Мальчик который не спит

Гермиона умудрилась читать во время пира, положив себе на колени небольшой томик… Да это же одна из книг нашего нового преподавателя по защите от всего плохого и темного.

Пару раз Гермиона проносила пищу мимо рта и потом удивленно стирала салфеткой жир от сосиски или липкое пирожное.

Сам виновник торжества что-то оживленно втирал Дамблдору. Улыбка на лице директора была вежливой, но не живой. Как и у любого политика, такая улыбка образуется с опытом. Даже если тебе хочется пырнуть собеседника в печень, ты будешь его слушать вот с такой улыбкой.

Что еще из интересного было на пиру? Ну… Потолок? Все им всегда так восхищаются. Неплохая магия, тут не поспоришь. Вот только что-то не вижу её повсеместного распространения. А то тут в коридорах везде свет от факелов да жаровен с пламенем. Хотя бы днем такой потолок в коридорах делал бы замок куда приветливей.

– Сладкоежка, - усмехнулся я, глядя, как Луна уплетает черничный тортик.

– Угу, - кивнула девчушка, нагло украв у меня прироженку из-под носа.

Обжиралово закончилось где-то через час. Все наелись и наговорились до состояния, когда хочется упасть лицом в теплый пудинг и заснуть. Луна забавно клевала носом, а потом вообще ткнулась мне лбом в плечо и мило засопела.

Директор понял, что ученики доведены до кондиции, и, хлопнув в ладоши, заставил блюда опустеть, а задремавших учеников взбодриться. Хотя семикурсники, кажется, не заметили пропажи еды, продолжая оживленно болтать после распития чего-то из фляжки, прогулявшейся по столу между ними.

– Спать! А ну бегом! – крикнул Дамблдор, как заправский сержант в учебке.

Нехотя школьники выползали из-за столов. Луна еле проснулась, взглянула на меня одним глазом и, цапнув меня за руку, шла рядом со мной с закрытыми глазами.

Перси кое-как выстроил гриффиндорцев, хотя ржущие семикурсники уже покинули Большой зал. Убедившись, что все вроде бы на месте, Перси повёл нас в гостиную гриффиндорцев.

Живые портреты провожали нас тихими смешками. Вроде времени не так уж и много, а народ клюёт носом. Магия? Зелья? Или просто поездка в поезде всех так утомила?

– Трезвость, - сказал Перси пароль Полной даме, встретившей нас вялым взмахом и открыв проход в гостиную.

Все быстро расползлись по спальням, и лишь семикурсники уселись в углу, продолжив свою вечеринку.

Перси не произносил никаких приветственных речей, да и МакГонагалл не заявилась к нам. Так что, распределив первокурсников по их комнатам, Перси и его помощница от девочек сразу же отправились на боковую.

Луна неохотно отцепилась от меня, но всё же уползла в девичье крыло. Ну а я оказался в спальне второго курса. Монументальные кровати с тяжелым балдахином, который хорошо гасит звуки, да и воздух пропускает с трудом.

– Люмос, - шепнул я, зажигая яркий огонёк на кончике волшебной палочки.

Сна ни в одном глазу до сих пор. Луна сопит у себя в комнате, так что никаких ночных прогулок. То, что она попала на Гриффиндор, радует меня до улыбки, постоянно выползающей на мои губы.

Ничего не могу с собою поделать.

До утра я был занят тем, что читал книгу от Лили. И чем дальше в лес, тем темнее были партизаны. С каждой пройденной мною главой и отвеченным тестом я понимал, что ритуалы с жертвоприношениями были цветочками.

Лили (если эта книга всё же написана ею) была далеко не светлым цветочком. Точнее, может, и была когда-то, но когда писала эту книгу, женщина уже по полной вкусила мира магии. И вполне понимала, что её сыну без всего этого не выжить.

Чего я там такого прочёл, что сделал такие выводы? Ну, например, полный комплект рунного зачарования для своей одежды. Защита от проклятий. Защита от внезапного заклинания в спину. Вот только вышивать руны должен маг собственноручно. Так ещё нужна нить из шерсти единорога, пропитанная твоей собственной кровью.

А как вам ещё один ритуал, выявляющий любые следящие артефакты на тебе? И не просто выявляющий, но и проклинающий того, кто следит за тобой с помощью этого артефакта.

Без жертвоприношений на этот раз, но ритуал всё равно даже близко не светлый. И вот я наконец-то добрался до тринадцатой главы этой книги, где не было никаких магических формул. Нет, тут меня ждало очередное послание от Лили.

«Здравствуй, сын. Если ты дошёл до сего места, значит, ты действительно мой сын по духу. Ты не пытался раскрыть секрета моей книги кому-то ещё. Да и не смог бы ты раскрыть никаких секретов. Стоило тебе попытаться это сделать, как ментальная закладка сразу бы стёрла тебе память. Всё же эта книга — моя гордость. Вершина моего артефактного творчества.

Я шла к этому всю свою жизнь. Может прозвучать смешно, но я влюбилась в артефакторику, как только узнала про неё от Северуса. Он взахлёб рассказывал мне о магическом мире, как только узнал, что и мне пришло письмо из Хогвартса. Вот только мне было плевать на весь магический мир. Я мечтала творить. И не эти ваши заклинания, которые и действуют недолго, да и в целом не оставляли своего следа в мире.

Нет. Я хотела стать артефактором, который будет создавать такие артефакты, о которых будет говорить весь мир! Амбициозно для одиннадцатилетней пигалицы, не так ли? Ну, я всегда была амбициозна. В пять лет я уже знала, что выйду замуж за богатого мужчину, который будет обеспечивать меня до конца моих дней.

И каждый год у меня появлялись вот такие амбициозные и меркантильные планы. Вот только оказавшись в Хогвартсе, я поняла, что артефакторикой тут и не пахнет. Факультатив для избранных, который вёл Карлус Поттер, давно исчез из образовательной программы. А сам наследник Поттеров был тем ещё дубом, мечтающим лишь о квиддиче, да как бы завалить в свою постель пару красоток.

Не обольщайся, твой папаша был тем ещё бабником. Если бы не наложенные на него ограничения главой рода, то сейчас бы по Британии бегало бы куча его бастардов.

Возвращаясь к моим разбитым мечтам. Артефакторика в Британии была мертвее мёртвого. Ну а я оказалась перед выбором. Либо ждать выпуска из Хогвартса и искать учителя за рубежом, либо попытаться охомутать бл*дуна Поттера и выведать у него родовые секреты.

Первый вариант мне не подошёл. Даже с моими оценками все учителя соглашались взять меня на обучение лишь при таких кабальных условиях, что рабство и рядом не стояло.