Мальчики в розовых штанишках. Очень грустная книга

Просуществовала эта структура недолго. В 1996 году после отставки ее руководителя Александра Кор­жакова она была изгнана из Кремля. Остались лишь воспоминания о прежнем могуществе. В 1998 году, в пятую годовщину создания службы, ее начальник отдела кадров Виктор Медынцев ностальгировал:

— У нас были самые высокие зарплаты — полков­ник получал около тысячи долларов, больше, чем ко­мандующий военным округом. Все сотрудники лечи­лись в правительственных поликлиниках, лежали в Центральной клинической больнице. Могли поехать в любой санаторий страны. Ничего этого больше нет. На примере СБП власть показала свое варварское отношение к офицерству...

Если отлучение от правительственных поликлиник прикормленных кремлевских охранников в погонах — варварство по отношению к офицерству, то что же тогда говорить армейским офицерам, по полгода не получающим жалованья и не имеющим жилья?

Я — ТЕБЕ, ТЫ — МНЕ

Сентябрь 1996 года. В подмосковной Кубинке празднуют День танкиста. На торжества прибыл ми­нистр обороны РФ генерал-полковник Игорь Родио­нов.

Корреспондент правительственной «Российской га­зеты» Владимир Климов обратился к министру:

— Игорь Николаевич, почему вы отказываете в ин­тервью «Российской газете»?

— Правительство нам денег не платит, — ответил министр. — Так с какой стати я буду давать интервью правительственной газете?!

КОМПАНИИ РАЗНЫЕ, А ТУАЛЕТ — ОДИН

В середине февраля 1997 года Борис Ельцин под­писал распоряжение об увольнении шести человек из своего ближайшего окружения. «Под указ» попали пять сотрудников его службы безопасности и один — из Федеральной службы охраны, а также личный фото­граф президента Дмитрий Соколов, который работал с Борисом Николаевичем с 1989 года и всегда считался особой, приближенной к «телу».

Причина банальная — пьянка.

— Пили в рабочее время и на рабочем месте, — изложил официальную версию руководитель пресс- службы Федеральной службы охраны Сергей Девя­тое. — Уволили их, кажется, с формулировкой «нару­шение дисциплины». У нас всегда за пьянку увольняли. Это карается жестоко.

«Странная вещь, — подумала корреспондент «Ком­сомольской правды» Ольга Герасименко. — Ситуация неординарная, а Сергей Викторович «не помнит» ни количества уволенных, ни даты приказа. Маловато ясности».

И — провела собственное расследование.

Выяснилось, что 10 февраля вечером в Кремле бы­ли две пьян..., пардон, гулянки. Одна— в бывшей приемной генерала Александра Коржакова, другая — по соседству. Участники первой отмечали победу свое­го бывшего шефа в борьбе за депутатский мандат (накануне, 9 февраля, Александр Коржаков стал депу­татом Госдумы от Тульского избирательного округа). Второй «междусобойчик» с участием российских теле­звезд Сванидзе, Киселева, Доренко и, по некоторым источникам, самого Чубайса — праздновал назначение Николая Сванидзе руководителем РТР.

Все бы ничего, да вот незадача — участникам обеих тусовок пришлось пользоваться одним туалетом. Там и произошла стычка между президентским фотогра­фом Дмитрием Соколовым и телеведущим Сергеем Доренко, которого разгоряченный фотомастер назвал «Дуренко». Победу одержал фотограф — во всяком случае, телезвезда вернулась из туалета с хорошим фингалом под глазом, что и было зафиксировано под­выпившей компанией.

О происшествии Чубайс немедленно доложил пре­зиденту: мол, люди Коржакова вконец распоясались. Борис Николаевич отреагировал немедленно: «Всех уволить!»

Что ж, каждому свое. В том числе и место для поединка.

ПОЛНЫЙ КОБЕЦ

«С нами Кобец— путчистам п...дец! » Придуман­ную известным хохмачом Геннадием Хазановым шут­ку азартно скандировала полупьяная толпа под ок­нами Белого дома в августовские дни 1991 года.

Тогда малоприметный начальник войск связи Со­ветской Армии примкнул к защитникам демократии и был одним из руководителей обороны Белого дома. Усердие не забылось, Кобец был повышен в воинском звании до генерала армии и назначен министром обо­роны РСФСР. Но поскольку у республики победившей демократии своей армии тогда не было, это назна­чение через два месяца пришлось отменить. Кобец возглавил Комитет по подготовке и проведению воен­ной реформы.

Чем он занимался в те годы, сказать трудно, но кое-какую ясность внес в конце мая 1997 года Борис Ельцин, освободивший своим указом от должности и уволивший из Вооруженных Сил замминистра обо­роны — главного военного инспектора РФ. Такую должность Кобец занимал в тот момент.

Глава государства, по словам его пресс-секретаря Сергея Ястржембского, «с возмущением отреагировал на те факты в отношении генерала Кобеца, которые стали ему известны». Главная военная прокуратура предъявила главному военному инспектору обвинение по трем статьям Уголовного кодекса. Он обвинялся в получении взятки в размере одного миллиарда четы­рехсот миллионов рублей, в злоупотреблении служеб­ным положением, а также в незаконном хранении ог­нестрельного оружия.

Вот это, действительно, «полный Кобец»!

ИДИ С БАНКОЙ В ПЕРЕХОД И ПОБИРАЙСЯ

До серебряной свадьбы им не хватило года и четы­рех дней. 18 июня 1998 года в Хамовнический суд города Москвы поступило исковое заявление Руцкого Александра Владимировича, 1947 года рождения: «О расторжении брака и об определении долей при раз­деле имущества супругов». Ответчик — Руцкая Люд­мила Александровна, 1947 года рождения.

— Руцкой обвинил меня в том, что я без его ведо­ма приватизировала московскую квартиру, когда он уезжал в Курск. По его же, между прочим, просьбе: «А то я уеду, и жилье отберут». Ну я записала квартиру на себя и на сына. А теперь Руцкой хочет меня загород­ного дома лишить, в деревне Раздоры. И пишет в иске: «Семейные отношения мы прекратили несколько лет назад, а с августа 1996 года в связи с избранием губернатором Курской области я нахожусь в Курске, а жена осталась жить в Москве». Все так, но дом-то строился в 1992 году, когда и семейные отношения были, и хозяйство совместное. А за то, что я с Руцким столько лет рука об руку шла, по гарнизонам мота­лась, в расчет уже не берется? А то, что здоровье потеряла, инвалидом второй группы стала, имею пра­во на денежное содержание? Ему наплевать. Руцкой так и сказал: я начал жизнь с чистого листа, а ты — живи, как хочешь...

Жить с чистого листа генерал Руцкой стал после того как поклялся на Библии, принимая присягу на губернаторской инаугурации. Верующий, крест носит. Уехал в Курск, завел себе зазнобу. В Москве появлял­ся, когда возвращался из зарубежных поездок. Однаж­ды приехал из Аргентины.

— Я взялась вещи разбирать, — рассказывает об­манутая жена, — смотрю — косметичка, шпильки, за­колка, крем женский. Спрашиваю, Саш, ты, что, жен­ским кремом пользуешься? А он: это не мое, случайно завалилось. А через несколько дней мне позвонили: у Руцкого — женщина, он с ней в Аргентину летал.

Вскоре муж стал открыто появляться на людях со своей пассией. На его юбилее она сидела рядом с ним. Потом заявил о венчании и потребовал от прежней жены развода.

— Вначале мы с ним обо всем договорились, — сетует Людмила Александровна. — Разделим имущес­тво, я получу деньги... Деньги он начал давать, а по­том перестал. Спросила: Саша, как же мне жить? А он: меня это не интересует, иди с банкой в переход и по­бирайся.

Состоялось четыре заседания суда по поводу раз­дела имущества. Покинутая жена спрашивает: на что она будет жить? Руцкой не хочет выделять на ее содер­жание ни копейки.