Маленькие дети

Их с Джин встретила хозяйка — Бриджит, невысокая полная женщина с живыми глазами, одетая в широкий балахон с африканским орнаментом. Ее голова выглядела так, будто ее игрушечными ножницами стриг слепой парикмахер. Она торопливо обняла Джин и, повернувшись к Саре, закрыла глаза и даже мурлыкнула от удовольствия.

— Я так рада вас видеть, — пропела она, прижимая молодую женщину к своей пухлой, как подушка, груди, словно та была блудной дочерью, вернувшейся в лоно семьи. — Нам всем не терпится услышать ваше свежее мнение.

Бриджит провела гостей в просторную красивую комнату, освещенную только лучами заходящего солнца через большие стеклянные двери, выходящие во внутренний дворик. Вокруг низкого столика с вином, сыром, крекерами и фруктами были расставлены стулья, очевидно принесенные их кухни, и все это создавало интимную и располагающую к беседе обстановку.

— Ну, как тебе живется в новом доме? — спросила хозяйку Джин.

— Мне здесь ужасно нравится, — отозвалась Бриджит, пытаясь открыть бутылку белого вина. — И я к нему уже так привыкла, будто прожила здесь всю жизнь.

— Вы недавно сюда переехали? — удивилась Сара. — Дом кажется совсем обжитым.

— В феврале. — Бриджит поморщилась, потому что пробка в итоге раскрошилась, и ей пришлось вытаскивать из горлышка обломки. — После того как осенью скончался мой муж.

— Примите мои соболезнования.

Бриджит философски пожала плечами:

— Я с таким удовольствием переехала сюда из нашего старого, затхлого дома. — Она разлила «шардонне» по бокалам и вручила два из них своим гостям. — В нем просто дышать было нечем.

Стараясь не обращать внимания на кусочки пробки, плавающие в бокале, Сара пригубила вино и подумала о собственной матери, все еще живущей в таком же старом, затхлом доме на Уэстерли-стрит — последнем осколке прошлого на весь квартал. Она так и не познакомилась ни с кем из новых соседей и проводила все дни сидя взаперти, с закрытыми окнами и опущенными жалюзи, словно преступник, скрывающийся от правосудия, постоянно, точно о живых людях, говорила о героях сериалов и удивлялась, почему в ее доме погибают все комнатные цветы.

— Может, я тоже когда-нибудь перееду сюда, — вздохнула Джин. — В смысле, если что-нибудь случится с Тимом.

— У нас здесь, на Уотерлили-террас, одни вдовы, — объяснила Саре Бриджит, улыбнувшись, будто в этом было что-то забавное. — Четверо из нас — бывшие учительницы, Элен была социальным работником, а Дорис — только домохозяйкой, хоть и закончила университет.

— И вы все в приятельских отношениях? — поинтересовалась Сара.

— Почти всегда. Этим летом, правда, случилось некоторое обострение отношений из-за бассейна. Там установлен обогреватель, но я не люблю, когда его включают. Прохладная вода гораздо приятнее.

— Особенно если купаешься безо всего, — со знанием дела кивнула Джин.

Бриджит засмеялась:

— Да, я даже шапочку не надеваю, а это уже почти преступление.

Джин не без зависти оглядела уютную гостиную:

— Наверное, очень здорово, когда ни за кем не надо убирать.

— Ага, и есть все, что хочешь. — Бриджит щедро намазала козьим сыром шведский крекер, похожий на кусок окаменевшей мешковины. — Мой покойный муж Арт, упокой Господи его душу, считал своей главной в жизни задачей не давать мне толстеть. — Бриджит опустила глаза и с удовольствием посмотрела на свой пухлый живот. — Разве это тело предназначено для того, чтобы быть стройным?

Джин окунула крекер в мисочку с хуммусом и как бы неохотно поинтересовалась:

— Ну и как Прованс?

Бриджит глянула на нее с сочувствием:

— Изумительно. Мне не хотелось уезжать. Наверное, на самом деле я должна была родиться французской крестьянкой.

— Они ездили туда с Региной и Эллис, — объяснила Саре Джин. — Ты их увидишь сегодня.

— В следующем году мы опять туда собираемся, — сообщила ей Бриджит. — И уж на этот раз ты обязательно должна поехать с нами.

Джин повернулась к Саре:

— А меня не отпустил Тим. Заявил, что это слишком дорого.

— Жизнь так коротка! — возмущенно фыркнула Бриджит. — На что твой старый пердун копит деньги? На гроб с шелковой обивкой?

— На какую-то сверхмощную спутниковую антенну, — объяснила Джин без улыбки. — Наверное, мечтает умереть в своей качалке, переключаясь с биографии Черчилля на рекламу пятновыводителя.

— А Арт обожал смотреть аэробику, — печально усмехнулась Бриджит, — однако сам никаким спортом не занимался.

— Я никогда не жила одна, — пожаловалась Джин. — Ни одного дня за всю жизнь.

— Иногда, конечно, становится довольно одиноко, — призналась Бриджит, и Саре показалось, что она говорит это только для того, чтобы подбодрить Джин, — но в том-то и прелесть такого места, как наше: всегда найдется с кем поговорить, если появляется желание. Мы с Дорис записались на курсы керамики. Присоединяйся к нам.

— Возможно, — кивнула Джин.

Бриджит повернулась к Саре:

— Джин говорит, что у тебя докторская степень. Нам очень лестно, что ты решила ходить в наш кружок.

— Вообще-то степени у меня нет, — покаялась Сара, хотя ей очень не хотелось разочаровывать хозяйку. — Я отучилась в аспирантуре, но тезисов так и не написала.

Бриджит махнула рукой, словно отметая эту информацию как несущественную.

— Мне очень интересно узнать твое мнение о романе. Он тебе понравился?

— Так просто даже не скажешь, — начала Сара. — Впечатление оказалось таким сильным, что трудно понять, понравился он мне или нет. Все гораздо сложнее.

Кажется, хозяйка осталась довольна ее ответом. Перегнувшись через стол, она пожала Саре руку.

— Я думаю, тебе у нас понравится.

В этот момент раздался звонок в дверь. Бриджит поставила бокал и не без труда поднялась с низкой тахты.

— Выпейте еще вина, — посоветовала она и, направляясь к двери, потрепала Сару по плечу. — Мы уже давно пришли к выводу, что так обсуждение получается гораздо оживленнее.

Джин бросила на Сару говорящий взгляд: «Ну вот, а ты не хотела!»

— Видишь? — улыбнулась она. — Рада теперь, что я притащила тебя сюда?

* * *