Мальчишник в зоне смерти

У него хватило выдержки, чтобы не выстрелить. На люк, частично переходя на комингс, легла тень, похожая на ту, что остается от человека, попавшего под воздействие тепловой волны ядерной бомбы. Картазаеву приходилось наблюдать такие на одном богом забытом и проклятом полигоне, где микроустройство с несколькими миллиграммами оружейного плутония взорвалось ранее намеченного срока, а именно когда несколько десятков техников устанавливали его в гнездо.

Он подошел и потер тень пальцами, пепел был жирный на ощупь. Картазаев понял, что подспудно оттягивает момент спуска в трюм. Тогда он решительно прошел по палубе до люка. Беспрепятственно спустившись по нескольким трапам, он разболтовал круглый люк и, переступив через высокий комингс, наконец, оказался в трюме.

Трюм был разбит переборками на несколько секторов. Картазаев прошел несколько, занятые дизелями и насосами, которые его нисколько не заинтересовали и, наконец, достиг некоего обособленного помещения.

Когда-то оно было со всех сторон закрыто железными листами. Теперь некоторые из них бесхозно топорщились углами на полу, исковерканные и изуродованные. Одной стены не было вовсе. Зато пол празднично блестел мелко битым стеклом. Вероятно, здесь раньше было панорамное окно. Возможно, из пуленепробиваемого стекла.

Картазаев переступил через остатки стены, оказавшись в некогда запретной зоне. В центре возвышался стол из шлифованного металла, из которого вразнобой торчали болты, крупные пружины и другие следы торопливого демонтажа. На полу среди ветоши валялся разломанный футляр наподобие того, что они нашли в доме Андрейки.

Бархатная подушка сильно пострадала, но даже на остатках было видно, что здесь лежало нечто крупное, гораздо крупнее, чем палец. Оно было даже больше Картазаевского кулака и походило скорее на внутренний орган. Например, на сердце. "Они хотели воскресить Кукулькана!" — понял вдруг Картазаев. А потом случилось нечто, или явилось нечто, что их всех убило. Превратило в тень.

Трюм навевал гнетущее впечатление. Картазаев предполагал, что бандиты постараются перепрятать Череп, в таком случае становилось не совсем понятно, зачем они оставили сам корабль. Вывели бы в залив, открыли кингстоны и пустили на дно.

Он понял, зачем они оставили "Колумбию", когда под потолком вспыхнули лампы и по палубе загрохотали шаги. Картазаев лихорадочно метнулся обратно, думая, что попался как последний мальчишка. По узкому трюмному коридору навстречу ему бежали вооруженные люди. Полковник задраил люк, судорожными рывками вкручивая байпас. Но что толку, если через секунду с обратной стороны ее вышибли выстрелом из гранатомета, и люк, вращаясь, полетел вглубь трюма, едва не переломав ему ноги. Картазаев успел укрыться за выступ, даже пару раз выстрелил из "мурены", но с той стороны ударил настоящий шквал. Хоть и не получив прямых попаданий, от одних железных заноз, отколотых от переборок, он получил столько ранений, что весь залился кровью.

— Сдавайся! — крикнули ему. — Не то мы тебя на якоре распнем!

Картазаев попытался убежать по коридору вглубь трюма, но столкнулся со второй группой бандитов. Один из них оказался так близко, что Картазаев, не успев выстрелить, просто ударил его "муреной" по усатой физиономии. Бандит схватился за оружие и повалился вместе с ним, выдрав "мурену" из рук Картазаева.

Выхватив из боевого пояса гранату и угрожающе размахивая ею, Картазаев отступил к бывшему трону Черепа. Бандиты маячили в дверях, не рискуя войти.

— Стреляйте по ногам! — раздалась новая команда.

Тогда Картазаев, размахнувшись, как следует, бросил гранату, но не в бандитов, как можно было ожидать, а в пол. В полу образовалась дыра, в которую ударил гейзер, и шхуна стала погружаться. Картазаеву только этого и нужно было. Он выхватил из сумки с инструментами похожий на сосиску баллон с пятнадцатиминутным запасом воздуха, сунул в рот загубник и втиснулся сквозь бурун во вновь образовавшуюся дыру.

Бандиты слишком поздно спохватились, и их выстрелы зачиркали по краям отверстия, не проникая в саму воду. Однако Картазаева подстерегала другая опасность: сохранялся риск быть задавленным проседающим корпусом шхуны. До дна было метра два, и это расстояние быстро уменьшалось. Картазаев судорожно задергался, уходя из-под многотонного утюга, который ударил о днище с мощью древнего мамонта.

Времени, чтобы искать уже проделанный лаз, не оставалось, Картазаев раскачал два соседних листа и, обдираясь, пролез между ними. В бухте было светло как днем, по воде метались лучи прожекторов. Толщу воды пронзали пули, оставляя разящие трассеры из пузырьков воздуха.

Картазаев ринулся к кустам, перегораживающим вход в бухту, и остановился. Он понял, чего рыбам не понравилось в них. Потревоженные всеобщей суматохой, из глубин кустов, словно живые вздыбливались хищные горбы "нулевки". Она лежала так густо, что располагалась в несколько взаимопроникающих слоев. На многих крючках требухой наружу висели попавшие в ловушку крупные рыбины. Картазаеву грозила незавидная участь стать самой крупной добычей, но ничего другого не оставалось, как попытаться прорваться.

Почти сразу он зацепился, и опутанную хищной паутиной ногу пронзила острая боль. Картазаев достал спецножницы для резки стали, и в этот момент на него напали. Аквалангистов было трое, и действовали они слаженно, нападая одновременно с разных сторон. Картазаев ужом крутанулся вокруг своей оси. В процессе маневра ему удалось полоснуть неосторожно сблизившегося с ним противника по шлангам акваланга. Испуская тучи воздушных пузырей, тот был вынужден экстренно всплыть. Второй попытался его схватить, тогда Картазаев тыльной стороной ножниц расколотил ему маску, временно ослепив. Оставшийся пловец понял, что остался один и что взять живым нарушителя вряд ли удастся, решил не церемониться с ним и без затей убить. Он производил резкие выпады длинным спецназовским ножом с акульими зазубринами. Только каким-то чудом Картазаеву удалось отвернуть шею от резкого скользящего удара. Из оружия у него оставались только ножницы, и, дождавшись очередного выпада, он поймал ими руку противника и со всей оставшейся силы сжал. Ножницы, предназначенные для перекусывания проволочных заграждений и имевшие в активе мощный гидравлический усилитель, перекусили руку бандиту. Тот забился от боли и угодил в "нулевку". Неосторожно дернулся и уже вскоре был опутан ею с ног до головы. Почти сразу болевой шок убил его, и он замер. Картазаев перекусил ножницами проволоку, что до сих пор висела на ноге, и устремился прочь. Однако в море ему уйти было не суждено.

Полковник увидел быстро приближавшийся луч света, распоровший всю толщу воду до самого дна: это на всех парах приближался патрульный катер. Судно остановилось в полусотне метров, и с борта в воду звучно бултыхнулся приземистый груз. Картазаев торопливо выплюнул загубник и постарался максимально выдохнуть воздух. Он не успел до конца освободить легкие, когда рванула глубинная бомба. Применять ее на столь малой глубине было настоящим безумием. Либо бандиты плохо разбирались в характеристиках столь мощного оружия, либо их заставили это сделать. Под водой стало светло как днем, следом затвердевший до твердости камня сгусток воды ударил и завертел Картазаева. Ему едва не разорвало легкие, но находившимся на катере повезло еще меньше: судно опрокинуло на борт, убивая и калеча экипаж выступающими металлическими частями. Единственной причиной, по которой Картазаев не утонул, явилась та, что взрывная волна разорвавшей практически на дне бомбы была направлена вверх, она то и выкинула Картазаева на поверхность вместе с тучей оглушенной и дохлой рыбы.

Глава 2

Оклемавшись и отплыв от яхт-клуба метров на триста, Картазаев выбрался на берег: оставшуюся часть пути до оставленной машины предстояло преодолеть пешком. Море полковнику уже порядком осточертело. Он решил отказаться от идеи снять комбинезон. Два часа под водой сделали свое дело, тепловой баланс был нарушен, и у Картазаева зуб на зуб не попадал. Комбез хоть и был тяжелый словно колода, но защищал от прохладного бриза.

Картазаеву следовало поторопиться, чтобы добраться до машины как можно быстрее. Если бандитам вздумается обыскивать окрестную дорогу, то автомобиль, брошенный среди ночи далеко за городом, сам по себе вызывал подозрения.

Сначала Картазаев шел по песку, но ноги вязли и, чтобы сохранить темп, он выбрался на шоссе и побежал. В этот день ему определенно не везло, хоть он и добрался, в конце концов, до машины, но сесть в нее уже не успел, потому что со стороны яхт-клуба раздался шум мчащейся на всех парах автомашины. Картазаеву ничего не оставалось, как оставить свою затею и спрыгнуть в придорожные кусты.