Малец

****

В Новгороде о моей договоренности на поставку чугунных пушек ничего не знали, а ехать в Москву было бесполезно, так как по неизвестным причинам пушкарский приказ Петр на время войны разогнал. Пришлось сопровождать пушки в Нарву, ибо нарвская конфузия не оставит мне возможности стребовать оплату за труды нашего завода. Ну а раз так, попробуем немного скорректировать ход истории в свою пользу, вдруг получится. Да уж, много в свое время слышал о том, что в начале восемнадцатого века с дорогами на Руси были проблемы. Хотя если подумать, то как раз с дорогами проблем не было, были проблемы с полным бездорожьем, так как двигаться по тому, что называлось дорогой было много трудней чем без дороги. Люди ухрюкались в грязи по самое 'не хочу', вот верите, даже на волосах грязь была. Мне-то хорошо, сел на коня, да посматривай за всеми сверху, а им приходилось штурмовать огромные лужи без надежды на успех. Но как бы то ни-было, где-то ближе к Нарве, глинистые почвы уступили место суглинкам и стало сразу заметно легче. До Наровы мы добрались к двадцатым числам октября, до реки я имел в виду, чтобы воссоединиться с армией надо было еще перейти наплавной мост. На ту сторону не пошел, знаю, чем там дело может кончиться, да и не дадут мне там просто так по позициям шляться, сразу как шведского шпиона захомутают, а мне это ни к чему, а вот осажденную крепость рассмотрел хорошо. Первые несколько дней занимались приведением всего и вся в порядок, все-таки путь от Новгорода до Нарвы не близкий, да и дорога далеко не шоссе, не одну ось со ступицами требовалось заменить. Ну а чуть позже приступил к планированию работ, которые позволят нашей непутевой армии несколько сократить потери.

Первое что мне известно, так это то, что во время панического бегства развалился мост, из-за этого пришлось принять капитуляцию, если бы мост был цел, то условия капитуляции были бы куда лучше. Значит, этот мост требуется укрепить, то есть подвести дополнительные лодки и лучше связать крепи, ну и заодно добавить по краю бордюр из бревен, который поможет более равномерно распределить нагрузку и обеспечит устойчивость моста.

Второе, это когда конница так же поддавшись панике, кинулась вплавь через реку, многих снесло на водопад и там они утопли. Кстати, а где этот ниагарский водопад, из-за которого погибли тысячи человек? Нашел. Нашел и не понял, как на таком водопаде могли погибнуть люди? Или мне только кажется, что он не так уж и опасен, хотя побегут в ноябре, когда уже ляжет хороший снег, а по морозу в воде можно и без всякого водопада копыта отбросить. Поднялся посмотреть выше по течению, скорее всего конники бросились в реку именно в том месте, где берег полого спускался к воде. А если поставить здесь штук десять больших лодок, да настелить на них доски, то по такому наплавному мосту вполне можно будет пропустить конницу, не всю скопом, но часа за два вполне и паника успеет схлынуть.

С основным мостом справились легко, служивые, стоящие на охране даже внимания на нас не обратили, ну мало ли куда и зачем прется мужик. М-да, непаханое поле разгильдяйства. Теперь мост без труда выдержит полную нагрузку. Следом приступили к заготовке настила для дополнительного наплавного моста, выше по течению, на стремнине между островками. Ну вот, вроде бы сделал все от меня зависящее. Остался последний момент, который я не знал как разрешить. Из истории известно, что перед самым нападением Карла, царь решил отъехать из войска по своим царским делам, поэтому на самой конфузии он не присутствовал. Внимание вопрос: стоит ли задерживать царя или пускай едет, ведь далеко не факт, что его присутствие во главе войска может чем-то помочь. И как бы не случилось хуже, ведь он требовал от конницы Шереметьева невозможного, разбить Карла на подходе к Нарве. Прикинув все за и против, решил, что присутствие царя на поле брани может привести к более серьезным печальным последствиям, а потому пускай едет спокойно.

И опять сказались 'раздавленные бабочки' - в Новгород Петр отъехал не перед самой битвой, а на четыре дня раньше, так что у Карла теперь не будет возможности выпускать монеты с бегущим плачущим царем. Кстати дата нарвской битвы, а теперь ее можно будет назвать именно так, в этой истории тоже не совпала, свою знаменитую утреннюю атаку шведские генералы начали на день позже. А вот развивалась она по тому же сценарию.

Как только началась перестрелка, мы стали выводить лодки на стремнину Наровы между островками и крепить их при помощи канатов, а потом приступили к накладке настила, конечно, к атаке шведских полков закончить работу мы не успели, но на первый островок дорогу проложили, и даже веревочные перила умудрились протянуть. Вторую часть пути прокладывали уже под панические крики о предательстве, полностью работу закончить не сумели, через сделанную на скорую руку переправу ринулась конная толпа. Опять же из истории мне было известно, что паника настолько овладела войсками, что люди бросались в воду, не задумываясь. С чего бы? Никакой особой паники я у конных не заметил, конечно, настроение у них было не слишком радостным, все-таки предательство действительно было, но с безумными лицами никто не метался. На переправу они выходили быстро, в два потока, больше просто ширина настила не позволяла. А вот пешим воинам пришлось ждать на брегу, и среди них находились и те, кто пытался влезть на мост не смотря на опасность быть затоптанным. Некоторых таких всадники быстро сбрасывали с настила в воду, не специально, просто не было возможности на проход третьему потоку, но тут уже наши мужики были на стороже и оперативно вылавливали пострадавших на лодки, прежде чем они шли ко дну или их затягивало в водопад. На переправу шведы так и не вышли, видимо им и в голову не могло прийти, что за столь короткие сроки кто-то сможет сделать нечто похожее на мост. Поэтому, как только последние солдаты, позорно покинувшие поле боя, оказались на другом берегу, мы оперативно разобрали первые настилы, примыкающие к берегу. Оставшимся на дежурстве мужикам наказал, чтобы в случае опасности захвата переправы шведами, сразу рубили канаты, в этом случае переправа должна была полностью рассыпаться. Теперь надо тащиться на другую сторону крепости и посмотреть, чем там закончилось паническое бегство наших бравых вояк.

А закончилось то бегство вполне благополучно, может быть кого и скинули с моста в момент когда толпа гамадрилов, не разбирая дороги, искала путь к спасению, но того я не видел. Зато увидел Лермонта орущего как самец марала во врем гона, и раздающего удары саблей, плашмя конечно, всем до кого дотягивался. Вот чего он злобствует, разве это делу поможет? Пробираюсь к нему поближе, благо конь это не то животное, которое можно затоптать мимоходом.

– Господин Сержант, - кричу я мечущемуся между паникерами воздаятелю заслуженных плюх, - не хочу отвлекать вас от столь полезного и нужного занятия, но мне кажется, было бы неплохо снова собрать этих 'храбрых' воинов в строй и отправить назад, чтобы их товарищи не остались один на один с Карлом.

Если бы я просто попытался достучаться до затуманенного яростью мозга служаки, то возможно и мне бы перепала парочка горячих благодарностей, однако столь витиеватое обращение на некоторое время вызвало ступор служаки, а потом уже, наконец, подключился разум.

Надо сказать, что многие вояки вовсе не были белы от страха, как их товарищи, просто оставаться в меньшинстве на поле боя при накатывающей волне шведов они не захотели, поэтому вскоре стало вырисовываться нечто вроде строя. Ту и бравое офицерье, пришло в себя, так что уже часа через полтора направление движения через мост поменяло знак с минуса на плюс. Пусть пока и не в таком объеме, но все же. То, что у шведов дела пошли не столь успешно как в той истории я понял, распознав грохот пушек Раевского, их грохот порой сливался с залпами других орудий и слышался как протяжный вой, вот только по сравнению с другими батареями, четырех фунтовые орудия рявкали раза в четыре чаще, чем остальные. Причем эти орудия постоянно перемещались, грохот от их стрельбы слышался то с одного направления, то с другого. Расслышал я чуть позже и работу шести фунтовых орудий, но плохо это или хорошо определить не смог. Баталия шла до самого вечера и только когда настали сумерки, пальба резко прекратилась, и я сразу дал команду нашим полевым кухням переходить на другую сторону, а то скоро через мост потянется вереница раненых. То, что раненых будет много, я это уже знал, но у меня в данный момент была другая задача, накормить своих и заодно, по остаточному принципу остальных. Батарею Раевского нашел относительно легко, благо с моим зрением это не представляло особого труда, гораздо труднее было посылать в дальние дали желающих подгрести под себя 'бесхозных' обозников, даже отсылка особо наглых к полковнику Крагге не всегда помогала, тогда приходилось просто нагло пробиваться дальше.

На батарее нас встретили радостными возгласами, несмотря на то, что некоторые пушкари за трудовой день уработались в хлам, все-таки приятные вести придают силы, хватило четверти часа, чтобы батарейцы споро уплетали горячую кашу.

– По два заряда не орудие осталось, - сообщил мне Андрей, не забывая работать ложкой, - шведы наши батареи по правую руку от Головина с первой атаки захватили, а там и до пороховых припасов добрались, так что на завтра у нас ни пороха, ни свинца. Говорят, у семеновцев тоже порох закончился, последнюю атаку шведов штыками отбивали.

– А что, шведы порох вынесли?
– Насторожился я.

– Да куда там вынесли?
– Усмехнулся Раевский.
– Ямы захватили, а ни дальше, ни назад двинутся не могут, так и сидят там. Сначала-то их свои выручить хотели, да мы не дали, четыре атаки отбили, народа посекли страсть, десятками с одного выстрела валили, ступить негде, вон раненые до сих пор кричат.

– Так погоди, а мы чего ртом мух ловим, надо тоже по полю пройтись да оружие собрать.

Андрей непонимающе уставился на меня:

– А мы здесь причем? Там наших нет.

– Оружие нам нужно, заодно и огневые припасы соберем, порох-то для орудий не шибко хорош, а вот свинец в самый раз.

– Только если так, - задумался пушкарь, - только я своих в поле не погоню, за день устали сильно, тягать пушки с одной позиции на другую по несколько раз сил не прибавляет.

– А это мы сейчас организуем, надо только до Лермонта добраться.

– Да здесь он, рядом, - хмыкнул Андрей, - шведы почему дальше не смогли пройти, там три сарая стоит, так он в них засел.

Сержант за предложение избавить мертвецов от оружия не зацепился, хотя с порохом у него тоже были серьезные проблемы.

– То невместно, - сказал он мне, - тебе по малолетству прощу, а другому бы сразу зубы вправил.

Вот блин, прямо так и прёт благородство, а чем будет завтра поутру от шведов отбиваться? Те со злости от больших потерь могут в плен и не взять.

– Ладно, не хочешь так, тогда давай с боем возьмем.

Ага, уже появился интерес.

– Шведы же здесь на порохе сидят, - продолжаю я излагать свои мысли, - подожжем пару сараев ближе к ним, сами подальше сбегут.

– А если на самом деле до пороха пламя доберется?
– Хмыкнул Лермонт

– Ну и что, раз нам его добыть не получится, то и шведам ничего не достанется.

– Ночью не воюют.

– Угу, это шведам сказать надо, а то они вчера в темноте полки развернули, - оскалился я.

Сравнение немного не корректное, потому как атаку шведы начали, когда уже рассвело, но в целом у людей осталось ощущение, что Карл воюет не совсем по правилам.

– И как ты это сделаешь?
– Сдался сержант.