Маленький стрелок из лука

Перед глазами маячило лицо преступника, его острые глаза, губы, искривленные злобной усмешкой. Чтобы избавиться от этого наваждения, Кирилл стал думать о Евгении...

Нынешнюю ночь она и Олька впервые провели у него. С вечера девочка вдруг заинтересовалась картинами, которые Кирилл вставил в простенькие буковые рамки, стала их пристально рассматривать, наклоняя пушистую голову то в одну, то в другую сторону. Наверное, подобную манеру она переняла у кого-нибудь, посещая вместе с матерью художественные выставки.

Тараща глазенки, долго разглядывала "Маленького стрелка из лука".

– И они все съедят это?

– спросила она у Кирилла, показав пальчиком на быка, насаженного на вертел.
– Ну и обжоры!

– Их ведь много, - улыбнулся Кирилл.

– А зачем во-он тот мальчик с изогнутой палкой забрался на дерево?

– Мальчик с изогнутой палкой - это маленький стрелок из лука. Видишь, он прицелился в меня, - сказал Кирилл.

– И попадет?
– девочка переводила взгляд с картины на Кирилла, стоявшего рядом.

– Уже попал, - рассмеялся Кирилл и потыкал себя пальцем в грудь.
– Прямо сюда, в сердце!..

– Он плохой мальчик, - заключила Олька.

– Он замечательный мальчик и самый меткий на всем свете стрелок из лука...

Рано утром Кирилл лежал на широкой деревянной кровати и, слушая доносившиеся с улицы звуки далеко проезжающих машин, подумал: как же он мог столько лет жить один? Просыпаться утром и знать, что, кроме тебя, никого больше в квартире нет. Не слышать легких шагов любимой женщины, Олькиного голоса...

Через приоткрытую дверь доносился разговор матери с дочерью.

Когда они встали и встретились за завтраком, Олька должна была быть довольной: Кирилл смеялся, шутил, несколько раз подхватывал ее, подбрасывал к потолку и даже прокатил на спине... Девочка обнимала его за шею, но к лицу старалась не прижиматься, и Кирилл, посадив ее на старинный комод, помчался в ванную бриться...

Уходя к следователю, он поцеловал Евгению, потом Ольку и заявил:

– Вы тут хозяйничайте, это теперь ваш дом... А я вернусь к обеду!

Скоро обед, а он не спешит к ним. Не хочется, чтобы они увидели его таким угрюмым и расстроенным. Вот и бродит Кирилл по улицам, стараясь вернуть себе хорошее утреннее настроение, но человек не всегда волен управлять собой, Евгения и Олька очень тонко все чувствуют, и портить им день своим мрачным видом ему не хотелось. Но уже от одной мысли, что его дома ждут двое, которые с каждым днем все больше становятся ему близкими и родными, делалось легче...

Холодный ветер вырывался из-под арок и подворотен, гудел в урнах, вытряхивая из них на асфальт мусор, постанывали в скверах голые деревья. Ветер ухитрялся забираться на крыше в водосточные трубы и с демоническим хохотом и визгом, будто шомполом прочистив их, вырывался из раструбов, иногда выплевывая под ноги прохожим рой мокрых лежалых листьев. Ветер взъерошил черной кошке шерсть, и она, вместо того чтобы перебежать дорогу, снова испуганно шарахнулась в подворотню. Где-то наверху подрагивало, басисто гудело, бухало, будто в литавры, кровельное железо. В центре завернул такой ветер, а что делается на окраинах?

Кирилл не заметил, как оказался возле комиссионного магазина. Машинально отворил дверь и вошел. Народу немного, как обычно, почти все сосредоточились возле витрины с импортной техникой. То ли бешеные цены, то ли сам вид сверкающей хромированной отделкой зарубежной аппаратуры привлекали посетителей. Молча стояли у прилавка и смотрели на магнитофоны, проигрыватели, усилители, транзисторные приемники. Стоило кому-нибудь попросить у продавца ту или иную вещь и продемонстрировать ее, как люди плотно окружали этого человека и внимательно смотрели, как он щелкает кнопками, включает и выключает тумблеры.

В стороне, у окна, стояли спекулянты, перекупщики. На вид вполне приличные молодые и немолодые люди, как правило, хорошо одетые, некоторые в дубленках, с пухлыми портфелями и модными сумками в руках. Там у них приемники, портативные магнитофоны, новые кассеты, пластинки... Эти не лезут к прилавку, им там делать нечего. Но иногда останавливают того или иного покупателя и доверительно предлагают свой товар. Если это магнитофон или приемник, то можно зайти за угол и в маленьком пустынном сквере проверить его и договориться о цене. Если товарищ сомневается, можно обратиться к продавцу, и он подтвердит, что вещь стоит тех денег, которые запрашивают...

Вспомнив, что у него здесь работает знакомый, Кирилл, предварительно заглянув в записную книжку - он забыл, как его звать, - прошел в кабинет приемщика. Том Лядинин поднялся навстречу, пожал руку. Он был один в комнате, что случается довольно редко. Гладко выбритый, в модной простроченной рубашке, о клетчатом импортном пиджаке, Том выглядел солидным и представительным. Такой человек вызывает у клиента доверие. И с такими не торгуются, а дают за вещь столько, сколько запросит. Часы на его руке, поросшей золотистыми редкими волосиками, были заграничные, с голубым циферблатом, календарями. Наверное, носит для продажи. Видно, что новенькие.

– У меня есть для вас несколько фирменных кассет с записями... Самые модные певцы и группы, редко бывают...
– с вежливой улыбкой сообщил он.

– Мне все нужно начинать с нуля.
– Кирилл рас. сказал, что его обокрали.

– Надо было поставить на охрану, - заметил Том.
– Сейчас все так делают, у кого дома ценные вещи.

– Что сейчас толковать об этом...
– вздохнул Кирилл.

– Наш магазин дважды обворовывали, - рассказывал Том.
– Обычно вещи находят, но далеко не все, а те, что и найдут, иногда в таком состоянии, что продажная их стоимость падает наполовину.

– А вас лично не обворовывали?

– Бог миловал, - сухо заметил Лядинин, и Кирилл понял, что даже сама мысль об этом ему чудовищна...

– Вора поймали, - продолжал Кирилл.
– Картины вернули, правда, без рамок, а вот технику, сукин сын, успел продать, а кому, вряд ли теперь выяснишь...

Кириллу показалось, у приемщика что-то дрогнуло в лице, когда он говорил про картины. Внимательно посмотрев на Лядинина, он сказал:

– Его фамилия Блохин... по прозвищу Блоха. Не слышали про такого?

Том улыбнулся, показав золотой зуб, которого Кирилл раньше не замечал, наверное, потому, что комиссионщик редко улыбался.

– Думаете, тут возле магазина мало крутится всяких?
– сказал Лядинин.
– Может, и этот был. Вполне возможно, даже и украденную у вас технику предлагал, но я, дорогой товарищ, с ворами и жуликами дела не имею. Иначе давно бы не здесь сидел...

– Да-а, подонков еще много па свете, - сказал Кирилл.

– Что бы вы хотели?
– поинтересовался Том.
– Единую систему или все по отдельности?