я, конечно, делать запретил.

Я растерянно моргаю. Он имеет в виду, что у мамы были проблемы с алкоголем, или что она вела праздный образ жизни?

– - Я не помню такого.

– - А ты вспомни. То ее покойная мать рядом с тобой сидела, то моя. Эта вечно где-то шлялась.

– - Я помню только хорошее. Например, как мама укладывала меня спать или расчесывала волосы.

– - Так, а что она про развод сказала?

– - Ты оставил ее без копейки и ты пригрозил ей проблемами, если она надумает выйти со мной на связь.

– - Пригрозил, конечно, -- хмыкает отец.
– - Но только после того, как твоя мать получила отступные за обещание больше не появляться. Когда встал вопрос о разводе, она моментально завела шарманку о переезде в другой город с намеком, что заберет тебя с собой. После этого я заставил тебя выбрать. Ты сама посуди. Какое будущее бы тебя ждало в каком-то Задрипинске рядом с той, кому с самого начала не было до тебя дела? Инна и про переезд-то заговорила лишь для того, чтобы денег выклянчить.

Несколько секунд я не могу выдавить из себя ни звука в попытке освоить новую информацию. Так и не справившись с задачей, тихо переспрашиваю:

– - И что? Она просто взяла деньги?

– - Взяла, конечно. Думаешь, отказалась?

Я вспоминаю, что на вопрос, как ей удалось справиться с безденежьем после развода, мама отвела глаза. Отец не врет. Ей было удобно прикидываться жертвой, чтобы не выглядеть в этом спектакле главной злодейкой. Не только изменившей мужу, но и легко отказавшейся от дочери во имя материальных благ.

– - Это все, что я хотела узнать. – От прилива апатии мне с трудом удается ворочать языком.
– Спасибо за разъяснения.

– - Ты когда вернуться планируешь? – требовательно рявкает отец.

Ничего не ответив, я сбрасываю вызов. Не хочется выяснять отношения, не хочется спорить или ругаться. Хочется оплакать тот факт, что мама, кажется, никогда меня не любила и в нужный момент легко продала. Еще какое-то время потребуется на осознание того, что отец не такое исчадие ада, каким я стала его считать, и когда-то по-своему пытался меня защитить. Не знаю, способен ли на любовь человек, укравший чужие деньги и в критический момент бросивший дочь на произвол судьбы, но неравнодушия в его поступках точно больше, чем в лживом нытье мамы.

Медленно добредя до кухни, я подхожу к окну и утыкаюсь пылающим лбом в стекло. Грудь мучительно крутит от задушенных рыданий. Жить в черно-белом мире гораздо проще, чем в мире, полных полутонов. Я так хотела ненавидеть отца за алчность, превратившую мою жизнь в ад, но сейчас понимаю, что не могу. Даже если однажды он сделал выбор в пользу собственной безопасности, наплевав на мою. Даже если предал мое доверие. Я знаю, было время, когда он заботился обо мне по-настоящему. Настолько, что скрыл правду об исчезновении матери и полученных ей деньгах, чтобы не сделать мне еще больнее. Других объяснений такой скрытности попросту нет.

Возможно, когда-то я смогу увидеть эти полутона в поведении мамы и простить. Когда-нибудь, но точно не сейчас. Пока мне больно настолько, что я предпочту ее презирать.

– - Скажи, что со мной не так? – хриплю я, прижав телефон к уху. – Все, кого я когда-то любила, или думала, что люблю, предали меня. Выходит, дело во мне?

– - Нет, малая, – произносит Север после небольшого молчания. – Дело точно не в тебе. Ты как никто достойна, чтобы тебя любили.

– - Мне сейчас очень это нужно. Хотя бы капелька любви. Сможешь притвориться, что тебе на меня не плевать и немного побыть рядом? – Закрыв глаза, я прижимаюсь к стеклу плотнее.
– - Мне кажется, что если я еще хотя бы полчаса проведу в одиночестве, то сойду с ума.

– - Пришли свой адрес. Постараюсь приехать, как можно скорее.

Я беззвучно усмехаюсь.

– - А ты его не знаешь?

– - Нет, малая, на этот раз не знаю. – Его голос звучит приглушенно -- Я тоже пытаюсь продолжить просто жить.

47

Несмотря на мое подавленное состояние, от раздавшегося дверного звонка в груди волнительно екает. Совсем как раньше, когда у меня еще были к Северу чувства. Или я думала, что они были.