Малиновский. Солдат Отчизны
Шрифт:
Родион Яковлевич не раз говорил, что гнев — плохой советчик. Тому, кто в пылу раздражения спешил наказать виновных, он неизменно советовал «поостыть» и по здравом размышлении, взвесив проступок, определить меру взыскания, соответствующую степени вины: «Тогда наказание будет справедливым и не оставит в душе человека обиды». Сам он никогда никого не наказывал поспешно. А когда всё же приходилось наказывать, внимательно следил за тем, как работает провинившийся, и немедленно снимал взыскание, если видел результаты.
Из воспоминаний генерал-лейтенанта Мальчевского:
Я крепко запомнил совет Р.Я. Малиновского: «Всегда ставьте себя
Из выступления Константина Симонова на вечере памяти Р.Я. Малиновского в Доме Литераторов:
Дай Бог каждому из нас оставить по себе хоть где-нибудь, хоть в одной деревне, такую память, какую Родион Яковлевич оставил по себе на Дальнем Востоке.
Из воспоминаний фронтового адъютанта Р.Я. Малиновского А.И. Феденева:
Родиону Яковлевичу, как и всем военачальникам, во время войны писали письма дети со всех концов страны — и целыми классами, и детдомами, и просто мальчики и девочки. Всем он отвечал сам, хотя бы несколько строк. И обязательно давал нам указание послать детям подарок. Чаще всего это были карандаши, тетради, краски. После войны он взял шефство над хабаровским детским домом. К детям, лишившимся родителей, он относился с особой теплотой, — видимо, помня своё тяжёлое детство. В хабаровский детдом он приходил перед всеми праздниками вместе с женой и маленькой дочкой. Обязательно бывал и на днях рождения, которые устраивал попечительский совет, активным членом которого была его жена Раиса Яковлевна.
Из воспоминаний фронтового адъютанта Р.Я. Малиновского А.И. Феденева:
Однажды я докладывал Родиону Яковлевичу документ неприятного содержания — такой, что попросту можно назвать доносом. Когда он писал резолюцию, тень брезгливости скользнула по его лицу. Я принял документ и прочёл в правом верхнем углу: «Оставить без внимания», а Родион Яковлевич посмотрел на меня и процитировал Маяковского: «Дрянь пока что мало поредела», — и добавил, — «к автору относится».
Вообще Родион Яковлевич писал очень необычные, интересные, а иногда и смешные резолюции, часто использовал пословицы и поговорки, которые очень любил, или цитаты из классиков, особенно из Грибоедова.
Из воспоминаний фронтового адъютанта Р.Я. Малиновского А.И. Феденева:
Родион Яковлевич был очень внимательным человеком, всегда замечал, если с человеком что-то происходит. Как-то я пришёл на службу в хмуром расположении духа. Родион Яковлевич спросил, что случилось, и я рассказал, в чём дело: дочка провинилась, и я её наказал — запер на час в тёмный шкаф. Родион Яковлевич просто переменился в лице, зло посмотрел на меня и сказал: «Ты что? Нельзя так наказывать».
А через несколько дней рассказал мне, как однажды (наверно, году в 29-м) наказал своего старшего сына Гену, ещё маленького, а мальчик в тот же день заболел менингитом и через неделю умер. Когда мы отступали из города Кропоткина, что на Северном Кавказе, Родион Яковлевич отдал все распоряжения и последнее, что он сделал в этом городе, — поехал на кладбище навестить могилку сына. Он никогда не мог себе простить, что наказал его.
Насколько я знаю, он никогда не наказывал Наташу (а Раиса Яковлевна держала дочь в большой строгости). Когда Наташа в девятнадцать лет тяжело заболела и врачи не могли разобраться в диагнозе и предполагали то
тиф, то менингит, все десять дней, пока держалась высокая температура, на Родиона Яковлевича было страшно смотреть. Оказалось, это была корь, только очень тяжёлая во взрослом возрасте.Из воспоминаний генерал-лейтенанта Мальчевского:
Уже после войны мне не раз приходилось присутствовать на разборах учений, проводимых Р.Я. Малиновским. Эти занятия для многих и многих стали своего рода академией, где помимо практических задач рассматривались сложнейшие вопросы теории оперативного искусства и тактики ведения боя в совершенно новых, современных условиях.
Из воспоминаний Н.С. Хрущёва [19] :
19
Цитируется в обратном переводе по полному английскому изданию воспоминаний.
Взамен Жукова на пост министра обороны я предложил Малиновского. Я полагал, что Малиновский как военный организатор не уступает Жукову, а даже превосходит его. Конечно, он не пользовался такой известностью и авторитетом, не был так напорист и самоуверен. Напротив, он обладал выдержкой, способностью спокойно и глубоко обдумать решение. В этом было его преимущество. Я был уверен, что, назначая Малиновского, действую в интересах страны. Я и сейчас так считаю — мне не пришлось сожалеть о принятом решении.
Из воспоминаний офицера для особых поручений Р. Малиновского полковника А.И. Мишина:
Бывая в отдалённых гарнизонах, Родион Яковлевич обязательно заходил в казармы и в дома, где жили офицеры, интересовался, как налажено снабжение, беседовал с семьями военных. С его пребывания в гарнизоне Кушка вообще началась новая эпоха. Малиновский — единственный из министров обороны, который посетил и Кушку, и Курилы, и Северный флот. А на Дальнем Востоке вообще не осталось ни одного, даже самого отдалённого пункта, до которого он бы не добрался.
К письмам, приходившим на его имя, он относился чрезвычайно внимательно. Требовал, чтобы, проверяя факты, мы укладывались в короткие сроки, и говорил: «Нельзя отвечать людям: «Письмо направлено для рассмотрения туда-то». Это издевательство, а не ответ. Отвечать следует делом».
Из воспоминаний генерала армии Н.Г. Лященко:
Министр обороны придавал первостепенное значение систематической подготовке командиров всех степеней, штабов. Вспоминаю приезд Родиона Яковлевича в Ташкент в 1962 г. Он собрал оперативную группу штаба округа во главе с командующим в зале заседаний военного совета и вручил каждому из нас «вводную», которую предложил решить за определённое время, надо было подготовить и соответствующие документы. Офицеры перешёптывались:
— Сел министр на своего конька.
А мне-то было хорошо известно, что Малиновский учил нас тому, что он сам осваивал не в тепличных условиях, а под огнём врага, когда «вводные» задавала война, оставляя на обдумывание решения считанные минуты. И от того, верным или не верным было решение, зависело — победить или погибнуть.
Из воспоминаний генерал-полковника М.И. Повалия:
Р.Я. Малиновский не терпел пустословия. Он требовал, чтобы мысль или решение было сформулировано логично и чётко: «Документ должен быть написан коротко, чётко и внятно — так, чтобы понял даже тот, кто понимать не хочет».