Маленькие детки - маленькие бедки

На глаза Скарлет навернулись слёзы. Она очень боялась любых хирургических вмешательств. Когда мать Скарлет была жива, она пережила много операций, и девушка хорошо помнила, как ей было плохо, как она мучилась. И, — что самое страшное, — те операции не помогли.

Но также Скарлет и понимала, что операция — единственный шанс спасти Найса. Или, по крайней мере, дать ему уйти менее болезненно. Хотя, в глубине души, она, конечно же, надеялась на лучшее. У её матери был рак — болезнь, пожирающая изнутри, болезнь, с которой трудно бороться. У Найса же — всего лишь инородный предмет в желудке, который надо убрать, и он больше никогда не появится.

Пока доктор распоряжался о помещении Найса на стационар и дальнейших действиях, Скарлет не могла перестать плакать. Она чувствовала вину перед своим любимцем. Вину за собственное бессилие.

Наконец доктор подошёл к девушке, положил руки ей на плечи и слегка наклонился, так, чтобы их глаза находились на одном уровне:

— Всё будет хорошо, только, пожалуйста, не плачьте. Ему завтра же сделают операцию. Оперировать будет наш главный врач, у него золотые руки. Я буду ассистировать, так что я обещаю, что всё будет хорошо.

Скарлет тронули доброта и участие доктора, поэтому она спросила:

— Как я могу поблагодарить вас за это?

— Свидание, — шёпотом ответил доктор.

— Я согласна, — тогда Скарлет была не в том состоянии, чтобы думать, что говорит. Она поняла, что пообещала, уже намного позже.

Доктор вздохнул с облегчением — очевидно, он боялся, что клиентка пожалуется на нарушение субординации.

— Ваш номер должен быть у администратора. Как только операция будет сделана, я позвоню вам и сообщу, как всё прошло. Тогда же и об остальном договоримся.

Доктор уже хотел было вернуться в кабинет, но Скарлет его окликнула:

— Подождите! Я ведь даже не знаю, как вас зовут!

— Жак Нильсон, — ответил он. — Но вы можете называть меня просто Жак.

========== Отцы и дети ==========

— Ну и к чему привело твоё бунтарство, Ирэн? — Хелен Смит, мать девушки, не могла перестать негодовать из-за поступка дочери. — Довольна результатом?

— Хелен, прекрати, она и так уже всё поняла, — Николас Смит пытался успокоить жену, но это было не так просто.

Ирэн ехала на заднем сидении и молчала. Она просто не знала, что ответить на эти обвинения. С одной стороны, мама права — всё это случилось из-за неё, из-за Ирэн. Если бы она сначала не познакомилась с Фредом, а после не поверила бы его льстивым речам, то ничего бы не произошло. Но с другой стороны — всё-таки она — пострадавшая, и ей хотелось бы слышать слова утешения, а не упрёки, которые и так приходится слушать слишком часто.

Ирэн смотрела в окно машины. Улицы определённо были ей знакомы, но всё же родители явно везли её не домой.

— Куда мы едем? — решилась спросить девушка.

— К врачу. Неизвестно, чем этот мерзавец мог тебя заразить.

У Ирэн затряслись колени. Она знала, к какому именно врачу её везут. Её возили туда каждый год начиная с двенадцати лет, и каждый раз это было для Ирэн страшно и унизительно. Ведь родителей не интересовала профилактика возможных заболеваний. Их интересовало только то, хорошо ли их доченька вела себя с прошлого раза.

Но Ирэн тут же взяла себя в руки. Ей всё равно пришлось бы посетить врача, чтобы доказать факт насилия. Наверняка родители думают о том же — что надо доказать сам факт, поехать в полицию, написать заявление… По словам Фреда Ирэн поняла, что он не в первый раз проделывал подобное. Значит, найдутся ещё девочки, пострадавшие от его рук. Его посадят, и надолго. А значит, его грязные лапы больше не тронут никакую невинную девушку.

Машина остановилась около клиники. Далее — объяснения матери, унизительный осмотр. Результаты были не вполне утешительными:

— Папиллома в матке, — крупная женщина-врач тяжело вздохнула. — Это, в общем-то, не опасно. Могут возникнуть проблемы с зачатием, но в этом случае папиллома удаляется. Это не страшно — шрамов не останется, наркоз подаётся слабый, так что отойдёте быстро.

— Он сделал это намеренно, да? — Хелен Смит выразительно посмотрела на дочь, вновь напоминая ей о её ошибке.

— Нет, это вряд ли. Мужчины являются лишь носителями, они никак не страдают от папиллом. Едва ли он знал, что является носителем подобного.

Семья Смит отъехала от клиники. Теперь мать молчала — за неё всё говорил её взгляд. Ирэн старалась не обращать внимания и просто смотрела в окно. Перед глазами проносились знакомые улицы, дома… Слишком знакомые.

— Мы что, едем домой? — нарушила Ирэн гнетущую тишину.

— А куда же ещё? — раздражённо спросила её мать.

— В полицию… — девушка растерялась и оттого произнесла это очень тихо, почти шёпотом.

— А в полицию-то нам зачем? — Хелен Смит, похоже, даже не задумывалась о столь очевидной вещи.

— Ну как же! Написать заявление! Тогда его поймают и посадят! Мы сполна отомстим за свой позор!

Теперь Ирэн была воодушевлена. Она ожидала, что её похвалят за верное решение, поддержат в стремлении наказать обидчика… Но её слова вызвали совсем другую реакцию:

— Никто никакого заявления писать не будет. Так мы лишь сильнее опозоримся, а не отомстим.

— То есть к врачу меня везти и всё ему рассказывать — не позор, а наказать преступника — позор?! — Ирэн решительно отказывалась это понимать.

— Врач — это совсем другое дело, — тяжело вздохнула Хелен Смит. — Врач — это твоё здоровье. У тебя, благодаря этому подонку, есть некоторые проблемы, которые нужно решать. Разве было бы лучше, если бы мы о них не узнали? К тому же, существует такое понятие, как врачебная тайна, и этот специалист никогда им не пренебрегал. А полиция? Его не поймают по одному твоему заявлению. Им нужно будет найти свидетелей, разобраться в обстоятельствах, а там-то твоё имя и прозвучит. Об этом и так уже знают слишком много людей, не нужно усугублять.

— Мама, он опасен! — Ирэн была вне себя от ярости. — Он может сделать то же самое и с другими девочками!

— Ты беспокоишься о других? — усмехнулась мать. — Давно уже пора понять, что в первую очередь нужно думать о себе и о своей репутации. Альтруизм хорош лишь тогда, когда не вредит самому благодетелю.

По всему было видно, что Хелен Смит утомила перепалка с дочерью, и Ирэн решила больше с ней не спорить, хотя ей ещё было, что сказать. В конце концов, если бы другая девочка, которая до Ирэн попала к Фреду в лапы, не побоялась и написала заявление, то, возможно, с Ирэн бы ничего не случилось. В любом случае, Ирэн твёрдо решила, что подаст заявление сама, без родительской помощи.