Маленькое путешествие

Но ведь слушание суда не будет проходить в этой комнате? ... Мне хотя бы выдадут одежду? Или у них здесь такие правила: в чем застал, в том и судишь?

– Мы за тобой Лада, - патетично воздел руки вверх правитель, и я сделала шаг назад.

Кажется, платье мне не дадут.

Я не успела возмутиться, как подернулся воздух, и я вдруг оказалась на скале. Четверо аватаров так и стояли рядом, вот только пейзаж изменился: позади виднелся обрыв, впереди - лес, и сильный ветер задувал в лицо. Хорошо, что по времени года здесь было лето.

Ночнушка, которую я изрядно намочила, неприятно липла к телу, и я обхватила себя руками. Промерзла в секунду и насквозь.

Впереди, за спинами четырех аватаров, начинался лес, а скала - на самом деле оказалась выступом над рекой.

Чуть поодаль стояло четыре больших валуна, как будто каменные пенечки.

– Тебя будут судить по закону джунглей, - рефреном пронеслось в голове.

Амбруаз не смотрел на меня в упор. Стало обидно. Пусть вся его симпатия исходила от другого, но мы же связаны!

– Лада, ты обвиняешь в том, что наложила блокирующие чары на действующего аватара. Повестка суда: установить, было ли это преднамеренно или нет, избрать меру наказания. У меня всё, - зачитала по бумажке незнакомая женщина в плаще.

– Итак, - правитель присел на серый камень, - Рассматриваем первый вопрос: имеет ли место преднамеренная блокировка?

– Нет!
– выкрикнула я.

Побыстрее бы они с этим покончили, а то замерзну насмерть.

– В качестве доказательств принимаю это, - незнакомая женщина, видимо, выполняющая роль прокурора, из воздуха вытащила мой старый рваный рюкзак. Тот первый, в который я и положила впервые портрет, - На нем мы видим остаточные магические следы, не аватара, что говорит нам о том, что Лада обладает магической силой.

– Ну и дурь она несет, - пронеслось у меня в мозгу, но я поняла, что опротестовывать без доказательств - не вариант.

А еще вспомнила, что в тот момент я познакомилась с Эрлом. Наверное, его присутствие оставило след на рюкзаке. Но выдавать неоргана не буду, пусть уж обвиняют меня.

– Она нарочно зашла в жилище Амбруаза, свидетель выйдите вперед, - мужчина послушно сделал шаг, - Вы свидетельствуете, что обвиняемая самостоятельно посетила ваш дом?

– Да, - покорно ответил аватар.

– Значит, она вошла с корыстной целью, - заметила прокурорша, - Вина доказана.

– Как они быстры на провосудие, - поразилась я, - Готовы сразу виноватой сделать.

– Второй вопрос - мера пресечения и наказания.

– А обвиняемого вы не выслушаете?
– я постаралась спросить вежливо, но все равно не удержалась от нотки возмущения.

Селеста очень злорадно на меня посмотрела.

– Обвиняемый права голоса не имеет, - сказала она, - Это я вам, как ваш адвокат говорю.

– Вы мой адвокат?
– до глубины души поразилась я.

– Да, - улыбнулась она с нежностью маньяка.

– Предлагаю год исправительных работ во дворце, - предложила она «выгородить» меня.

Ага, а лучше засунуть ее, то есть меня, сразу в чан и кидаться туда костьми. Понятно, как она будет надо мной измываться в течение года! Да уж лучше... Ох, Лада, не богохульствуй!

– Возражаю, - вдруг заступилась незнакомка.

Она посчитала что-то в уме и предложила:

– Можно отправить ее в дальнюю колонию в качестве раб силы на десять лет. Добавим осквернение дворца своим присутствием, и общественность не подкопается.

– У них еще и СМИ имеются, - поразилась я.

А законы, как в махровом средневековье.

– Свидетель, вы можете опровергнуть или уточнить меру наказания, - предложила мадам прокурор.

От этих слов я обалдела еще больше.

Задул сильный ветер. Амбруаз поднял глаза и печально, будто прощаясь на век, моргнул.

– Двадцать лет исправительных работ на Уэлсе.

– Оо, - выдохнули дамы, а мне показалось, что ослышалась.

Считала его другом, хорошим знакомым, а он так подло вонзил в спину нож. А ведь хотела его защитить...

– Молчи!
– шептала настойчиво интуиция, - Умирать, так с гордо поднятой головой. Пусть подавятся, но не увидят твоих слез!

Я сильно закусила губу, до крови. Изнутри жгло отчаяние. Оно перекрывало холод, злость на себя из-за бессилия. Я могла бы умереть от остановки сердца, но судьба не послала мне легкой кончины. Двадцать лет исправительных работ на каком-то чертовом Уэлсе - это же пожизненная каторга!

– Отлично, - непонятно чему обрадовался правитель, - переходим к следующему заседанию. Аватар Амбруаз, ты обвиняешься в халатности, повлекшей за собой смерть подвластных тебе людей. Так же ты обвиняешься в умышленном сокрытии сильного артефакта, а так же в том, что умышленно не сообщил о своем трудном положении. И в четвертых, - он повернулся к мадам прокурору: - Я ничего не забыл?

– Вмешательство, - шепнула она.

– И в четвертых, ты обвиняешься во вмешательстве в жизнь и судьбу землянки, Лады Меняловой, двадцати пяти лет. Правильно?

– Да, мой господин, - поклонилась мадам прокурор, - Кроме того, обвиняешься в том, что научил девушку обращаться с ее магическим даром. Это, пожалуй, самый тяжелый проступок.

– Защитник, вам есть, что сказать?
– обратился правитель к Селесте.

– Аватар Амбруаз де Лонге обладает, как вам известно, повышенным магическим потенциалом.

– Ты его не на работу устраиваешь, - поморщился правитель.

– Он способен управлять живой и неживой материей, - вдохновенно продолжила Селеста, - И он слишком благороден, чтобы подвергать риску других аватаров.

– В любви объяснишься потом, - проворчал ее отец, - к делу.

– Он не мог позвать на помощь, потому что не мог установить природу блокирующего заклятия.

– Такой сильный аватар, - передразнил ее правитель, - И не мог?!

– Свидетель, - Селеста пристально посмотрела на Амбруаза, - Вы подтверждаете, что господин Амбруаз не имел возможности вызвать подмогу?

Вопрос поставил меня в тупик: то есть свидетель теперь я? Ну, и системка!

– Не имел, - на всякий случай подтвердила, - Кстати, портрет он отдал мне сам. Даже настаивал.

Судебная система зависла.

– Этого мы не учли, - недовольно протянула мадам прокурор.

– И...?
– подтолкнул ее к вынесению нового приговора правитель.

– Он еще обвиняется в том, что не сохранил в тайне важный артефакт.

Я посмотрела на реакцию обвиняемого. Есть реакция? Ноль реакции. Он обреченно смотрел за мою спину и, видимо, мечтал прыгнуть от этих судий подальше. По большому счету, я его понимала, но только прыжок - не выход. Если только он не умеет летать.