Малера

Мои ноги на его плечах. Гнусь во все стороны, подстраиваюсь под Филатова. Не смотря на наш угар, я, наверное, все же больше контролирую ситуацию, хотя и проваливаюсь в бессознательное гораздо сильнее, чем хочу. А Матвей потерялся. Я это вижу настолько четко, что иной раз становится страшно. Он словно с цепи сорвался. Забирает меня, насыщает себя моими эмоциями, будто застолбить невесть что хочет. Мот искажен нашим странным небытием и сейчас находится за чертой.

– Лер, почему не отвечаешь, - атакует вновь и вновь, словами и едва переживаемыми действиями, которые порождают предельный шквал ощущений. Я задыхаюсь в них, перемалываюсь просто в труху. Хочу вновь и вновь, потому что первый раз такое чувствую. – Останься со мной. Не уходи больше. Давай все изменим.

Эти слова…

Нектар по моим венам. Кружит голову. Мутит сознание. Обнимаю его, впиваюсь ногтями в плечи. Именно в этот момент горячеет внизу живота и закручивает. Кусаю губы и закатываю глаза, не могу больше терпеть это и вместе с тем жажду получить еще больше. Да как с ним так можно? Секс на грани безумия. Перевожу ноги с плеч и обхватываю поясницу, сильнее сжимаю и приподнимаюсь к бьющим ударам. Хочу сильнее.

– Матвей, еще, – все, что могу сказать, потому что язык больше не повинуется мне. – Пожалуйста, – он улыбается и добавляет, попутно нежно целует и входит-входит-входит. – А-а-а-х…. М-м-м… Боже…

Течет и пошло хлюпает. Я горю и плавлюсь. Ловлю горящие сполохи.

– В тебя можно? – опаляет шепот. – Я хочу в тебя кончить.

Ошалело мотаю головой, беззвучно прошу о том, что я к такому не готова. Мот понимает и не злится. Только раздвигает мои бедра шире, подсунув руки под мои колени и раскрыв. Навис, тяжело и тягуче рассматривая, взгляд скользит по моему лицу, он внимательно рассматривает мои губы, грудь. При этом еле двигаясь внутри меня, дает успокоится. Но потом…

Мощные проникновения обезоруживают и разматывают в хлам. Вытрясает последние связные мысли. Создает безумнейший вихрь эйфории и сказки, который выносит меня за пределы всего разумного. Я не думала, что могу вновь побывать на пике. Я не понимала, как это, но Мот возносит туда меня вместе с собой. Забирает и дарит все это. Стоны, беспорядочные метания, наши мокрые страстные тела, все смешалось в обрывочном восприятии происходящего. Мы и участники, и наблюдатели. Мы сумасшедшие.

Еще немного финальной парестезии космических ощущений, и Мот кончает мне на живот. Обрызгивает обильно и вязко. Не успев рассмотреть, так жемчужные ручейки растекаются по горячей коже, откидываю голову назад и поверх еще одного прожитого оргазма, накрываюсь вновь догнавшим. Этот бес просунул в меня два пальца и нажав на все места, где еще пульсация не утихла, выжал еще раз меня.

Возвращаюсь в наш мир только через некоторое время, тяжело продираясь сквозь стену отходняка. По мере угасания острых эмоций, тело начинает реанимироваться. Не в силах пока шевелиться. Так и лежу, бесстыдно раскинувшись и прикрыв глаза. Пытаюсь осознать свое ощущение. Во рту пересохло, дышу тяжело и даже надрывно, захватываю как можно больше воздуха, но мое тело не справляется с подачей кислорода. Воздух, при моих жадных вздохах, не хочет насыщать кровеносную систему. С трудом поворачиваюсь на бок и утыкаюсь в плечо Матвея, мокрое и горячее.

Приоткрыв веки, вижу, как он лежит на спине и смотрит в потолок. Грудная клетка ходит волнами. Джинсы так и не снял. Они спущены, и я все еще вижу его член. Странно, вот это меня сейчас крайне начинает смущать. Ерунда какая-то, но правда даже краснею немного. Опускаю руку и пытаюсь подернуть сбоку за петли, пытаясь натянуть их. Мот, коротко взглянув, все понимает и приподнимается, помогает мне, надевает штаны и поворачивается ко мне. Это ненормально, но стыд заливает щеки. Судорожно тяну бретельки измятого сарафана и неловко поправляю.

Мелькнувшее недоумение в глазах Филатова сменяется пониманием, он быстро одергивает на мне мятую ткань и не дав подумать ни секунды, валит рядом и крепко обнимает. Прижимает к груди и гладит волосы, тянет пряди, накручивает на палец. Через минуту подсовывает руку под подбородок и поднимает вверх. Взгляд Мота обеспокоенный и выражает совсем иное, нежели чем всегда. Там помимо всего того, что знаю, появляется неведомый густой блеск притяжения. Гладит кожу, обходит контуры лица, касается подушечками губ.

– Лера, ты что? Стесняешься? – бьет в цель.

Этот вопрос поднимает всю оторопь со дна. Да что же за жесть у меня внутри творится? Сейчас снова приходит смятение. Может я зря пришла? Может зря мы все вот это сделали? Как теперь? Матвей беспокойно бегает взглядом по лицу и ищет хотя бы какой-то ответ, потому что я молчу и отвожу глаза. Я нашла для себя истину именно сейчас: он мне нравится, даже больше.

Но!

У меня Макс, у него Вика. Вот и все.

Ушатом холодной воды обрушается действительность. Нет, можно, конечно, решить все странным образом, всех послать и быть вместе. Так не могу. А переспать значит просто так могу… Откуда я такая двуличная? Точно мне от дяди Руслана что-то перепало в генах, или от папы. Мама то с теть Лялей порядочные, в отличие от меня. А я вот…

– Матвей, я не стесняюсь, все нормально. Слушай мне домой пора.

У Филатова сейчас глаза размером с Юпитер. Он ошарашено сканирует меня и от неожиданности разжимает руки. Выскальзываю и как только касаюсь пола одной ногой, Мот подрывается и притягивает меня.

– Лер, Лер… стой. Что такое? Тебя напрягает что-то? – рыщет тревожным взглядом, даже растерянным больше.

– Все нормально.

– Ты сказала, что хочешь понять, когда пришла. Да?

– Да…

– И?

– ….

– Лера.

– А ты?

– Разве не ясно тебе теперь?

Да понятно, конечно. Я же вижу, как смотрит. Что ответить? Есть у меня притяжение и даже больше, чем надо. А теперь и вовсе зверство будет, как жить с этим пока не понимаю. Не забыть теперь ничего, а секс вообще! И мне нужна пауза. Вот нужна, хоть убейся. В первую очередь разобраться, что делать с Максом и этой его Викой, а потом уже мы.

А может наплевать на все? Просто наплевать? На загоны эти, да всех послать, да и все! Кому нужна эта типа порядочность?

– Мот, я… К-хм… Ты мне нравишься. Боже, как странно тебе это говорить, – краснею сразу – но это так.

– Лер, не загоняйся. Так бывает. Меня ничего не смущает, понимаешь? Хочу быть с тобой. Больше всего теперь хочу.

– Матвей! – отстраняюсь и заглядываю в глаза. – Мне надо внутри себя перейти за черту. Привыкнуть. Я не знаю, как объяснить тебе, – пытаюсь правильно подобрать слова, чтобы не обидеть. – Сейчас я вернусь в реальную жизнь, когда уйду, понимаешь? И то, что мы здесь пережили, обрушится на меня… И там перед этой чертой, ты для меня тот прежний Филатов… А здесь по-другому…

– Какой прежний, Лер? – встряхивает меня немного. – Какой? Ну? Ты все теми мерами мыслишь? Типа росли вместе и так далее? Да забудь уже! Все забудь, что было. Чего ты боишься? Чего опасаешься? Лерка, я не могу без тебя уже. Тем более сейчас!

– Дай время.

– У тебя его немного, малыш. И отцу твоему я сам скажу.

– Что? Нет! – меня холодным потом пробивает. – Нет, Матвей. Не говори! Он тебя убьет тогда, – такой по-детски выпаленный факт его остановит?

– Нет, Лер, – хрипло смеется он. – Спарт и так все прекрасно понял.