Малина Смородина

Подскочив со стула, он вышел из кабинета, оставив ее в состоянии удивленного изумления. Как просто, оказываются, у них на фирме зарплатные вопросы решаются! И впрямь даже и настаивать на своем увольнении теперь уже неудобно. Что ж, пусть будет отпуск. А уволиться и потом можно, какая разница…

Вернулся Олег Петрович быстро, вполне довольный.

– Ну вот, я все согласовал… Пишите заявления – на отпуск и на материальную помощь – и прямо с сегодняшнего дня отдыхайте. А на время вашего отсутствия мы Ксению Борисовну вызовем. И еще… Если хотите, то Лена… Елена Эрастовна то есть… Она может перед вами извиниться.

– Нет, не надо. Это уже лишнее, Олег Петрович. Что я, изверг, что ли?

– Хм… Это у вас юмор такой, да? Интересная вы женщина, как оказалось…

– Спасибо за комплимент. Заявления я в приемной оставлю. До свидания.

– Всего вам доброго, Лина… Смородина. Отдыхайте…

«Безлимитное» такси послушно распахнуло перед ней дверцу, водитель с готовностью кивнул, принимая команду ехать по новому адресу. Надо же, как удобно на такси по городу передвигаться! Едешь себе, ветерок в окошко дует… И времени впереди навалом. Сейчас домой забежит, паспорт возьмет, вещички кое-какие похватает и – обратно, в дом Павла. Или… уже в свой дом? Нет, как-то в голове не укладывается…

– Жень… Ты дома? – крикнула она из прихожей в глубину квартиры, на ходу скидывая босоножки.

– Дома, мам…

– Боже… Что это с тобой? Ты плакала, да? Что случилось, Женечка?

От ее испуганных вопросов лицо у Женьки, и без того красное и припухшее, тут же скривилось в жалкую слезную гримаску.

– Да ну, мам… Не спрашивай лучше…

– То есть как это – не спрашивай? Что случилось, Жень? С Денисом поссорилась?

– Если бы… Он… Он вообще пропал, мам…

– Что значит – пропал?

– Ну… Я звоню, а он вообще не отвечает… С ним что-то случилось, мам! Он… Он вчера должен был с родителями поговорить насчет нас… Хотел меня сегодня с ними познакомить, на обед пригласить, а сам пропал…

– Ой, да просто телефон дома забыл, чего ты!

– Нет, тут что-то другое… Я же ему на домашний номер тоже звонила…

– И… что?

– Да ничего. Мать его трубку взяла, я попросила Дениса к телефону позвать, а она трубку бросила. Я через пять минут снова номер набрала, и она снова не стала со мной разговаривать! Что это, мам?!

– Не знаю, Женечка…

– И я не знаю! Что мне теперь делать-то? Где его искать? Его и в институте не было.

– А ты что, к нему в институт ездила?

– Ну да…

– Зачем?

– Ой, ну как это – зачем? Я же беспокоюсь за него, вдруг и в самом деле с ним что-то случилось? Или мне надо было сидеть сложа ручки? Что делать-то, мам?

– Во-первых, давай-ка мы пойдем в ванную и умоемся. Во-вторых, успокоимся. В-третьих, чаю попьем. Ты ела сегодня хоть что-нибудь?

– Не-е-т…

– А на занятия ходила?

– Да нет же! Я ж тебе говорю, к Денису в институт ездила!

– Ну хорошо, хорошо… Иди умывайся, я тебе сейчас приготовлю чего-нибудь на скорую руку. И перестань себя изводить! Найдется твой Денис, никуда не денется. А если не найдется… так и бог с ним!

– Мам, да ты что?!

– Женечка, послушай меня, пожалуйста… Не надо больше звонить Денису. И по домашнему номеру тоже звонить не надо. Наверное, его родители не хотят, чтобы он женился, понимаешь? Дай ему самому в своей семейной коллизии разобраться. Когда страсти улягутся, он придет и сам тебе все объяснит…

– А что, по телефону объясниться нельзя, что ли? Хоть бы раз ответил… А еще говорил: любит, жить без меня не может! Кто его за язык тянул с этим предложением?

– Все будет хорошо, Женечка, вот увидишь. Успокойся.

– Да ладно, мам… Ты и сама нервничаешь, я же вижу. Вон телефон в сумке надрывается, а ты и не слышишь.

– Что? Ах да, телефон…

Выудив из сумки трубку, она автоматически нажала на кнопку голосового включения, рассеянно ответила:

– Да, слушаю…

– Малина, ты где? Почему не отвечаешь? С тобой все в порядке?

– Да, Павел, да. Я дома. Тут у Женечки неприятности, жених пропал…

– Ма-а-м… – возмущенно округлила заплаканные глаза Женька. – Зачем всем-то рассказывать?

– Жених пропал, жених найдется. А не найдется, так новый появится, – решительно разрубил сложившуюся ситуацию Павел. – Ты, главное, про паспорт не забудь, Малина!

– Да, я помню.

– И что мы сегодня в гости едем, тоже помнишь?

– Да, Павел, да… Слушай, а может, без меня? Ну, как я дочь в таком состоянии оставлю?

– Что, все так плохо? Дай-ка ей трубку…

– Да не надо. Она вон руками машет, отказывается от моего участия.

Женька действительно изображала жестами сплошное отрицание – качала головой, махала руками, пятилась назад и даже приседала слегка. Сложила домиком брови, сделала умоляющие глаза – не надо ничего такого, мам…

– Ладно, Павел. Я приеду к пяти. Все, пока…

Нажав на кнопку отбоя, она вздохнула, потянулась руками к дочери, обняла за хрупкие плечи.

– Может, я все-таки останусь с тобой, малыш?

– Нет, мам, не надо. Мне сейчас лучше одной побыть. А плакать я больше не буду, честное слово. Просто ждать буду… Все равно он должен позвонить, правда? Я так люблю его, мам… Я даже и сама не понимала раньше, как я его люблю…

– Все будет хорошо, Женечка, вот увидишь. Все будет хорошо…

– А у тебя-то как, мам? Я смотрю, отношения вовсю развиваются? Уже и в гости тебя сегодня везут?

– Ну да…

– А куда вы едете?

– Не знаю. На дачу к кому-то.

– А что ты наденешь?

Запоздало всхлипнув, Женька отстранилась, по-деловому сощурила глаза, оглядела ее с головы до ног. Почесав затылок, выставила вперед указательный палец:

– Тебе надо надеть мои новые голубые джинсы! Они мне чуть велики, тебе в самый раз будут!

– Ой, Жень, ты что! Они ж молодежные, все из себя навороченные! Куда я в них?

– Нормально, мам! Для дачи – самое то! И мои белые кроссовки надень. Правда, они не новые, но вполне ничего еще смотрятся. А сверху наденешь белую льняную жилетку. Ту, фирменную, которую мы с тобой в секонд-хенде весной покупали, помнишь? На ней же не написано, что она из секонд-хенда, правда? Сейчас я тебе все это притащу…