Маленькие огоньки

— Поппи? — позвала я, опустившись на колени перед ней. — В чём дело?

— Я пыталась помочь, — она поглядела на меня заплаканными глазами. — Я пыталась, и, похоже, я сломала стиральную машину.

Я сделала глубокий вдох, стараясь не паниковать.

— Покажи мне.

Поппи поднялась на ноги и, взяв меня за руку, повела меня в прачечную. Весь пол был залит водой и покрыт мыльной пеной. Машина не подавала признаков жизни. Дотянувшись до обратной стороны машины, я отключила воду, а затем заглянула в барабан. Полотенца, что когда-то были белыми, окрасились в розовый цвет, постиранные вместе с любимым красным свитером мамочки, пригодным только для ручной стирки. Я прижала пальцы ко лбу.

— Ох ты… Так, давай по порядку… швабра.

Поппи рванула с места и, пару секунд спустя, принесла мне швабру и ведро.

— Поппи…

— Знаю. Больше никакой помощи.

— Мы говорили об этом. Когда ты здесь, ты должна дожидаться меня.

— Прости меня, — кивнула Поппи, грызя палец.

— Какие планы? — спросила я, надеясь занять её разговором, пока я работаю. Сложив сухие полотенца в корзины для белья, я отсортировала промокшие вещи.

— Как ты собираешься это починить? — спросила она.

— Думаю, — пропыхтела я, — если затянуть этот шланг, проблема будет решена. Вот если бы Эллиот… — я оборвала себя на полуслове.

— Какой Эллиот?

— Друг Эллиот, — улыбнулась я.

— Мальчик с камерой? — нахмурилась она.

— Да, тот самый парень с заднего двора. Я забыла, что ты видела его в тот день. — Выпрямившись, я потянулась. — Как думаешь, где у нас хранится разводной ключ?

Я проверила шкафчики в кухне и в прачечной, наконец обнаружив коробку с инструментами в ящике рядом со стиральной машиной. Отодвинув стиралку от стены, я затянула крепление разводным ключом и включила воду и стиральную машину, глядя, как вода поступает в барабан, не образуя лужи на полу.

— Видишь? — радостно захлопала Поппи в ладоши. — Тебе не нужен Эллиот.

— Похоже на то, — ответила я, пытаясь сдуть выбившийся локон с лица. — Знаешь, чем нам стоит заняться?

Поппи помотала головой.

— Нам стоит почитать «Алису в Стране Чудес», — сказала я, обнимая её.

— Правда? — сделав шаг назад, Поппи принялась подпрыгивать от радости, хлопая в ладоши.

— Да, а затем мне предстоит написать доклад.

— Я принесу книгу! — сказала Поппи, оставив меня одну в прачечной.

— Разве доклад не нужно сдать в понедельник? — спросила мамочка из кухни.

— Да, но… — я потёрла бровь. — Я хотела обсудить с тобой вечер пятницы. У Эллиота игра. Она выездная.

Мамочка не ответила, так что я обогнула угол. Она выглядела лучше, чем той ночью, когда я обнаружила её в подвале. Она выглядела отдохнувшей, её щёки больше не были бледными.

— Мамочка?

— Я слышала тебя. Ты сказала, что доклад нужно сдать в понедельник, — она расставляла посуду в шкафу, избегая моего взгляда.

— Я собиралась начать сегодня вечером, чтобы успеть вовремя.

— А что с остальными заданиями?

— Я всё подготовлю.

— А «Джунипер»?

Я нервно сцепила пальцы, набираясь храбрости для ответа.

— Я бы хотела взять выходной на вечер пятницы.

Мамочка замолчала на целую минуту. Я знала, что Дьюк был где-то рядом, и надеялась, что мамочка не рассвирепеет настолько, чтобы привлечь его внимание своими криками. Он не первый раз уже пытался меня приструнить вместо мамочки.

— Если скажешь мне, что нужно сделать, я постараюсь успеть всё в четверг вечером. Или утром в пятницу перед школой.

Она отвернулась, мотая головой.

— Мамочка…

— Послушай меня, Кэтрин. Я поняла, что от этого мальчишки будут неприятности, когда ты в первый раз о нём упомянула. Ты два года слонялась вокруг его дома, когда он уехал. Стоило ему вернуться, как ты опять сама не своя. Он использует тебя. Как только он закончит школу, он уедет, даже не оглянувшись.

— Это неправда.

— Ты ничего не знаешь.

— Я знаю, что он пригласил меня уехать с ним после окончания школы. Он хочет путешествовать, мамочка, и он хочет, чтобы я поехала с ним. Он… он любит меня.

Она повернулась ко мне спиной и издала смешок — тот самый нервный мрачный смешок, который обычно предшествовал вспышке гнева. Но на этот раз она молчала, что пугало меня даже больше, чем Дьюк.

— Ты никуда не поедешь, — наконец сказала она. — Мы это уже обсуждали.

— Кто «мы»?

— Постояльцы и я. Тем вечером. Мы договорились.

— Ты договорилась? Мамочка, — взмолилась я. — Что ты такое говоришь? Постояльцы не могут принимать за меня решения. Ты не можешь решать за меня.

— Ты остаёшься.

— Игра будет всего в полутора часах езды от города, — молила я.

— После окончания школы ты нужна мне здесь. Ты не можешь уехать.

Слова застыли у меня в горле под гнётом годами сдерживаемого раздражения и одиночества. Мамочка знала, через что я прошла, как несчастна я была в «Джунипер», но ей было всё равно. Она не могла иначе, поскольку альтернативой было пойти ко дну вместе с кораблём. Мои плечи поникли. Я отчасти надеялась, что она освободит меня и скажет мне уехать.

— Я никуда не поеду после окончания школы, мамочка. Я так решила.

Мамочка повернулась ко мне со слезами на глазах, вцепившись руками в фартук.

— Правда?

Я кивнула и мамочка подошла ко мне, чтобы обнять меня. Её плечи тряслись от рыданий.

— Спасибо, Кэтрин. Я говорила им, что ты нас не бросишь. Я была уверена в этом.

— Говорила кому? — спросила я, разжав объятья.

— Ну, знаешь… постояльцам. За исключением того парня по имени Билл. Не думаю, что он вернётся, — сказала она задумчиво. — Единственная, кто считает, что тебе лучше уехать, это Алтея.

— Билл? — переспросила я.

Она отмахнулась от меня.

— Ох, мистер Хейтмейер. Он был в ярости, когда уезжал. Он из тех людей, которым холодный душ не помешает. Уж не знаю, чего он так взъелся. — Она положила руки мне на плечи. — Кэтрин, это место держится на тебе. Ты нас объединяешь. Не будь тебя, мы бы не смогли вести и дальше так жить.

— Я беру выходной на вечер пятницы, — нахмурилась я, осмысляя её слова.

— Ладно, — кивнула мамочка. — Это справедливо. Ты просто… ты пообещала, что не уедешь.