Маленький секрет Энджел

– Давно.

Когда он не стал продолжать, Энджел сделала глоток кофе и посмотрела на него поверх чашки.

– Наверное, тяжело одному воспитывать детей? – пробормотала она, изо всех сил стараясь не выглядеть так, словно от его ответа зависела ее жизнь.

Есть ли у Жасмин братья или сестры? Или она – его единственный ребенок? Энджел иногда чувствовала себя виноватой, что не могла подарить ей брата или сестру. Конечно, если выяснится, что у Алекса собственная семья, то он вряд ли захочет поддерживать отношения с Жасмин.

– У нас не было детей.

Они хотели завести их, но не сразу. Конечно, им казалось, что у них еще все впереди, а потом слишком быстро выяснилось, что ничего уже и не осталось. И Эмма, переживая из-за быстро прогрессирующей болезни, злилась и обвиняла его в… Ну, почти во всем, пока не дошло до того, что она просто отворачивалась к стене, когда он заходил в комнату.

Доктора говорили, что это из-за ее чувства вины, ведь она не сказала ему о своей болезни сразу. Как они и предсказывали, эта фаза прошла. Но дальше – хуже. Эмма полностью погрузилась в свои переживания, и то немногое время, которое у них оставалось, оказалось омрачено ими.

Энджел опустила глаза, но Алекс успел увидеть в них слезы и отреагировал на сочувствие привычным для себя способом.

– Я не нуждаюсь в жалости, Энджел, – грубо сказал он.

Ее потрясенный взгляд метнулся к его лицу.

– Зато ты нуждаешься в хорошем пинке, – парировала она. – Иногда ты бываешь просто ничтожеством. Но я искренне сочувствую тебе из-за жены.

– Но при этом я ничтожество. Я понял. – Напряжение, вызванное ее сочувствием, Алекс решил скрыть за ухмылкой. – Мне нравится соответствовать твоим ожиданиям. Расслабься, – посоветовал он ей. – Мне не нужна жилетка, в которую можно поплакать.

Хотя он бы совсем не возражал против теплой женской груди, на которую можно было бы положить голову.

– Я и не собиралась тебе ничего предлагать. И я ничего от тебя не ожидаю.

– Простое любопытство? – Его догадка подтвердилась тем, что Энджел отказывалась смотреть ему в глаза. – Не надо чувствовать себя виноватой. Все хотят спросить меня, но очень мало кто спрашивает. Смерть – это такая тема, где люди предпочитают ходить вокруг да около. Эмма умерла от множественного склероза в агрессивной форме, которым она болела долгое время.

Энджел поразилась тому, как спокойно он говорил об этом. Если судить по его эмоциям, то он словно рассказывал о жизни какого-то незнакомца.

– Нам повезло, что у нас не было детей. – Алекс мрачно улыбнулся. – Ну, теперь твоя очередь.

Энджел поняла, что он отказывается принимать сочувствие, но она все равно сочувствовала ему. Она бы испытывала то же самое к любому человеку в такой ситуации, разница только в том, что не всех она ненавидела последние шесть лет. А чувствовать к нему что-то, кроме ненависти, было очень странно… Ей требовалось время, чтобы к этому привыкнуть.

– У меня есть один ребенок. – Она не могла притворяться, что Жасмин не существовала.

Алекс напрягся.

– В большинстве стран человек и не может иметь больше. – Какого черта она не сказала ему, что замужем? Почему ему в голову не пришла такая возможность? Алекс не смог скрыть своего удивления.

– Больше одного?

– Но ты не носишь кольцо, – выдавил он, чувствуя себя преданным.

Ветер растрепал ее волосы, и она подняла руку, чтобы убрать пряди с лица. Потом ее пальцы автоматически потянулись к перстню, который она носила на цепочке. Ее брат унаследовал шотландское поместье с замком, а она, как женщина, получила только это кольцо. Она переживала из-за этого гораздо меньше, чем ее брат.

– А с чего я должна его носить? – Энджел резко замолчала, когда до нее дошел смысл его слов. – О боже, я не про мужа говорю, а про ребенка! Про дочь.

Алекс был потрясен лишь немногим меньше, чем когда думал, что у нее есть муж. Его взгляд опустился на ее пальцы, которые теребили цепочку на шее. Он узнал то, что изначально принял за подвеску.

– У тебя есть малыш? – Он окинул взглядом ее стройное тело, отчего испытал такой приступ желания, что ему пришлось с усилием сжать зубы.

Нельзя отрицать, что это прекрасная возможность сказать правду.

«Так что же ты молчишь, Энджел? Скажи ему, что у вас есть ребенок».

Но, как бы она ни старалась, она не могла представить его реакцию на такую новость.

– Ну, уже далеко не малышка. – Выражение ее лица смягчилось. Жасмин была милым ребенком, особенно когда спала. Первые полтора года пролетели для Энджел словно в тумане из-за постоянного недосыпа.

– Но она, вероятно, еще маленькая, а ты – одинокая мать? – Интересно, имеет ли перстень какое-то значение? Памятный подарок от отца ребенка?

Энджел моментально почувствовала враждебность. Она была уверена в себе, когда дело касалось ее родительских навыков, прекрасно умела с вежливой улыбкой избегать ненужных советов, но когда ее критиковали за то, что у ее дочери нет отца, она была не в состоянии сдержаться.

– Да, я – одинокая мать, но не понимаю, каким образом тебя это касается? – выпалила она, но тут же осознала, что все это может скоро измениться. Когда он все узнает, то, возможно, захочет участвовать в воспитании дочери. Эта мысль привела ее в ужас.

Удивляясь ее враждебности, Алекс постарался ее успокоить умиротворяющим жестом. Она невольно проследила за движением его рук, такими они были красивыми.

– Вряд ли меня можно назвать экспертом в этом вопросе. – Алекс наблюдал за тем, как Энджел выпрямила плечи. Он видел, как она заставляет себя избавиться от напряжения. Ее улыбка была вымученной, и она избегала его взгляда.

– Но это не мешает большинству людей раздавать советы.

– А ее отец участвует в воспитании?

Энджел не могла смотреть на него. Хорошо, что она сидела, потому что ее колени тряслись.

– Нет.

– Думаю, это нелегко.

Он думал правильно, но Энджел ни за что на свете не отказалась бы от этого. Бессонные ночи окупались миллионом других моментов.

– Я справляюсь.

– Уверен в этом.

И снова она не приняла его слова за чистую монету.

– Конечно, я не такая наивная, чтобы думать, что одинокая работающая мать может дать ребенку все. Но я и не хочу всего.

– Мы все хотим одного больше, чем другого. – В этот момент все, что он хотел, хотел так, что у него сводило мышцы, сконцентрировалось в этой вспыльчивой темноволосой, зеленоглазой колдунье. Его способность контролировать себя отказала ему напрочь – он хотел, чтобы она оказалась под ним, он хотел быть в ней и понимал, что ни на секунду не сможет успокоиться, пока не получит желаемого.