Маленькое путешествие

Внезапно он отнял руки, и я закашлялась. Тело било в лихорадке, но скоро это все кончилось.

Я смогла поднять руку и коснуться шеи.

Зажило?

Казалось, прошла вечность, но парни в плащах только очнулись. Фиолетовый достал блеснувший в свете огней ритуальный нож и быстро бросился к нам.

Я не успела вскрикнуть, предупредить или как-то обозначить опасность. Но Амбруаз понял все по моим расширившимся зрачкам. Во тьме мелькнул его длинный хвост, и он выбил из рук фиолетового нож. Тот отлетел в кусты.

Очнувшийся парень в черном бросился его поднимать.

– Даю вам пять минут, чтобы уйти, - мужчина поднял руку и зажег в ней огонь.

Не знаю, как парни, а мне стало страшно.

Но наши не сдаются, даже если перед ними инородный элемент. Они бросились на него все сразу, и тут произошло странное.

Мне показалось, что время замедлилось, потому что парни повисли в воздухе в нелепых позах, с озлобленными мордами, а мужчина, уже собиравшийся направить на них голубой огонь, опустил руку и погасил его.

– Так ты доверяешь мне?

Из-за фамильного склепа справа вышел Эрл.

Теперь мне кажется, я узнала бы его из тысячи тигров. Наверное, по наглым блестящим глазам или по насмешливой ухмылке. Ну, разумеется, по голосу точно.

– Прости, - мужчина и не думал совеститься, - Ты чуть не опоздал.

– Но я пришел во время, - констатировал факт Эрл, совсем не обращая на меня внимания.

Стало обидно. Я тут сижу на холодной плите, порезанная и испуганная, а ему лишь бы что. Охранник, называется.

Захотелось противно захныкать, но последующая фраза высушила намечавшиеся слезы.

– Я просил тебя проследить, - с нажимом сказал Амбруаз и аккуратно поднял меня на руки.

Это было романтично. Так, по крайней мере, возопило мое сердце. И Амбруаз, неприступный и строгий, позаботился обо мне. Даже показалось, что я действительно знаю его чуть дольше, чем пару дней.

– Кстати, что будешь с ними делать?

Эрл кивком показал на нелюдей. Они так и повисли в воздухе, кто одной ногой отталкиваясь от земли в прыжке, кто с занесенной для удара рукой.

– А что с ними делать?
– равнодушно пожала плечами я, - Смотреть противно. Сдать в полицию.

– Не пойдет. Их надо казнить, - непримиримо выдал Эрл.

Я вздрогнула.

Как казнить?

– Они нарушили неприкосновенность человеческой жизни, они хотели поработить твою душу и истязать твое тело. И все, что ты хочешь в ответ: сдать их в полицию? А если отпустят?

– Но я же свидетельствую, что...

– Ты с портретом потащишься в полицию?

Я смотрела ему в глаза и не понимала.

– Ты представляешь, что начнется в отдельно взятом управлении полиции, если хоть лучик выглянет из рюкзака?

Я с содроганием вспомнила магазинчик. Да, это вам не церковь. Амбруаз крепче прижал меня к своей груди и я решила воспользоваться случаем и спросить самое важное:

– Не понимаю: почему он не действует на меня? Я же не ангел во плоти. Совершаю ошибки, злюсь, расстраиваюсь. Негативных эмоций - много.

– Давай поговорим у тебя на чердаке, - предложил Амбруаз, и сделал шаг вперед.

– Эй, гуманисты, - Эрл не дал сбежать нам с поля боя, - Готовы все простить... Можно сделать с ними то, что они хотели сделать с тобой.

Я побледнела и схватила на пиджак Амбруаза.

– Пожалуйста, не надо. Это - перебор. Не позволяйте Эрлу творить такое...

Наткнулась на серьезный бескомпромиссный взгляд и замолчала.

Нет слов. Это что же такое получается, а?

– Эрл!
– постаралась вложить в слова всю силу убеждения, - Нельзя отвечать силой на силу. Я не убийца и не хочу ею стать.

Мужчины промолчали. Наверное, слова попали в цель. Теперь попробую убедить.

– Я против убийства и против выкачивания крови. Эрл, послушай, они, конечно, подонки, но мы не можем поступать так же!

Почему-то вспомнились слова Жака о Лене. Я улыбнулась: вот она - верная позиция! Как бы плохо и неправильно не поступали окружающие, нельзя опускаться до их уровня.

– Почему это? - судя по выражению морды, я ни на йоту не убедила тигра, -Или ты забыла боль?

– Да вся наша жизнь состоит из боли, - разозлилась я.

Это только ощущение, или надо мной насмехаются? Я повернулась к Амбруазу, но он рассматривал надгробие напротив и ни во что не собирался вмешиваться.

– Ты преувеличиваешь, - лениво ответил Эрл и махнул хвостом.

Парни поплыли по воздуху прямо к нам. Их звериные морды еще не исчезли, и сейчас они были перекошены от злости. Это зрелище было до того противным, что меня передернуло от отвращения.

– Я говорю правду, - вернулась к вопросам о боли, - многие приятные моменты в жизни сопряжены с болью. Пусть это будет душевная боль от переживаний: любит или не любит, и заканчивая физической болью при...Хм, половом акте. Везде и за всем стоит боль, даже за таинством рождения, поэтому стоит принять ее за данность и ...

– И что?
– парни повисли рядом с Эрлом и я тяжело сглотнула.

Выглядит ужасно, нереально и бредово, как во сне, вот только жаль, я не могу очнуться.

Заметив красное пятно на боку у парня в черном плаще, почувствовала дурноту. Это же моя кровь там осталась. Моя.

Изверги.

– Мы не должны их казнить.

– В твоих словах нет логики, - Эрл довольно прикрыл один глаз, - Ты говоришь, что все в жизни связано с болью, и не хочешь причинить боль тем, кто этого заслуживает.

– Я оставляю данное решение мирозданию.

– Будем считать, что мироздание - это я, - гордо произнес Эрл.

Амбруаз издал смешок, а я вырвалась из его рук. Если такие принципиальные, то и мне помогать не надо. Рану залечили - и на этом спасибо. А теперь я пешком постою.

Меня всегда возмущало самодовольство и самолюбование. Поэтому - руки в боки и, не скрывая ехидства, спросила:

– Ты случайно не очередное воплощение короля Солнца?

– Он этой фразу не говорил. Вообще, скромняжка-парень был ... А я всегда говорю правильные вещи, - глубокомысленно произнес он, - прямо как учитель в школе.