Малькольм

Мистер Жерар услышал лишь дыхание Малькольма на другом конце провода и, не дождавшись никакого ответа на свою просьбу, еще раз извинился за поздний звонок, но повторил желание видеть мальчика.

— Не вижу, почему бы нам не повидаться, если вас не смущает то, что я в одном халате, — наконец ответил Малькольм.

— Я поднимаюсь сейчас же, — сказал ему мистер Жерар.

В номере мистер Жерар показался моложе и красивее, но, как ни странно, озабоченней и измученней, чем тогда в Замке.

Видно было, что он чувствует себя как дома в усохшем изяществе большого гостиничного номера, и Малькольм немедленно предложил ему стакан воды со льдом.

— Мне отчего-то показалось, что мы с вами — люди одного положения, — начал мистер Жерар и занял место на диване, — хотя я настолько вас старше. Сколько вам лет, Малькольм? — поинтересовался он.

Малькольм сглотнул и принялся загибать пальцы, словно считая.

— Пятнадцать, сэр.

Мистер Жерар посмотрел на мальчика с сомнением.

— То есть, сэр, в декабре будет, кажется, — добавил Малькольм.

— Ясно, — произнес мистер Жерар. — А сейчас июнь, не так ли?.. Что ж, мне тридцать семь, так что я достаточно стар, чтобы быть вашим отцом.

— Да, так и есть, — ответил Малькольм. — Мой отец, тем не менее, выглядел старше, и кажется сильнее, вас. Он выглядел на все сорок.

— Я надеюсь, что не потревожил вас, — продолжил мистер Жерар. — Но мой приход продиктован чрезвычайной необходимостью.

— Ничего серьезного? — Малькольм выразил тревогу. — Мадам Жерар не больна, не умирает?

— Мадам Жерар дома, спит в своем крыле Замка, — ответил мистер Жерар. — Я же пришел сюда, чтобы сделать вам очень необычное предложение, и, надеюсь, вы выслушаете меня. Я пришел — это следует разъяснить — по собственной воле, несмотря на то, что и мадам Жерар велела мне пойти к вам.

Мистер Жерар вытер лоб носовым платком.

— Вы, Малькольм, кажется, так близки мне по происхождению и взглядам. И мадам Жерар увлеклась вами так быстро и неистово, что мы решили осведомиться, — при этих словах мистер Жерар вынул маленькую серебряную коробку с несколькими пастилками и поспешно сунул одну из них в рот, — мы хотели осведомиться, не желали бы вы поехать с нами на лето в наш загородный дом. Разумеется, мы обо всем позаботимся, и вам не придется отказываться от вашего номера. Я буду рад взять на себя всю ответственность на этот счет…

— Я так удивлен вашей щедростью, что у меня нет слов, — воскликнул Малькольм. Он поднялся и минуту или две ходил по комнате.

— Не хотите ли послушать мои раковины? — Малькольм предложил одну из крупных раковин.

— Уделили ли вы должное внимание тому, что я предлагаю вам, Малькольм? — в этот момент мистер Жерар помрачнел и отказался от протянутой раковины.

— О да, сэр, должное внимание, — ответил Малькольм. — Меня никто никогда никуда не приглашал, понимаете, разве только отец. Я не выходил из этого отеля, разве что иногда в другие отели… то есть, пока не встретил мистера Кокса.

Мистер Жерар несколько нетерпеливо забарабанил пальцами по деревянной оконечности дивана.

— Я и моя жена были бы очень счастливы, если бы вы приехали, — произнес мистер Жерар, будто подводя итог соглашению. — Можем ли мы ожидать вас?

— Но мне придется оставить всех новых друзей! — выкрикнул Малькольм.

— Ваших новых друзей? — ответил мистер Жерар с удивлением, как человек, услышавший нечто совершенно непредвиденное и к тому же незаслуженное.

— В особенности, Кермита и мистера Кокса, — проинформировал его Малькольм. — Я не считаю Эстеля Бланка — он мне не друг — хотя через двадцать лет, как он сам сказал, и такое возможно.

— Я не знаком с этими людьми, кроме как по имени, — мистер Жерар стал несколько замкнут. — Понимаете, Малькольм, я часто в отъезде и не всегда знаком с друзьями моей жены. На деле я часто даже не знаю их имев и, возвращаясь в Замок из долгой поездки, впервые встречаюсь с ними лицом к лицу. Зачастую я никогда больше не вижу их после этого первого знакомства.

— Вам не слишком-то нравятся чужие друзья, — заметил Малькольм.

— Дорогой Малькольм, я не стану отрицать, что никогда не любил ни одного из друзей моей жены. Вы — первый.

— Вы хотите сказать, что вы говорите обо мне всерьез? — Малькольм был удивлен.

— Конечно, всерьез! — ответил мистер Жерар горячо. — Я всегда говорю всерьез.

— Но вы не понимаете, мистер Жерар, сэр, — заверил его Малькольм. — Прежде, чем я встретил мистера Кокса на скамье, этот гостиничный номер был вся моя жизнь. Ничего особенного. А потом вдруг: приглашения отовсюду, звонки в полночь. Всего стало чуть ли не слишком много.

И Малькольм подошел и пожал руку мистеру Жерару, который не был вполне готов к такому проявлению этикета. Мистер Жерар начал подниматься и случайным движением коленей оттолкнул мальчика от себя, так что Малькольм едва не потерял равновесие.

Мистер Жерар так и застыл в этой неуклюжей позе.

— Я чувствую, мистер Жерар, сэр, — сказал Малькольм, восстанавливая равновесие, — что жизнь начинается.

— Я чувствую почти то же, что и вы, — ответил мистер Жерар, — и хотя моя жизнь далека от начала, я вижу, как все заново рождается в вас. Может быть, потому, что вы мне как сын. Но, как я уже сказал, мне кажется, что вы одного со мной положения и происхождения.

— Благодаря отцу, — сказал Малькольм.

— Нет, не благодаря отцу, — убедил его мистер Жерар. — Благодаря вам. Мы же видим вас, а не вашего отца.

— В это мне очень тяжело поверить, — произнес Малькольм.

— Что тяжело? — спросил мистер Жерар. На его лице была написана тревога.

— Что вы даете мне такую высокую оценку, сэр. Видите, затруднение мое в том, что я едва ли могу оценить себя. Я и сам-то не уверен, что существую.

— Вам кажется, будто вы не существуете? — мистер Жерар взвесил слова мальчика.

— Верно. И когда другие люди вдруг обращают на меня такое внимание, мне кажется, что здесь что-то не так…

— Вы всем по душе, — сказал мистер Жерар. — По крайней мере, нам, и я уверен, что все остальные считают так же.

— Благодарю вас, мистер Жерар, сэр, — и Малькольм уставился на золотую вышивку своего халата.

— Так вы примете приглашение, Малькольм?

— Я буду счастлив принять его, мистер Жерар.

— Пожалуйста, называйте меня по имени, хотя я старше вас на двадцать с лишним лет.

— Как ваше имя? — спросил Малькольм несколько застенчиво, сомневаясь, можно ли задавать такой вопрос великому человеку.