Малиновский. Солдат Отчизны

28 августа 1944 г., выясняя, где эффективнее ввести в наступление 4 гвардейскую армию, Р.Я. Малиновский вместе с зам. нач. Генерального штаба генерал-лейтенантом В.Д. Ивановым на двух самолётах По-2 осматривали местность в районе Хуши. Под низко летящими самолётами шёл яростный бой. Самолёты были обстреляны, и лётчики набрали высоту. По возвращении на аэродром В.Д. Иванов сказал Родиону Яковлевичу: «У меня в самолёте 12 пробоин!» «Сколько в самолёте, не знаю, — ответил Родион Яковлевич, — а в спине — одна».

О ранении командующего лётчик впервые услышал на земле и был поражён тем, что Родион Яковлевич в полете не сказал ему ни слова — не отвлёк от дела, не стал волновать.

ТЕЛЕГРАММА

Верховному Главнокомандующему

Маршалу Советского Союза

Тов. Сталину

Сегодняшний день является днём разгрома немецко-румынских войск в Бессарабии и на территории Румынии, западнее реки Прут.

Первая, основная задача, поставленная Вами 2-му и 3-му Украинским фронтам, выполнена ими. Немецко-румынские войска разбиты, их остатки в беспорядке бегут за реку Серет.

Главная немецкая кишинёвская группировка окружена и уничтожается. Наблюдая искусное руководство войсками в широком масштабе со стороны МАЛИНОВСКОГО и ТОЛБУХИНА, их непреклонную волю в проведении в жизнь Вашего приказа, считаю своим долгом просить Вашего ходатайства перед Президиумом Верховного Совета СССР о присвоении военного звания МАРШАЛ СОВЕТСКОГО СОЮЗА генералу армии МАЛИНОВСКОМУ.

Думаю, что это мероприятие Правительства придаст войскам такую силу, которую не удержат никакие Фокшанские ворота.

Маршал Советского Союза

Тимошенко

24 августа 1944 г.

Из стенограммы телефонного разговора Р.Я. Малиновского со Сталиным:

Сталин. Необходимо, чтобы вы в самое ближайшее время, буквально на днях, овладели столицей Венгрии Будапештом. Это нужно сделать во что бы то ни стало. Сможете вы это сделать?

Малиновский. Эту задачу можно было бы выполнить через пять дней после того, как к 46-й армии подойдёт 4-й гвардейский механизированный корпус. Его подход ожидается к 1 ноября. Тогда 46-я, усиленная двумя гвардейскими механизированными корпусами — 2-м и 4-м, — смогла бы нанести мощный, совершенно внезапный удар и через 2—3 дня овладеть Будапештом.

Сталин. Ставка не может предоставить вам пять дней. Поймите, по политическим соображениям нам надо возможно скорее взять Будапешт.

Малиновский. Я отчётливо понимаю, что нам очень важно взять Будапешт по политическим соображениям. Однако следовало бы подождать прибытия 4-го гвардейского механизированного корпуса. Лишь при этом условии можно рассчитывать на успех.

Сталин. Мы не можем пойти на отсрочку отступления на пять дней. Надо немедленно переходить в наступление на Будапешт.

Малиновский. Если вы дадите мне пять дней сейчас, то в последующие дни, максимум пять дней, Будапешт будет взят. Если же немедленно перейти в наступление, то 46-я армия ввиду недостатка сил не сможет развить удар: она неминуемо ввяжется в затяжные бои на самых подступах к венгерской столице. Короче говоря, не сумеет овладеть Будапештом с ходу.

Сталин. Напрасно вы упорствуете. Вы не понимаете политической необходимости нанесения немедленного удара по Будапешту.

Малиновский. Я понимаю всю политическую важность овладения Будапештом и для этого прошу пять дней.

Сталин. Я вам категорически приказываю завтра же перейти в наступление на Будапешт.

Из воспоминаний генерал-полковника Н.С. Фомина:

Обычно говорят, что храбрость в применении к полководцу — это способность принимать смелые решения. Это, конечно, так, но этого, думаю, мало. Полководцу нужна и обычная солдатская храбрость — умение смотреть смерти в глаза. Я не раз имел случай убедиться в такой храбрости Родиона Яковлевича.

К примеру, в январе 1945 г. при осаде западной части Будапешта я находился на КП командарма Манагарова в узком коридоре между оборонявшимися осаждёнными гитлеровцами и рвущимися прорвать кольцо окружения частями врага. В самый опасный момент, когда мы уже выставили пулемёты для самообороны, у нас на КП появился Родион Яковлевич и дал нам рискованное (но, как оказалось, оправдавшее себя) указание перевести сюда же НП артиллерийских бригад. Я видел, что собственная безопасность его не заботила, — настолько он был поглощён делом. Я мог бы привести, по меньшей мере, ещё десяток подобных примеров.

Из воспоминаний генерал-лейтенанта Мальчевского:

Когда я прибыл в распоряжение Командующего 2 Украинским фронтом, напутствуя меня при новом назначении, Родион Яковлевич сказал: «Вы принимаете дивизию, понёсшую большие потери, — там не берегли людей, а это непростительно. Перед вами стоит двойная задача — выполнить задание и сберечь людей. Это вообще первый долг командира — беречь солдат, умело прикрывать их огнём. Помните об этом, готовя наступательные операции. Я строго спрошу за потери. Если же можно обойтись огнём артиллерии и миномётов, не посылайте туда людей».

Кстати, именно так сам Родион Яковлевич и сделал при освобождении Аустерлица (ныне г. Словаков). Был нанесён мощный огневой удар по центру городского парка, в котором располагался штаб и резервы противника. Таким образом удалось избежать жертв среди мирного населения и свести к минимуму людские потери.

Из воспоминаний фронтового адъютанта Р.Я. Малиновского А.И. Феденева:

Когда поют песню на стихи Исаковского «Враги сожгли родную хату» и слёзы выступают на глазах, когда звучат эти строки:

Я шёл к тебе четыре года, Я три державы покорил... —

все мы, однополчане, вспоминаем, что это стихи о солдате нашего фронта:

...на груди его светилась медаль за город Будапешт.

Родион Яковлевич говорил, что это лучшая из военных песен — самая печальная и самая правдивая.

Из воспоминаний фронтового адъютанта Р.Я. Малиновского А.И. Феденева: