Маленький шаг в неизвестность
Шрифт:
– А-ах, – чуть слышно простонала дама, – не останавливайся. Да-а.
Слона-то я и не приметил – фраза известного баснописца как нельзя лучше подходила мне… или нет. Есть более подходящее определение, не помню дословно, но оно точно есть. Как же там было… да пофиг. В общем, узнав от Батсу, что чем больше я буду использовать возможности, предоставляемые Голодом, тем будет лучше, пошел в административный корпус, размышляя по дороге над этими самыми больше и лучше. Если раньше мысль об этом была бы подвергнута остракизму, распята на кресте и сожжена, то после того как полубог, поковырявшись в моем организме, уменьшил остроту впечатлений, все стало немного по-другому.
Человеческое тело имеет свои пределы. Самые тренированные люди не могут
Там, где другие горбатятся год, я получу результат за месяц. Здорово? Я думаю, да! Вот так размышляя, я шел, пока не уперся в стенд, где черным по белому было расписано, что есть что и для чего предназначено. За выходы в туман начислялись очки, за пойманные кристаллы начислялись очки, за обслуживание сдерживающего барьера они тоже начислялись. А теперь самое интересное. Нет, самое будет потом, сейчас прелюдия. Очки можно обменивать на материальные блага или кредиты. Навскидку посчитав, я понял, что если не буду лениться, то новый мотоцикл уже смогу купить через два месяца. Чтобы получить машину, надо трудиться больше, но сам факт поощрительной системы радует. И напоследок я обещал вишенку на тортике. Очки мастерства. Они начисляются за… мастерство. Да! Поймал непростой, матерый кристалл или существо, наподобие того, что обидело Малка, вот тебе крайне ценные баллы, которые можно поменять на препараты для развития силы и мощи Защитников. Теперь стало понятно желание Герста обменивать их на простые очки. Они для него как мусор по сравнению с очками мастерства. И хотя я не понял, почему полубог решил, что они мне не понадобятся, но оспаривать его решение не буду. Ему лучше знать, что мне пригодится, а что нет.
Глава 43
Когда все ясно, понятно и разложено по полочкам, то чувствуешь себя на порядок лучше, увереннее. Появляются планы на будущую карьеру, идеи собственного развития, мысли о том, куда потратить заработанные кредиты. Как назвать это чувство одним словом? Стабильность? Может быть. Во всяком случае, на следующее утро я был полон энтузиазма и первым зашел в машину.
– Наши планы изменились. Сегодня мы пойдем в другое место, – сказала Берта, сверив маршрут с водителем. – Из-за того, что наши конкуренты очень сильно нашумели вчера, мой наставник посоветовал не ходить в этот квадрат несколько дней.
– Из-за чего было столь грандиозное сражение? – не удержала любопытства Дижи.
– Не знаю, – с сожалением ответила женщина. – Такой кристалл встретился впервые. Обычные кристаллы, они имеют примерно одинаковую массу и молочный цвет, этот же состоит из множества прядей, переплетенных вместе, и по виду напоминает клубок. Сейчас его изучают в лаборатории. Мне и самой очень любопытно, что скажут эксперты. По словам лидера наших ближайших конкурентов, в том бою ей пришлось выложиться на полную, а она достаточно сильный и опытный Защитник пика четвертого ранга. Говорила, что атаки защитников этого кристалла шли без остановки, и что они пытались проследовать за ней, сквозь барьер. Представляете? Надеюсь, к нашему возвращению о нем будет хоть какая-нибудь информация.
Мы покачали головами, показывая степень удивления, а я задумался. Неизвестный людям кристалл? Сколько лет этому карантину? Однозначно больше года, и что, за все время охоты он никому не попадался? Странно. Интуиция немедленно нажала на тревожную кнопку, вереща, что не стоит выходить на охоту, и лучше дождаться результатов из лаборатории, но Берте хотелось подвигов, хотелось догнать конкурентов по рейтингу, и мы зашли в туман, невзирая на мои робкие возражения. Да-да. Сегодня мне было что-то не по себе, и я этого не скрывал от команды. Если бы еще кто-то почувствовал то же самое, возможно, мы и вернулись в машину, но одно мнение против трех, тут без вариантов. Но радует, что наша
командирша прислушалась к моему голосу и сказала, что далеко заходить не будем. На двухстах метрах от барьера поставим манки и будем ждать результата.Пока шли это расстояние, моя тушка сидела на плечах Герста, а я в боевой форме смотрел по сторонам. Вроде все, как всегда, ничего необычного и никаких признаков для беспокойства. Когда группа остановилась, чтобы расставить ловушки, вернулся в тело, чтобы поменяться с парнем местами. Теперь я придерживал его обмякшее тело на плечах, готовый в любой момент стартовать в сторону выхода.
Противно завыли разбросанные манки. И тут я почувствовал хлопок по плечу, второй, третий! Как мы перед вылазкой условились с Герстом, один, означает уходить, с ним на плечах. Два, делать это очень быстро, а три, отстегивать карабин с тросом, бросать всех и бежать что есть мочи к машине, чтобы водитель запускал лебедку и вытаскивал остальных.
…Что-то нецензурное вырвалось у меня в тот момент, и, скинув Герста на землю, я бросился что есть мочи в сторону барьера. Спину, а затем ногу что-то больно кольнуло. Я, сорвав воздушные фильтры, вдыхал мерзкий воздух, отравленный энергией другого измерения, чтобы добавить телу силы, и несся сломя голову. Жалящие укусы вонзались в спину, ноги, затылок. Хотелось упасть на землю и кататься, приглушая боль, но я бежал, уже не видя ничего перед собой. Мутная пелена перекрыла зрение, не давая увидеть ничего впереди, и как прошел барьер, разделяющий туман и наш мир, я даже не понял, лишь когда, споткнувшись, упал и увидел перед глазами зеленое пятно, то понял, что выбрался. Но почему я вижу только какие-то разноцветные пятна? Откинув в сторону шлем, я тер руками глаза, моргал, пытаясь настроить зрение, но пелена, размывшая фокус, не только не проходила, но и становилась еще сильнее.
– Я включил лебедку, – раздался откуда-то голос водителя. – Не шевелись. Сейчас сделаю укол.
Правое плечо что-то кольнуло, и руку свело судорогой. Через какое-то время послышался шум подъезжающих машин. Оперативно прибывшие медики хлопотали над нашей командой, и, не видя их лиц, лишь прислушиваясь к разговору, я понял, что чуждая этому миру энергия, запертая за барьером, наделила защитников кристаллов токсичными атаками. Им было достаточно прожечь защитный костюм и нанести небольшую ранку, как токсин попадал в кровь. Насколько понял из разговоров поблизости, не я первый, не я последний пострадал от этого.
Кто-то еще говорил о том, какие это открывает перспективы для медицины, если удастся понять механизм выработки этих веществ. Слышался чей-то негромкий смех, и мне до одурения хотелось встать и двинуть кому-нибудь в морду, потому что я ничего не видел и ко мне никто не подходил. К слову, осмотрели меня медики самым последним. Помазали места ожогов, положили на глаза какое-то липкое желе и искололи все тело. И ноги, и руки, и туловище, и голову. В каждую биологически активную точку ввели какой-то препарат, но мне от этого легче не стало. Поначалу они думали, что я притворяюсь, но потом их веселье стихло, и мной занялись более серьезно.
Положили в машину, отвезли в медблок, поставили две капельницы, в голосах появилась напряженность, кровь брали чуть ли не каждый час, но смог видеть я только на следующий день. Вначале стали появляться какие-то очертания, затем они обрели четкость, и, с чувством выдохнув, я поднялся на койке. Забавно, что раньше я не понимал, насколько здорово иметь зрение, и только оказавшись в такой ситуации, когда перед глазами была беспросветная пелена, смог ощутить огромное счастье от того, что я могу смотреть на мир и наслаждаться его красками.
Медики к этому моменту разобрались в причинах произошедшего, и виной всему оказался мой отрицательный резус крови. Как бы в этом нет ничего страшного. Есть препараты, которые надо принимать сразу после попадания токсина в тело, и тогда последствия подобных атак были бы незначительными, но у меня их не было, и я даже не знал про их существование. Медики пытались переложить всю вину на меня, и дородная дама, нависнув надо мной, высокомерно цедила:
– Со всеми был произведен инструктаж, выданы препараты, и винить в этом можешь только себя.