Маленькие огоньки

— Кэтрин! — позвал папа.

Мальчик не дрогнул. Он прищурился от яркого солнечного света, тихо наблюдая, как я застыла, услышав своё имя.

Я сделала несколько шагов назад и, схватив рюкзак, побежала к крыльцу.

— Там мальчик, — сказала я, запыхавшись, — на нашем заднем дворе.

Папа был одет в свою привычную рубашку, брюки и ослабленный галстук. Его темные волосы были уложены, а уставшие, но добрые глаза смотрели на меня вниз так, будто я делала что-то потрясающее. Если окончание целого одного года пыток в старшей школе считались чем-то потрясающим, то он был прав.

— Мальчик, да? — сказал папа, наклоняясь, притворившись, будто смотрит за угол. — Из школы?

— Нет, но я видела его раньше в этом районе. Это мальчик, который косит газоны.

— О, — сказал папа, снимая рюкзак с моих плеч, — Это племянник Джона и Ли Янгблодов. Ли говорила, что он остается у них на лето. Ты никогда раньше с ним не разговаривала?

Я покачала головой.

— Значит ли это, что мальчики больше не такие смелые? Не могу сказать, что рад это слышать.

— Пап, почему он на нашем заднем дворе?

Папа пожал плечами:

— Он его крушит?

Я покачала головой.

— Тогда мне всё равно, почему он на нашем заднем дворе, Кэтрин. Вопрос в том, почему ты была там?

— Потому что он незнакомец и он на нашей собственности.

Папа взглянул на меня.

— И он милый?

Я поморщилась от отвращения.

— Фу. Отцы не должны спрашивать подобные вещи. И нет.

Папа просмотрел почту, довольная улыбка едва растянулась по его пробивающейся щетине.

— Просто интересуюсь.

Я откинулась назад, разглядывая полосу травы между нашим домом и оголённым участком земли, который принадлежал Фентонам до того, как жена мистера Фентона умерла и их дети сравняли дом с землёй. Мама сказала, что она этому рада, потому что учитывая то, как плохо их дом пах снаружи, внутри всё было куда хуже, как-будто кто-то там умер глубоко внутри.

— Я тут подумал, — сказал папа, открывая входную дверь, — Может, мы покатаемся на этих выходных на бьюике (марка машины — прим. перев.).

— Хорошо, — ответила я, недоумевая, к чему он клонит.

Он повернул ручку и толкнул дверь, пропуская меня внутрь.

— Я подумал, тебе понравится. Разве ты скоро не получаешь права?

— То есть ты имеешь в виду, что я покатаюсь на бьюике?

— Почему бы и нет? — спросил он.

Я прошла мимо него в фойе, бросая на пол свою сумку, полную тетрадей и другой ерунды, скопившейся за школьный год.

— Я вроде как не вижу смысла. Не то, чтобы у меня была машина, которую я смогла бы водить.

— Ты можешь брать бьюик, — сказал он.

Я выглянула из окна, чтобы посмотреть, не пошел ли мальчик атаковывать деревья на нашем переднем дворе.

— Но ведь ты его водишь.

Он скривился, уже раздраженный этим спором.

— Тогда я не буду его брать. Ты должна научиться водить, Кэтрин. У тебя же появится машина со временем.

— Ладно, ладно, — сказала я, уступая, — Я просто имела ввиду, что ни к чему такая спешка. Не обязательно это делать в эти выходные. Ну… если ты занят.

Он поцеловал мои волосы:

— Я никогда не буду слишком занят, Принцесса. Мы должны убраться на кухне и приготовить ужин до того, как мама придет домой с работы.

— Почему ты так рано дома? — спросила я.

Папа игриво потрепал меня по голове.

— Сегодня ты просто переполнена вопросами. Как прошел последний день девятого класса? Я полагаю, у тебя нет домашней работы. Уже запланировала что-то с Минкой и Оуэном?

Я покачала головой:

— Миссис Воуэл попросила нас прочитать хотя бы пять книг за лето. Минка собирает чемоданы, а Оуэн уезжает в научный лагерь.

— Ох, точно. Семья Минки сняла дом на это лето в Ред Ривер. Я забыл. Ну, ты можешь проводить время с Оуэном, когда он вернётся.

— Ага, — я отвела взгляд, не зная, что ещё сказать. Сидеть перед огромной плазмой Оуэна и смотреть, как он играет в последние видео-игры не вписывалось в мое представление о веселом лете.

Минка и Оуэн стали моими единственными друзьями с первого класса, когда мы все стали помеченными чудаками. Из-за рыжих волос и веснушек над Минки часто издевались, но потом она подружилась с командой черлидерш, и стало легче. Оуэн проводил большинство дней перед телевизором, играя в Xbox и смахивая чёлку с глаз, но его настоящей страстью была Минка. Он навсегда был для нее лучшим другом, и мы все надеялись, что он не был влюблен в нее.

— Ну, это не будет проблемой, не так ли? — спросил папа.

— Что?

— Книги, — сказал папа.

— Ох, — сказала я, возвращаясь в настоящее, — Нет.

Он посмотрел вниз на мой рюкзак.

— Лучше подними его. Твоя мама разозлится на тебя, если снова споткнется об него.

— Зависит от того, в каком она настроении, — ответила я себе под нос. Я схватила сумку с пола и прижала к своей груди. Папа всегда спасал меня от мамы.

Я посмотрела вверх на лестницу. Солнце просачивалось сквозь окно, расположенное в конце коридора. Частицы пыли отражались на свету, заставляя меня чувствовать, будто я должна была задержать дыхание. Воздух был спертым и затхлым, как обычно, но жара сделала его еще хуже. Бусинка пота образовалась на моей шее, но мгновенно впиталась хлопковой рубашкой.

Деревянные ступеньки заскулили даже под давлением моего пятидесятикилограммового тела, когда я поднималась на верхнюю лестничную площадку, а после направилась в свою комнату, где сбросила сумку на двуспальную кровать.

— Кондиционер включен? — спросила я, спускаясь вниз по лестнице.

— Нет. Пока никого не было, он был выключен, чтобы сократить расходы.

— Воздух слишком горячий, здесь нечем дышать.

— Я только что его включил. Скоро он охладится. — Он взглянул на часы на стене. — Твоя мама придет домой через час. Давай поторапливаться.

Я взяла яблоко из миски на столе и откусила кусок, жуя и смотря, как папа закатывает рукава и включает воду в кране, чтобы смыть этот день со своих рук. Казалось, у него было многое на уме — больше, чем обычно.

— Ты в порядке, пап?

— Да.

— Что на ужин? — спросила я, и мой голос заглушился яблоком во рту.

— Ты мне скажи, — я скорчилась и он рассмеялся, — Моё фирменное блюдо. Чили из белой фасоли и курицы.

— Сейчас слишком жарко для чили.

— Ладно, тогда измельченное свиное тако?