Мальчики-охотники за удачей в Южных морях

«Нукс» очнулся первым, и, пока любитель врач горевал, что не использовал нукс и для второго, «Бриония» тоже открыл глаза.

Я всегда подозревал, что на самом деле оживили их бренди с водой, но дядя Набот так гордился своим медицинским искусством, что не хотел признавать такую возможность.

– Работа врача – угадывать, – сказал он однажды во время обсуждения этого случая, – и я смог угадать правильно, потому что у меня было только два лекарства, и оба рекомендовались как способные уничтожить болезнь. Эти чертовские маленькие пилюли подействовали на них, как волшебство, так я считаю.

Нукс и Бриония выздоровели, к ним вернулись силы, и я никогда не встречал более благодарных людей. Они не знали ни слова по-английски, а их собственный язык был загадкой для экипажа, но они были очень наблюдательны и охотно брались за любую работу, которую им поручали.

Не зная, где их высадить, и не желая задерживаться из-за двоих чернокожих, мой дядя решил взять их с собой, и их ум и преданность так его поразили, что еще до конца плавания он ценил Нукса и Брионию больше всех остальных членов экипажа, вместе взятых. Они то тут, то там подбирали по английскому слову и постепенно научились понимать, а потом и бегло говорить. Но они никогда ни слова не говорили о своем прошлом и о прежнем опыте, и мы ничего не знали об их прошлой жизни.

На следующий год у нас был новый корабль, на котором я с дядей Наботом совершил свое первое плавание, и Нукс и Бриония так верно служили мне – в одном случае они спасли мне жизнь, – а я научился так высоко их ценить, что между нами возникла дружба, которая с годами только крепла. Конечно, когда мы построили новый прекрасный корабль «Чайка», Нукс и Бриония стали такой же неотъемлемой частью, как мы сами, и должен сказать, что ни у одного хозяина никогда не было таких верных и способных слуг.

Бриония из них двоих более рослый, хотя оба очень сильны, и, возможно, Бриония чуть умней и активней, чем Нукс. Он стал нашим коком, с поразительной быстротой обучился этому искусству, и я уверен, что лучшего корабельного повара не бывало. Нукс, добродушный и веселый, сильный, как бык, стал нашим стюардом и прекрасно прибирался во всех каютах. Когда требовалось, они выполняли и другие задания, и оба сопровождали меня в головокружительных приключениях, показав себя отважными, умными и верными. Постепенно мы все стали очень надеяться на этих островитян с Южных морей, а они в свою очередь очень привязались к нам, особенно к дяде Наботу и мне.

Так получилось, что впервые с тех пор, как они попали к нам, мы плыли по Южным морям. Мы были на Аляске, в Панаме, в Египте, в Китае и на Юкатане, но капризы торговли впервые привели нас в южную часть Тихого океана. Когда еще мы направились в Австралию, я им сказал:

– Ребята, в этом плавании мы будем рядом с вашим островом.

Они быстро переглянулись, но ничего не ответили. Они как будто не радовались и не печалились, но принимали это плавание с таким же философским спокойствием, как остальные. Когда я рассказал об этом дяде Наботу, он заметил:

– Не понимаю, почему плавание по Южным морям должно казаться им чем-то особенным. Сэм, на юге Тихого океана миллионы маленьких островов, и ни один из них ничего не стоит. Нукс и Бри – туземцы с одного из этих островов, и судя по тому, в каком состоянии мы их нашли, жизнь у них была трудная и дикая. То, что я их подобрал, для этой пары было большой удачей. Теперь они цивилизованные индейцы, и на борту у них роскошная жизнь по сравнению с тем, как они жили раньше. К тому же мы хорошо с ними обращаемся, и они хорошо к нам относятся. Сомневаюсь, чтобы они захотели вернуться к прежней жизни, если бы мы причалили к их острову.

– Надеюсь, они этого не захотят! – воскликнул я. – Как ты думаешь, сколько им лет, дядя Набот? Я их спросил, но они покачали головами и сказали, что не знают.

– Наверно, действительно не знают: многие дикари не считают свои года, они считают, что это приносит несчастье. Но я бы сказал, что им по двадцать пять лет. Нукс, возможно, старше, но ненамного.

Возможно, вполне естественно, что наши чернокожие островитяне очень интересовали Альфонсо де Хименеса и Люсию де Алькантара. Они привыкли к темнокожим народам, и в Австралии много выходцев с Борнео, островов Самоа и из Вест-Индии, много малайцев, филиппинцев, японцев и китайцев, но Нукс и Бриония отличаются красотой и достоинством, и я часто думал, что больше всего они похожи на пустынных мавров.

Наши островитяне носили аккуратные мундиры, серые с золотом, что делало еще более поразительной их наружность. Они никогда не принимали деньги за свои услуги, говорили, что обязаны нам своей жизнью и счастьем и никогда не смогут расплатиться с нами. Больше того, они говорили, что деньги им совершенно не нужны. Но мундирам они радовались, мы старались, чтобы у них они всегда были новые, и они носили их с гордостью.

Добавление пяти пассажиров не вызвало у Бри никаких затруднений. Напротив, ему это давало возможность приготовить несколько великолепных блюд, которыми он славился среди нас, и тем самым укрепить свою репутацию. У Нукса стало больше работы, чем у его товарища, нужно было прибираться в новых каютах и прислуживать за столом, но он был способен много работать и не жаловался.

Капитан Стил всю жизнь был моряком, и Южные моря были ему известны, но этот курс из Мельбурна к побережью Колумбии, хотя и помеченный на картах, был ему незнаком, и он долго изучал карты, прежде чем проложил маршрут, и точно знал, куда пойдет.

– Понимаешь, Сэм, – сказал он однажды вечером, когда я сидел в его каюте и наблюдал, как он проводит расчеты, – плавание здесь было бы совсем простым, если бы не эти жалкие маленькие острова; на картах их сотни, и есть данные, что еще сотни не нанесены на карты. Если мы хоть на волос отклонимся от курса, придется долго лавировать. Каждый обозначенный на карте остров на чистом английском языке говорит о множестве скал, а если «Чайка» столкнется со скалой, ничего хорошего это ей не принесет.

– Разве нет пути, который обходит большинство этих островов?

– Об этом никто не знает. В Южных морях острова повсюду, и лучше идти по обычному маршруту, чем искать лучший путь к Колумбии.

– Посмотрим, – сказал я, проводя по карте пальцем, – наш курс проходит прямо через южный архипелаг. Какое здесь множество островов! Но между ними как будто много места.

– Конечно, – согласился мой отец. – Дайте мне такую погоду, как сейчас, и я обойду все скалы на пути.

Я понял, о чем он говорит. Погода в морях у экватора предательская, и нам не повезет, если мы столкнемся с бурей среди скалистых островов. Сейчас погода великолепная, и море гладкое, как стекло. Двигатель у нас в полном порядке, и мы шли с такой скоростью, что доволен был наш беспокойный «владелец» сеньор де Хименес.

В кают-компании было пианино. Люсия хорошо играла и пела. В основном это мечтательные испанские песни, мелодия которых способна долго преследовать слушателя. С особенным восторгом слушал каждую ноту Джо, хотя «маленький Хим» всегда находился поблизости, чтобы переворачивать страницы нот. Джо этого делать не мог, он не знал ни одной ноты, да к тому же часто был на вахте, но Люсия знала, что ему нравится ее музыка, и, когда наш мальчик помощник капитана был в каюте или работал на палубе, играла для него чаще, чем для Альфонсо.