Мальтийский апельсин

– И вы снова пошли ей навстречу и пустили жить в одну из своих квартир? – спросил, не скрывая своей иронии, Шубин. – Но зачем вам это? Вам что, деньги девать некуда?

– Простите, как вас?..

– Игорь.

– Игорь… Вы не знали ее, а потому вам трудно понять меня. Да это и необязательно. Главное, что я ее понимала.

– Хорошо, вы дорожили вашей дружбой, вам нравилось помогать ей, пусть. В сущности, почему бы не помочь подружке, когда есть такая возможность. Но раз вы говорите, что хорошо знали ее и понимали, тогда, может, ответите на вопрос, зачем ей понадобилось жить под вашим именем? Зачем ей было называть себя Ольгой Астровой? Разве она не понимала, что рано или поздно ее обман раскроется? И вообще, какой во всем этом смысл? Что она была за человек, раз позволяла себе совершать такие поступки? И знали ли вы о том, что она пользуется не только вашей квартирой, но и вашим именем?

– Нет, не знала, конечно. Я, честно говоря, и сама удивлена. Но раз она так поступила, значит, так надо было. Возможно, у нее остались какие-то московские «хвосты», может, она скрывалась от кого-то. Но это всего лишь мои предположения.

– У вас не сохранились ее московские координаты? Телефоны, адреса? Фамилии людей, с которыми она там встречалась?

– Да, у меня есть один ее телефон. И фамилию мужчины, с которым она встречалась или даже жила в Москве, тоже помню: Каротин. Имени не знаю, а то, что она называла его Каротиным, запомнила.

– Когда вы видели вашу подругу последний раз?

– Где-то месяц тому назад.

– Что вы знали о ее настоящей жизни, о том, где она работала, с кем жила, встречалась, кого любила, на что, наконец, жила?

– Я приехала, позвонила ей, и мы встретились в кафе. Она хорошо выглядела, как, впрочем, всегда. Я еще спросила ее, как у нее идут дела, ведь она работала дистрибьютором в одной фирме, занимающейся распространением косметики. Она сказала, что на этом денег не заработаешь, а если и заработаешь, то сразу и потратишь на ту же косметику. Потом рассказала, что у нее есть мужчина, который помогает ей. Но по выражению ее лица я поняла, что она не любит его… Понимаете, у нее был вид женщины, которой все равно, что происходит с ней или вокруг нее, она плыла по течению… я только сейчас это поняла.

– У вас не было намерения выселить ее из квартиры? И понимала ли она, что не может вечно жить в чужом доме?

– Наверно, она даже не задумывалась об этом. А уж у меня-то точно такого намерения не было.

– Но почему? На что она рассчитывала?

– Думаю, она хотела вернуться в Москву. Она так прямо об этом не говорила, но это чувствовалось в ее разговорах. Она словно тосковала по своей прежней жизни…

– Теперь уже я ничего не понимаю. Что это за человек такой: ей ни до чего нет дела, полная бездельница, живет за счет мужчин, пользуется чужой квартирой… Почему ей все всё прощали? – вспылил Игорь.

– Это невозможно объяснить. Быть может, я в глубине души понимала, что она – пропащий человек, и потому жалела ее? Знаете, я бы даже пошла на то, чтобы вернуть ей ее квартиру или оформить свою квартиру на нее. Мне очень хотелось, чтобы она была счастлива.

– И это могло бы случиться? Вы бы подарили ей свою квартиру?

– Да, но только в том случае, если бы я почувствовала, что ей это действительно необходимо. Предположим, она собралась бы рожать. Как не помочь?

– Вы удивительная женщина, редкая, – развел руками потрясенный Шубин. Видно было, как он негодует по поводу того, как таким вот, по его мнению, безалаберным людям вроде Астровой-Рожковой все падает с неба, в то время как люди более достойные вынуждены трудиться в поте лица, чтобы заработать на самое необходимое.

Какой смысл сейчас возмущаться, не понимала Женя, когда этой женщины уже нет в живых? И разве не заплатила она за свою безалаберность самую высокую цену? К тому же Женя незаметно для себя почти сразу же приняла сторону настоящей Ольги Астровой и подумала, что, будь и у нее самой такие возможности, она тоже помогала бы людям и дарила не только квартиры…

– Просто мне средства позволяют делать такие широкие жесты, – словно оправдываясь, объясняла Астрова. – Не было бы у меня квартиры или денег, я бы не смогла помочь ей. Ведь все же относительно, вы не можете этого не понимать. Но вам не кажется, что теперь ваша очередь рассказать мне, что же произошло с Мариной? Как ее убили? Кто?

– Кто? – Шубин промокнул платком влажный лоб. – Если бы мы знали. Ее убили в загородном доме Сайгановых. Вы знаете этих людей?

– Нет. Хотя погодите… Сайганов… Знакомая фамилия. Может, она и называла мне ее… – Астрова жестом попросила Игоря дать ей прикурить. – Сайганов… Дмитрий! Кажется, этого мужчину звали Дмитрий Сайганов. Но, может, я и путаю…

– Нет, вы не путаете. А Валентина Нечаева не знаете?

– Нет. Вот это уже точно. Нет, нет, у меня неплохая память.

Шубину пришлось рассказать о том, что произошло в Бобровке. Ольга Астрова внезапно разразилась слезами. Словно до нее только что начало доходить, что ее близкая подруга погибла.

– Господи, как же это на нее похоже! Да, она была порой эксцентрична и любила повторять, – всхлипывая, рассказывала она, – что мы очень скучно и неинтересно живем. Там, в Москве, видимо, она жила другой жизнью…

– Какой? Неужели она вам ничего о себе не рассказывала?

– Понимаете, у нее был мужчина по фамилии Каротин, и с ним она была счастлива. Об этом и говорить не надо – она просто светилась счастьем… Я приезжала в Москву, мы гуляли с Мариной, радовались встрече… Это я рассказывала ей о своей жизни, о детях, о муже. А она все больше слушала, смеялась. Выглядела очень довольной и, повторяю, счастливой. А вот когда все разрушилось, она уже не молчала, говорила о том, что кругом одна ложь, грязь… Она изменилась, стала жестче, грубее. Словно в ней что-то надломилось. Думаю, что она и к мужчинам стала иначе относиться, циничнее, что ли. Думаю, Каротин совершил по отношению к ней подлость. И она потеряла всякий интерес к жизни. Я надеялась, что этот ее новый мужчина заменит ей Каротина и в ее жизни наступит просветление. А тут вдруг такое… Ножом!.. Это невероятно. Я даже не могу себе этого представить! И где она сейчас?

– В морге.

– Кто-то уже занимается похоронами?

– Нечаев, – ответила Женя. – Валентин Нечаев, тот самый мужчина, который был с Олей… вернее, с Мариной в Бобровке.

– Мне необходимо с ним встретиться, – вдруг совершенно по-деловому произнесла Астрова и даже поднялась со своего места в каком-то порыве. – Я должна тоже принять участие в похоронах. Пожалуйста, прошу вас, дайте мне его адрес, телефон, я должна, должна… Быть того не может, бедная Марина… кто же это тебя?

Женя разочарованно смотрела на то, как Астрова достает из сумочки зеркальце и пудрит себе нос, подкрашивает губы, и думала о том, что ожидала большего от этой встречи. Вот сейчас они расстанутся, и все. А что нового они узнали у нее о Рожковой? Только фамилию ее любовника или мужа – Каротин – и все. Да, еще московский телефон. Все равно маловато. Она напомнила Астровой про обещанный номер телефона, который Шубин тотчас записал под диктовку в свой блокнот. Маловато, конечно, но уже кое-что.

– Мы можем съездить сначала в морг, вы посмотрите на нее, – сказал Игорь Ольге Астровой, выходя из кафе, – а по дороге я попытаюсь связаться с Нечаевым, и вы договоритесь о встрече. Главное, что он в Саратове и не уехал в Москву. Думаю, мне тоже надо бы с ним встретиться, чтобы расспросить его о Каротине. А вдруг он с ним знаком?

– Он что, не местный?

– Нет… Он из Москвы, – и Шубин рассказал Астровой, что знал о планах Нечаева относительно Марины Рожковой.

Глава 19

Ольга Астрова сидела в кафе на набережной и нервно, горстями, бросала в рот соленые сухарики, запивая их пивом. Напротив нее сидел красивый человек в поблескивающих очках и рассказывал ей о своей любви к Марине Рожковой. Это был доктор Нечаев.

По его болезненному виду и потухшему взгляду нетрудно было догадаться, что он страдает. Ольга постоянно представляла себе, что за круглым пластиковым столиком они сидят не вдвоем, а втроем, что между ними сидит и щурится от яркого солнечного света Марина.