Маленькие саги

– Муж! – сердито вмешался Рубакин.

– Муж? – переспросили одновременно девица и Чугункин. – Какой муж?

– Самый обычный, – сварливо сказал Сергей. – Который перед Богом и перед людьми. Все, проваливаете отсюда! Драконы не продаются!

– Я сейчас тете Томе позвоню.! Пусть она ему устроит. – негодующе заявила девица, выйдя из подъезда.

– Регина, ты действительно полагаешь, что Тома может повлиять на самого Рубакина? – нервно усмехнулся Вадим.

– Подумаешь, рыбками торгует. Да у него сейчас вся налоговая будет. Так за жабры возьмут, что он умолять будет, чтобы мы забрали эту рыбку и еще десяток в придачу!

– Сомневаюсь, – ответил Чугункин, садясь в машину. – Скорее, сама Тома вылетит с насиженного места. Да и не будет она с Рубакиным связываться. А вот тебе по шапке даст, что его обидела.

– А кто он вааще такой? – протянула моделька. – Обычный мужик…

– Известный скульптор. Его скульптуры бешеных денег стоят.

– А если он такой крутой, чего себе нормальную телку не заведет? На эту собачницу глядеть страшно.

Чугункин ничего не ответил. Бесполезно. Запущенный случай. Он вспомнил, как пару лет назад в Питере, в Русском музее, случайно попал на выставку молодых художников и скульпторов. Название у выставки было какое-то кричащее и смешное. Чугункин силился вспомнить, но не получилось. Как не получилось вспомнить и большинство работ. Зато запомнились скульптуры Сергея Рубакина, словно живые. Особенно одна небольшая статуэтка: мраморная девушка сидит на ступеньке, вытянув одну ногу и поджав под себя другую, и застегивает замочек на туфельке. Волнистые волосы, теперь Чугункин точно знал, что они рыжие, касаются плеч, тонкие руки тянутся к щиколотке, и юбка мелкими мраморными складками обвивается вокруг ног. Талантливая работа. А в безупречном профиле статуэтки безошибочно угадывалось портретное сходство с Синебрюховой, только веснушек не хватало. А он-то голову ломал, кого логистка ему напоминает?

– Может, зря ты так? – спросила Александра, когда за посетителями закрылась дверь. – Продал бы, а?

– Художника обидеть может каждый, художник все стерпит,– сказал Сергей, притягивая к себе «жену». – Кроме одного, – когда обижают его музу!

– Ну и когда животных обижают, – добавил он.

– Ага, Вальтера обидишь, мало не покажется, – усмехнулась Александра.– И арованам все равно, в каком аквариуме тусить.

– Много ты понимаешь, – хмыкнул Сергей, улыбаясь. От сурового и мрачного мужика не осталось и следа. Во взгляде полыхал огонь, как у влюбленного мальчишки.

Он обнял Александру и потянулся к краю свитера, ловко просовывая внутрь руки, жадно шаря по спине, по плечам. Потом прошелся языком от уха до ключицы, оставляя на Сашкиной коже влажный и горячий след. Руки жадно заскользили дальше, одновременно прижимая к себе любимую женщину и приглашая к танцу. Самому древнему и изысканному. Танцу вечной любви. Сашкины руки пробрались Сергею под рубашку и начали неторопливо кружить по спине и плечам, чуть касаясь тела кончиками пальцев, призывая не останавливаться ни на минуту. Потом внезапно вынырнули наверх, чтобы быстрыми движениями начать расстегивать пуговицы на рубашке, но, так и не закончив и половины, потянулись к джинсам.

Сергей тихонечко рассмеялся.

– Моя нетерпеливая девочка, – хрипло прошептал он и одним движением стянул с нее штаны на резинке. И отбросил их в сторону. Следом полетел свитер.

– Вальтер, выйди, пожалуйста, – попросила Александра, когда ловкие руки Рубакина расстегнули лифчик и легли ей на грудь.

Пес счел происходящее совершенно не интересным и лениво направился на кухню, всем своим видом показывая недовольство поведением хозяев квартиры.

«Ну как дети малые. Лишь бы им обниматься и тискаться. А мне уже и за кошкой сбегать нельзя», – подумал Вальтер, удалившись.

– Я больше не могу! – взмолился Сергей и, не выпуская Сашку из рук, бережно опустился на диван.

– Я тоже не могу, – прошептала она, сильнее прижимаясь к нему.

Он завел ей руки за голову, переплетая пальцы. Свои, ее. Навис над нею как тень. Жар, сплошной жар и несравнимое ни с чем чувство обладания. И такое же сильное желание отдавать. Всего себя. Ей. Одной. Ушли на второй план, а потом и вовсе забылись незадачливые визитеры. Где-то звонил, надрывался его сотовый. Бог с ним. Может Вальтер ответить, если захочет.

Сашка почувствовала, как страстное желание чувствовать любимого каждой клеточкой сменилось фейерверком и бабочками, порхающими время от времени в животе каждой женщины, стоит их только раздразнить. Она лежала, уткнувшись в плечо Сергея, еще слабо соображая, пытаясь отдышаться.

– Давай поженимся, Санечка? – нежно прошептал Рубакин ей на ухо, когда дыхание у обоих выровнялось, и дикий заряд страсти сменился ленивой нежностью.

– Что? – переспросила Александра, решив, что ослышалась.

– За-муж! – громко и по складам сказал Рубакин, словно она была глухой или умственно отсталой. – Ты выйдешь за меня?

– Надо подумать, – деланно равнодушно сказала Сашка. – Дай мне время.

– Мы вместе уже четыре года и семь месяцев, – прорычал Сергей, наваливаясь сверху и прижимая ее спиной к подушкам дивана. – Какого… времени тебе еще нужно? И что тебе думать, а?

– Нууу, не знаю,– протянула Александра, выводя пальчиком узоры на плечах любимого. – Ты же думал. Теперь я буду. Может, месяц, два или полгода. А ты пока кольцо купишь.

– Ничего я покупать не буду, – упрямо сказал он, насупившись.

Сергей отстранился и, пошарив в кармане джинсов, которые он даже не удосужился полностью снять, выудил что-то.

– На! Это тебе! Бабкино кольцо. – Сказал, как отрезал, словно заранее был уверен в ответе.

На длинной рубакинской ладони лежало самое прекрасное в мире кольцо. Просто идеальное. Небольшой квадратный бриллиант в окружении мелких изумрудов.

Александра неуверенно потянулась к Сережкиной руке.

Но прежде чем она успела взять кольцо, пальцы любимого сжались в кулак, закрывая заветный приз.

– Нет, дорогая, я сам, – сказал Сергей и бережно надел кольцо на Сашкину руку. Потом поцеловал каждый палец.

Александра силилась не разреветься. Не получилось. Глаза наполнились слезами-предательницами. Она уткнулась лицом в Сережкино плечо и затихла. Словно боялась спугнуть свое счастье.

Сергей бережно погладил ее по голове. Потом Сашка ощутила легкий поцелуй в темечко.

– Я люблю тебя, – выдохнул Рубакин. – Очень люблю, Санечка!

Зазвонил домашний телефон.

– Пусть Вальтер возьмет трубку, – пробурчал Сергей, не давая Сашке подскочить ответить.

Она лежала в его объятиях, даже двигаться не хотелось, только плотно прижиматься к любимому. А Сергей смотрел на нее, и становилось так радостно, словно исполнилось его самое заветное желание. Душа ликовала!

Он наклонился к своей женщине и начал ее целовать, медленно и настойчиво, раздвигая языком мягкие податливые губы. Когда поцелуй закончился, Рубакин, перебирая огненные шелковые пряди волос, пожаловался деланно страдальческим голосом.

– А согласия на брак я так и не услышал.