Мальчик девочку искал
Шрифт:
– С ума сой… ик… ти!.. А впрочем… ну и пусть! Это даже забавно. Это будет мне разнообразить длинные годы пустого ик-ожидания.
– Замучаетесь!
– Не твоя забота. Поторапливайся… Ты уже начал ик-растворяться?
"Кажется, начал. Потому что икота от меня отделилась. Жаль… Даже ее жаль, икоту. А уж себя-то…"
Он так и сказал с покорностью судьбе:
– Жаль…
БЧП отозвалась почти сочувственно:
– Жалей – не жалей, а никуда не денешься.
И в этот миг Авку осенило:
– Да мне ведь не только себя жаль! Еще и вас!
– Это
– Потому что напрасно вы решили, что у вас не будет конца дней!
– Почему напрасно? А что… ик… будет?
Авка приказал себе перестать бояться и значительно произнес:
– Насколько я понял, ваша генеральная задача: растворять всё на свете. Так?
– Ну… ик-так…
– А потом что?
– То есть… как это что?
– Ну, когда вы поглотите всё-всё на свете: и землю, и китов, и океан, и небо со светилами, что будете делать дальше?
– Дальше? Ик…
– Ну да! Что потом-то?
– Потом… ик… буду царить одна во всем мире. Всемирная Черная Пустота…
– Вместе с икотой, – ехидно добавил Авка.
– Ну и пусть. Ик… Все равно буду царить…
– Ну и… ик… не будете, – заявил Авка. Теперь его "ик" было насмешкой. – Ничего не выйдет!
– Почему?!
– От своих привычек-то вы никуда не денетесь! Все равно вам будет хотеться что-нибудь съесть и растворить. Чем дальше, тем сильнее. Это же как голод… Икать и терпеть. Потом еще. И еще… И наконец начнете поедать и растворять себя!
– Ик… как это?
– А вот так это, – со сдержанным злорадством подвел итог Авка. – И не останется на свете ничего, даже Всемирной Черной Пустоты…. Только икота останется! Весь мир будет сплошной Великий Ик!
– Ик-странно… Знаменитый Рапамапатаункахап ничего не говорил о возможности такого варианта, когда мы беседовали на философские ик-темы .
– Это он вам назло! Чтобы вы попали в собственную ловушку!
– Я не хочу, – хныкнула Большая Черная Пустота. Почти как Авка.
– Это не имеет никакого значения. Процесс необратим.
– Неужели ничего нельзя сделать?
– Понятия не имею… хотя нет, имею!
– Так говори же ик-скорее!
– А зачем?
– Как зачем? Чтобы я не погибла!
– Ха! А мне-то что до вас?
– Гм… ик-да… ты прав… Но ты же сам сказал, что тебе жаль меня!
– Разве сказал?
– Ик-конечно! Честное слово!
– Ну… тогда ладно. Слушайте. Прежде всего вам надо изменить свою природу. Перестаньте глотать все, что попадется.
– Я не сумею…
– Надо попробовать.
– А как?
– Вам необходимо разобраться в себе. Может, внутри у вас есть что-то не только такое… глотательное и растворительное. Может, когда вас этот… Рамакака… така…
– Сумчатый ик-Слон…
– Ну да! Может, когда он вас выбрасывал из принца, к вам прилипла частичка нормальной человеческой души? Ну, хоть одна молекула!
– А как я это ик-узнаю?
– Загляните внутрь себя.
– Ага, "загляните!" В такой-то темноте…
– Я про это и говорю! Нужен какой-то свет!
– Легко сказать! Где я его возьму? В черной
пустоте!"Решайся, – сказал себе Авка. – Другого выхода нет". И решился. С размаха двинул себя кулаком по глазу!
Каждый, кому попадало таким образом, знает, какие искры летят из глаз. Ого!.. И у Авки полетели. Целый сноп! И главное – они не погасли!
Авка надеялся, что так и будет. Даже не надеялся, а верил. Потому что иначе быть не могло! В таких вот странных обстоятельствах очень многое зависит от мысли. А мысль Авкина была об искусственном солнце!
Искры слетелись в один сияющий клубок. Солнце не солнце, но что-то похожее разгоралось во мгле. Шар горячего света, разрастаясь, умчался вдаль и оттуда начал пробивать и раскалывать глыбы тьмы. Они расползались и таяли, как черный лед.
– Ай… Осто… ик… рожнее, пожалуйста… – Это последнее, что сказала БЧП. И перестала быть Большой Черной Пустотой.
Шнуры притяжения лопнули, и Авка снова завопил от страха. Потому что опять полетел вниз! На сей раз – к зеленой земле.
– А-а-а! – И бултых в большущий стог свежего сена.. Такая вот счастливая у него, у Авки, судьба.
Пирожки и кочерыжки
Пахучие травинки залезли Авке в ноздри. Он зажмурился и зачихал. Потом выбрался из сена по плечи. Кругом зеленел обширный луг со стогами. На горизонте туманно синело что-то вроде города. Не было никакой подземной черноты, в безоблачной вышине лучисто сияло солнышко.
Авка подвигал руками-ногами. Кажется, ничего не болело… Ой, нет, болело – под глазом. Но это ерунда, не первый раз. Авка вылез из стога, собрал с себя сухие стебли. Посмотрел под ноги. Он стоял среди обычного клевера и желтых цветков под названием "утята". Может быть они растут прямо на спине одного из китов? Поди разберись! Авка понял, что без помощи местных жителей ему – ну, никак. Оглянулся. И – опять удача! Местный житель вышел из-за стога. И приветливо сказал Авке:
– Доброе утро.
Это был мальчик. Удивительный мальчик! Сразу видно, что очень воспитанный и ничуть не задиристый. Примерно Авкиного возраста или чуть постарше. Пухлые щеки мальчика были чистыми, синие глаза умными, а светлые волосы длинными до плеч. На мальчике был белый костюм с отглаженными брюками и короткой курточкой. Из-под ворота наружу пышно выбивался зеленый бант с белыми горошинами. В тыквогонской столице так одевались (и то не всегда, а для концертов) юные певцы и скрипачи. А здесь? Может быть, в этом краю все мальчишки такие?
Авка снял с мятых штанов еще одну травинку и вежливо наклонил голову.
– Доброе утро…
– Признаться, я никого не ожидал тут встретить, – улыбнулся мальчик (он просто излучал доброжелательство). – Думал погулять в этом безлюдном месте, пополнить запас поэтических впечатлений… тем более что такая славная погода и наконец-то появилось настоящее солнышко… Иду и – вдруг такая неожиданная встреча…
– Извините, если я помешал вам, – в тон собеседнику отозвался Авка. Надо было приспосабливаться к местным обычаям.