Малец

Детективная история

С утра ко мне заявился Тропин:

– Помнишь Кузьму, сына Данилы кузнеца от братских?

– Конечно помню, - мне даже напрягать память не пришлось, уж того кто передал нам состав укрепления чугуна забыть было сложно, - он ружьями новыми занимается, дней десять назад как хвастался новым ружьем, что под капсюль делал.

– Не придется ему больше хвастаться.
– Вдруг заявил мне Степан.
– Утоп он на прошлой седмице. На остров ниже Иркутска по течению прибило, там его рыбаки и нашли.

– Погоди, - подскочил я, - Кузьма же никогда к воде не совался, да и лодки у него не было.

– Вроде не было, - согласился Тропин, - однако же утоп.

– Так может не сам утоп, - начал я размышлять, - человек он осторожный, сам бы в воду не полез, да и секретов много знает. Надо бы посмотреть, нет ли следов на теле каких.

– Да какие там следы на утопленнике, - махнул рукой Степан, - раздуло всего, да о камни шибко побило, разве ж разглядишь чего теперь? Итак-то не узнали его, только по одежде, что жена помнила, смогли определить.

– Куда свезли?

– На берег свезли, напротив кладбища, - пожал плечами казак, - как домину привезут, так и захороним. В дом такого заносить не след.

– Ну, пойдем смотреть, - потянулся я за сапогами.

– А чего на утопленника смотреть?
– Скривился Степан.
– Он того, долго в воде пробыл, запах шибко от него злой.

– Надо посмотреть, - уперся я, - вдруг не сам утоп, а убили и воду сбросили.

– Ну, ну.
– Проворчал Степан.

Узнать в том, что лежало на берегу Кузьму, было действительно сложно, вода и солнце сделали свое дело, синюшная подушка вместо лица, клочки волос и сильно раздутый живот. И смрад, трудно при таком чего-то с трупом делать. Но надо.

Сначала внимательно осмотрел одежду, потом ноги, одна нога босая, другая в сапоге. Осторожно окончательно разул утопленника и хмыкнул, хоть это и трудно было сделать из-за раздувшейся ноги. Но сапоги этого времени характерны тем, что взъём у них очень большой, поэтому одеваются они и снимаются легко.

– Чего?
– Заинтересовался Степан, кривясь от запаха.

– А посмотри на ногу, ничего не кажется странным?

– Нога и нога, чего здесь такого?

А может и прав Степан, и я уже от мнительности сам себе придумываю, но не понимаю я, должны же ноги утопленника отличаться, если одна была в сапоге, а другая нет? А они почти не различаются, и где портянка? Хотя сейчас некоторые сапоги без портянок носят, но Кузьма слыл человеком небедным, и ходить в сапоге на босу ногу вряд ли бы стал. К чему это не знаю, но в памяти отложить надо. Следом внимательно осмотрел одежду как спереди, так и сзади, а потом перечислил все приметы на теле, которые сумел рассмотреть. Тоже не знаю зачем, но так было положено при осмотре трупа в двадцатом веке, и я не стал отступать от этих правил.

– А вот это уже интересно, - снова хмыкнул я, двигая руку трупа.

– Чего не так?
– Снова скривился казак.

– Ключица сломана.

Степан тоже подергал утопленника за вздувшуюся руку:

– Сломана, - подтвердил он, - и что?

– Не знаю, - пожал я плечами, - но согласись, что если бы он утонул сам, то ключицу бы не сломал.

– Так может и утоп потому, что ключица была сломана?
– Выдал предположение Степан.

– Может.
– Пришлось мне согласиться.
– Действительно трудно плыть со сломанной ключицей, особенно когда еще и три ребра сломаны.

– Где?
– Казак уже внимательно присмотрелся к телу трупа, задирая рубашку повыше.
– Это ж надо, хорошо же его отметелили. Тогда получается, что убили его и воду сбросили?

– Так и получается, а синяков на нем нет потому, что его уже мертвого метелили.

– Зачем, - Степан уставился на меня.

– Откуда мне знать, - пожимаю плечами, - ладно с этим разобрались, надо теперь определить с какого места он в реку попал.

На это казак присвистнул, выражая сое удивление:

– Как это определишь, мало ли где его в воду сбросили?

– Не скажи, вот сейчас подберем нужный топляк, и сам все увидишь.

Топляк подходящего размера нашли быстро, благо их здесь вдоль берега много, привязали к нему дополнительно корягу, чтобы он и по дну не волочился и не полностью на поверхности торчал, а дальше стали запускать по течению с различного расстояния от берега.

– Ну, и что у нас получилось?
– Спрашиваю у Тропина, которого следственный эксперимент увлек не на шутку.

– А получается у нас, что скинуть Кузьму в воду могли только с дощаника на левой стороне Ангары выше Иркута.
– Сделал заключение Степан, и объяснил причину такого вывода.
– Если сбросить с правой стороны, то течение Иркута отжимает его на устье Иды, а дальше обязательно пронесет мимо острова. А если сбросить с левой стороны ниже устья Иркута, то вообще обратно на берег вынесет.

– Правильно,- улыбаюсь Тропину, - только не могли его там бросить.

– Почему?

– А пойдем в затон, сам увидишь.

Походив на лодке вокруг стоянки дощаников, Степан погрустнел:

– Чтобы кого скинуть в воду с баржи сильно постараться придется, да и сети ниже стоят. Получается и не утопленник он вовсе?

– Знаешь почему Байкал утопленников никогда не отдает?
– Спрашиваю Тропина и тут же разъясняю.
– Вода в нем холодная, и глубоко, когда человек утопнет, его на глубину тащит, а вода холодная и пучит его ой как не скоро.

– Понятно, - догадка появляется на лице казака, - Ангара утопленника тоже должна была не скоро отдать, а он на отмели оказался и даже рыбой не изъеден. Значит на берегу был убит, а когда запах от него пошел в воду скинули, да и не скинули, а на остров завезли..., но зачем?

– А затем, чтобы мы его нашли. Вот когда мы поймем для чего это надо, то и душегубов найдем. Надо бы пройтись по людям и поспрошать их, где и когда видели Кузьму, с кем говорил и о чем. Я тоже по цехам пойду, да всех опрошу, ну а к вечеру у меня встречаемся.

Пришлось мне все свои задачи забросить, вооружиться бумагой с карандашом и айда по цехам. Кстати, дело оказалось полезное, не в смысле проводимого расследования, а в смысле, что за два года накопилось столько всего в цехах, что я и не подозревал. Но заниматься всем пока не стал, просто отметил, потом ко многим вопросам вернусь. С каждым разводить беседы не стал, просто собирал группу работников, и просил помочь, потом начинался самый настоящий мозговой штурм, один кое-что вспомнит, другой уточнит, третий возразит, и в итоге на бумаге стал вырисовываться весь путь Кузьмы за день. Так шаг за шагом мне удалось добраться до момента, когда к нашему мастеру пришел некто, и вроде в нем признали приказчика Гандыбы. Ну, что же, ничего страшного, от Кузьмы я уже знал, что купец заказал ему пистолет на два ствола, и я дал согласие на заказ, однако после разговора с приказчиком, кузнец срочно закончил дела и куда-то ушел. Разговор с приказчиком ничего не дал, тот действительно приходил напомнить Кузьме о заказе, что и купец подтвердил. Так, по-моему, у нас наметился первый тупик.

Вечером продолжили со Степаном сопоставлять нарытые нами факты, вроде все сходится, кроме небольшой неточности, путь мастера пролегал мимо кабака, и одни утверждали, что Кузьма в кабак зашел, а другие утверждали, что нет. И на этом все, больше Кузьму никто не видел и домой он не пришел. То, что пропал отец семейства, всполошились сразу и по утру искали всем околотком, но не нашли, а потом пошел слух, что вроде как видели Кузьму в кабаке и был он сильно пьян. Определить источник слуха не удалось, как и подтвердить факт, в кабаке помнили, что кто-то напился и даже пытался устроить пьяный дебош, но родственник хозяина, здоровенный бугай быстро объяснил посетителю, что здесь ему не там.