Маленький стрелок из лука

– А точнее?

– С месяц не было.

– Значит, вы его могли бы узнать, - констатировал Тихонов.

– Приметы его я назвать не могу, - сказал Том, чувствуя, что пора остановиться.

Тихонов положил портфель на колени и полез рукой в карман. Поймав настороженный взгляд Лядинина, улыбнулся:

– У меня в портфеле потайного магнитофона нет.

А Том уже досадовал на себя за то, что сболтнул лишнее. Теперь наверняка инспектор - или кто он? следователь?
– уцепится за эту последнюю фразу... Так оно и вышло.

– Это очень важно, что вы запомнили этого человека, - закурив, добродушно начал Тихонов.
– Все же попытайтесь описать его наружность.

"А потом ты, милый мой, устроишь нам очную ставку!
– подумал Том.
– Этого только мне и не хватало..."

– Вряд ли я его узнал бы, если бы он снова пришел в магазин, - пошел на попятную Том.
– Я оформлял квитанцию и лишь краем уха слышал этот разговор...

– Квитанцию вы ему оформляли?

– Не помню, - твердо ответил Том.
– Кажется, другому.

– А что этот "другой" сдавал? Постарайтесь припомнить!

– Посидите на коем месте день, выпишите сотню квитанций, тогда поймете, что просто невозможно всех запомнить, - сказал Том.
– Могу лишь добавить, что ничего значительного тот клиент не сдавал на комиссию, в противном случае я бы запомнил.

– А у меня создалось впечатление, что вы хорошо знаете этого... клиента, - спокойно резюмировал Тихонов, - но почему-то, не хотите его назвать...

"Приехали!
– ахнул про себя Том.
– Дал ему палец, а он всю руку отхватил..."

– Найдем мы вашего... клиента, - Тихонов второй раз перед словом "клиент" сделал выразительную паузу.
– А не показывается он у вас, потому что реализует украденные вещи...
– он на этот раз жестко, без улыбки взглянул Тому в глаза: - Вы ведь не помогли ему?

– С ворами дела не имеем, - стараясь говорить спокойно, ответил Том, а в голове билась мысль: "Влип Блоха! Погорел, чертов домушник! Так тебе и надо..."

Следователь еще с полчаса мурыжил его, но больше ничего не добился. Том и так сказал ему слишком много, а теперь пусть анализируют, сопоставляют, строят версии... Такая уж их работа. А то, что Блоха на подозрении, у Тома больше не было сомнений. Но фамилию его товарищ следователь не заставит произнести ни за какие коврижки...

Когда Тихонов наконец поднялся со стула и, пожав ему руку, с чувством произнес, что Том очень помог следствию, у того защемило сердце: не попал ли он, чего доброго, в свидетели? Тогда это катастрофа! И в голове его сразу же завертелась мысль, как бы все это поскладнее изложить Борису... Мол, приходил следователь, это естественно, когда что-либо пропадает из дорогой импортной техники, всегда приходят в комиссионки, интересуются, проверяют документацию, разговаривают с продавцами... Значит, Блоху нужно срочно предупредить! Славу богу, Том даже не назвал фамилию Блохи, когда он по просьбе следователя перечислял фамилии постоянных завсегдатаев магазина, подрабатывающих на импортных товарах. А ведь как хитрый Тихонов подводил его к этому... Том не назвал, и Блоха не будет на него в обиде, а если устроят очную ставку, Том заявит, что не Борис говорил о "Пионере"... Лучше бы до очной ставки дело не доходило. Блоха тертый калач и сразу поймет, что у Тома рыльце в пушку...

– Если этот человек снова появится у вас, - что-то черкая на клочке бумаги, говорил следователь, - я очень прошу вас позвонить вот по этому телефону. Не будет меня на месте - сообщите тому, кто снимет трубку. Товарищ будет в курсе...

Том взял бумажку, спрятал в стол и только после этого, изобразив на лице удивление, сказал:

– Так я его не запомнил!

– А вдруг припомните?
– улыбнулся следователь.
– Память человеческая - это очень тонкая и сложная штука!
– И уже уходя, прибавил, поразив Тома своей проницательностью: - Свидетелем вы не будете, пусть вас, Томас Владимирович, это не беспокоит...

Когда за следователем закрылась дверь, Том подумал: "Ну, Блоха, кажется, твоя песенка спета!"

Вошел директор, на лице откровенное любопытство, видно, следователь не посвятил его в подробности своего визита.

– Гляжу, семь потов с тебя спустил!
– сочувственно покачал он головой.
– Я вместо тебя посидел на приемке. Принял партию кассет фирмы "Басс"... Чего ему надо бьло?

Том коротко рассказал, и у директора сразу отлегло от сердца. Он признался, что беспокоился из-за одного продавца, который, как потом узнал директор, с рук торговал японскими часами. Всучил какому-то клиенту штамповку, а содрал за нее как за фирменные. Так вместо того чтобы вернуть деньги человеку, он, дурак, полез в бутылку... Он, директор, конечно, заставил его отдать деньги, но шум-то был. И посторонние слышали, клиент грозился сообщить куда следует...

– Увольте его, и все дела, - посоветовал Том.

– Не могу, - развел руками директор.
– Этот мазурик - сын моего хорошего приятеля...

После обеда появился Григорий Данилович. Улыбающийся, загорелый до черноты, в фирменном джинсовом костюме, молодящем его. Коротко постриженные седоватые волосы резко контрастировали с загорелым лицом.

– Вчера прилетел из Одессы-мамы, - жизнерадостно сообщил он. Действительно, давненько его не было видно в магазине.

Том вспомнил, что нужно в отделе кое-какие механизмы посмотреть и наладить, например, автомобильный магнитофон...

– А мне никак в отпуск не вырваться, - вздохнул Том.
– То да се...

– Есть что-нибудь интересное?

– Вряд ли могу чем порадовать, - развел руками Том.
– Сезон. Все расхватывают приезжие.

– В Одессе тоже в комиссионках не густо, - заметил Гриша.
– Но кое-чем разжился: взял переносной стереомагнитофон с приемником фирмы "Сименс"...

– Редкость, - ввернул Том.
– Техника этой фирмы славится высоким качеством и дороговизной.

– Пару стереонаушников "Сони", новенький "Орион"... Мордашка необычная!

Том небрежно взглянул на часы, которые Гриша выставил на волосатом запястье. Такие здесь часто проходили. Вчера одни ему предлагали.

– Два рубля отдал?
– так, по инерции поинтересовался Том.

– Полтора...
– улыбнулся Гриша.
– Морячок-одессит в пивном баре с руки продал.

Том отпустил клиента, и, когда они снова остались на некоторое время вдвоем, Гриша заговорил о другом:

– Ты Еву не видел? Звоню, а там, понимаешь, к телефону подходит какой-то тип, по-видимому, ее отец. Начинает выяснять, кто я и что...

– Сказал бы, что пожарник, и отвязался, - усмехнулся Том. Ревность его не терзала, но разговаривать о Еве ему было почему-то неприятно.

– Как-то неудобно в моем возрасте дежурить у ее дома, просто не знаю, как поймать ее, бестию длинноногую...

– Мало у тебя других девочек? Как тебе показались загорелые одесситки?

– Что-то в этой Еве есть, - закуривая, задумчиво сказал Гриша.
– Помнишь красотку Лялю Вдовину? У них что-то общее...

– Вдовина?
– помрачнел Том.
– Тю-тю Лялька... Богу душу отдала!