Мальдивская загадка

– Это не мальдивский плот,- повторил Лутфи.- У нас не растет бамбук.

– В Шри-Ланке тоже нет такого толстого бамбука,- добавил Бьёрн. Его заготовили где-то в джунглях на материке.

Может быть, в Бангладеш или Бирме,-предположил Бенгт, который видел подобные плоты в дельте Ганга.

Бамбуковое судно длиной двенадцать и шириной три метра, с высотой надводного борта 40 сантиметров своей конструкцией напомнило мне бальсовый плот "Кон-Тики", на котором я с пятью товарищами пересек Тихий океан. Надстройка была повреждена огнем и частично разломана мальчуганами. Но и того, что уцелело, было достаточно, чтобы я вспомнил просторную и уютную бамбуковую каюту на "Кон-Тики". Пол возвышался на 20 сантиметров над палубой, и в одном углу мы увидели полный золы очаг из обожженной глины. Над очагом помешалась решетка из бамбуковых реек для копчения рыбы. Остроконечную крышу, надежно проконопаченную кокосовым волокном от дождя, сверху прикрывала плоская платформа вроде той, какую мы сделали на камышовом "Тигрисе". Под самой крышей был отсек для вещей, как у нас на "Кон-Тики".

Тщательно обследовав плот, мы обнаружили несколько сухих рыбок, которые, скорее всего, сами заскочили на борт. На антресоли лежали два клочка бумаги с вязью экзотических письмен-наклейки от какой-то банки.

– Это не наши письмена,- сказал Лутфи.

– И не сингальские,- добавил Бьёрн.- На Шри-Ланке я таких не видел.

– Похожи на бирманские,- убежденно произнес Бенгт.

Он недавно побывал вместе с Оке в Бирме, где они снимали сказочный комплекс из 8 тысяч буддийских храмов эпохи Пагана.

– Минутку,- продолжал Бенгт, доставая из кармана бумажник, в котором хранились визитные карточки, оставшиеся на память об этом путешествии.- Вот, глядите!

Мы увидели на карточках шеренги таких же завитушек, какие были изображены на старых наклейках.

Но лишь после того, как мы вернулись на материк, нам помогли прочесть написанное. Первая строчка гласила:

"Буддхам Дхаммам Сангхам".

Что в переводе означает: "Будде, Учению, Монахам". Вторая строка извещала: "Вкусно и богато приятными ароматами". Еще ниже следовало фирменное название бирманских конфет с кокосовым орехом!

Выйдя из далекой Бирмы, этот плот на своем трехтысячекилометровом пути до Вилигили на Мальдивах прошел мимо Бангладеш, Индии и Шри-Ланки. Он весь оброс усоногими рачками, и мой опыт четырех долгих плаваний на плотах позволял по их величине определить, что эта конструкция пробыла в море около двух месяцев.

Сам Будда, застань мы его в каюте, не смог бы рассказать нам больше о маршруте, чем поведали наклейки с изречениями в его честь. От своих истоков в Непале его учение было быстро распространено монахами вниз по течению Ганга до Бенгальского залива и Бирмы. Нигде в мире Будде не посвящено столько золотых изваяний, роскошных пагод и ступ, сколько в Бирме, где буддизм остается национальной религией и при прокоммунистическом режиме. Подгоняемый северо-восточным муссоном, бамбуковый плот повторил самый простой и логичный путь дальнейшего шествия буддизма через Бенгальский залив до Шри-Ланки и Мальдивского архипелага. Отчалил ли он от бирманских берегов с людьми или без них, его путешествие свидетельствовало, что мореплаватели-буддисты вполне могли, минуя Шри-Ланку, прямо от материка дойти до далеких атоллов на просторах Индийского океана.

Покидая Мальдивы после второго посещения, мы отлично понимали, что загадка, которую надеялись отгадать, лишь усложнялась с каждым нашим новым открытием. Было совершенно очевидно, что до прибытия мусульман этот океанический архипелаг находился под властью буддистов, вышедших либо из Шри-Ланки, либо с лежащего за ней материка. Но и у них тоже были предшественники. Постепенно в полный рост вставал новый вопрос, на который не просто было ответить.

Коль скоро буддисты так прочно обосновались на архипелаге, ближайшим соседом которого было сильное буддийское государство Шри-Ланка с его могущественными правителями и многочисленным войском, как могло случиться, что горстка мусульман, приплыв из далекой Аравии на Мальдивы, смогла разрушить их великолепные храмы и обратить все население в свою веру?

Глава IX. Мальдивы, древний перекресток

Доевропейская эпоха свободной торговли

Мальдивскую историю можно назвать уроком религии. Вряд ли какое-нибудь другое государство со столь ограниченной территорией и так надежно защищенное от внешнего влияния, может явить нам следы такого числа разных верований. Главные религии мира, от солнечного культа древних цивилизаций до наиболее молодой -мусульманства, сменяли друг друга на этих далеких океанических островах. Несмотря на такую переменчивость в прошлом, сегодня Мальдивская Республика-одно из немногих государств, где все граждане исповедуют единую веру. Желающий поселиться на Мальдивах обязан принять ислам. Такой порядок действует здесь больше восьмисот лет.

Известная нам глава мальдивской истории начинается с героя, принесшего на острова мусульманскую веру. Более ранние источники систематически уничтожались. Именно эти, утраченные главы представляют не только локальный интерес. С ними погибли недостающие страницы мировой истории.

Как же мало все мы знаем о прошлом человечества, не отраженном в письменных источниках. Совершенно забыты простые люди, которые участвовали в создании и распространении цивилизации, но память о которых не увековечена монументами, потому что не были они ни королями, ни великими полководцами. Когда египетская царица Хатшепсут снарядила экспедицию через Красное море в Пунт, когда Александр Великий дошел до долины Инда и отправил свое войско обратно морским путем в Месопотамию, эти события были запечатлены для потомков. Но нам ничего не известно о множестве землепроходцев и купцов, проделавших до них такие путешествия. Мы ничего не знаем о том, что происходило в Индийском океане в древности, задолго до прихода туда арабов и португальцев. Когда по берегам Азии складывались первые морские державы. Когда торговые суда, связавшие Восток и Запад, положили начало мировой торговле.

Обычно история той или иной страны начинается с могущественного основателя королевской династии. Мальдивы в этом смысле явное исключение. Задолго до того, как начала писаться история этой страны, здесь правили сменявшие друг друга короли. С началом письменной истории Мальдивов кончилось правление королей. Последний король был переименован в султана пришедшим из-за моря набожным иноземцем, который и положил начало мальдивской истории. Он позаботился о том, чтобы были преданы забвению все короли - кроме одного, обращенного им в мусульманскую веру. Без оружия и без единой капли мальдивской крови в своих жилах он сумел насадить новую веру и новые законы и заложил основы нынешнего исламского мальдивского государства.

В большой мечети Пятницы в Мале висит доска, украшенная великолепной рельефной вязью арабских письмен. Резьба была исполнена в последовавшем за введением мусульманства столетии, в память о прибытии отважного арабского мореплавателя Абу аль-Бараката, который принес на Мальдивы новое вероучение и воздвиг вышеназванную, самую древнюю в стране мечеть, где правоверные мусульмане отбивают поклоны, глядя на угол зала, потому что исконный фундамент был ориентирован по солнцу, а не на Мекку.

Похоже, доска с арабскими письменами не привлекала особого внимания иноземных гостей, пока на ней не остановил свой взгляд знаменитый арабский путешественник Ибн Баттута, прибывший на Мальдивы в 1343 году. К тому времени местное население уже два столетия исповедовало ислам. Ибн Баттута -один из великих арабских путешественников той поры; тем не менее маршруты его странствий известны нам только из собственных записок Ибн Баттуты. На Мальдивы он прибыл из своего родного города Танжера, расположенного на атлантическом побережье Африки, у входа в Гибралтарский пролив. Задолго до Васко да Гамы он совершил длительные плавания в Индийском океане, побывал и в Камбейском заливе на северо-западе Индии. Примечательно, что именно из этого центра мореходства древней Индской цивилизации Ибн Баттута, огибая южную оконечность Индии, пришел на Мальдивы. Прежде чем следовать дальше, в Китай, он надолго задержался на этом архипелаге, о котором знал уже до отплытия из Индии:

"Я решил плыть в Дхибат Алмахал [арабское название Мальдивских островов], о которых много слышал... Эти острова - одно из чудес света" (Gray (1888, p. 434-436).).

В мечети Пятницы в Мале он скопировал вырезанные на доске арабские письмена, истолковав по-своему имя исторического деятеля, принесшего на острова ислам: Абу алъ-Баракат Юсуф, с географической приставкой аль-Барбари, означающей "из страны Бербер".

Тем самым мавританский гость, мусульманин из Танжера, опознал в мальдивском культурном герое своего соотечественника; несомненно, это прибавило ему популярности и престижа среди островитян. Современные историки последовательно цитируют толкование Ибн Баттуты, из коего следует, что учение ислама было принесено на Мальдивы уроженцем атлантических или средиземноморских берегов Северной Африки, который через Египет и Красное море дошел до Индийского океана. К моему удивлению, Лутфи заявил, что Ибн Баттута ошибся. У достославного мореплавателя, утвердившего на Мальдивах ислам, был куда более точный адрес, чем "страна Бербер": это определение подходило ко всей Северной Африке. И плыл он не через Красное море, а через Персидский залив с другой стороны Аравийского полуострова, где в 1977 году плыли и мы на камышовом "Тигрисе".

Лутфи изучал в Египте арабский язык. Чтобы лучше разобрать старинные письмена, он снимал со стены доску и даже сравнил текст на ней с посвященным тому же событию другим древним текстом, запечатленным прямо на стене мечети. Там имя культурного героя отчетливо читалось как Абу аль-Рикаб Юсуф, с приставкой аль-Табри-зи, означающей "из Тебриза". Тебриз, напомнил мне Лутфи, был важным арабским торговым центром в Персии, на главном караванном пути из стран Восточной Азии к Багдаду и к портам на реке Тигр.