Мальвина на ужин

Когда они начали репетицию, я даже не сразу поняла, что уже пора включаться. Сначала они задавали мне наводящие вопросы, но потом настала моя очередь, и я спросила, почему мне Пьеро изменяет с Тортилой, а сам клянётся в любви. Тема измены меня держала обеими руками. Пьеро оправдывался и умолял его простить, но своей связи не отрицал, что меня удивило. Буратино пудрил мне мозги измерениями и разными космическими плотностями, а я отбивалась, как могла, мало что понимая. Игорь проверял нашу реакцию и скорость. Что там будет у Бэллы, мне ничего не говорили. И у меня сложилось впечатление, что они сами мало, что знали. Странная история — идти на представление без чёткого плана и сценария. Видя, что я беспокоюсь по этому поводу, Артемон мне шепнул, что моя главная функция просто блистать и хихикать.

— Там у каждого из нас будут сектора, где и с кем стараться общаться и работать. Научись общаться, не входя в контакт, постоянно оставайся в сказочном образе, так легче, и держи барьер между гостями и собой, никакого панибратства и личных разговоров.

— Там будет много народу? Если ты говоришь о секторах.

— Человек двадцать обычно. Это немало. Пять столов, а нас четверо. Специально так. Мы делали «Бриллиантовую руку» последний раз в таком составе. Нонну Мордюкову играла отличная девчонка, но на Мальвину Бэлла её не взяла. Хотя, какая разница, честно говоря. Кофе никто не хочет? — обратился он ко всем.

Надо же, как получилось. Две случайно брошенные реплики мне прояснили больше, чем вся подготовительная беседа Игоря. Есть такие люди, которые выхватывают суть и могут её сформулировать. Мне понравился этот Филипп. И я решила держаться Артемона, или держать Артемона поближе к себе, я же Мальвина, в конце концов.

— Так, Белла просит отложить встречу на час. Идите в костюмерную, особенно Мальвине быть повнимательнее, потом переделывать будет некогда, — Игорь прямо раскомандовался.

Мы спустились на этаж ниже. Меня сразу взяли в оборот, так как ни мерки, ни мои размеры, никакие другие подробности, необходимые для создания полноценного образа, никто у меня не спрашивал.

— У Игоря большая должность?— спросила я Филиппа-Артемона.

— Любовник мадам. Но он смышлёный, ничего не могу сказать.

Я опять получила краткий и исчерпывающий ответ. Когда есть инфа, это хотя бы помогает хоть как-то выстроить отношения без лишних усилий. Ему на вид было лет тридцать пять, а ей пятьдесят пять. Двадцать лет — не такая уж большая разница на некоторое время, история знает и более неординарные примеры в разнице в возрасте.

Раз мы летели в корабле на космические гастроли, то и костюмы у нас были космические: открытый верх, похожий на майку, но из чего-то серебряного, нарукавники из серебряной кожи, штаны с карманами по бокам и серебряные бутсы. И конечно, голубой парик. Я сначала почувствовала некое разочарование от такого выбора, но примерив всё, включая парик, оказалось, что Мальвина имеет конкурентное преимущество перед своими партнёрами-мужчинами.

— Грим сделаем по ходу, тут много думать не потребуется, — сказал стилист Федя, необычно, естественно, одетый, — брюки в шашечку, зелёные ботинки, — дайте я вас сфотографирую, надо Бэлле отправить.

Я встала на фоне белой стены. Мне понравилось, что в брюках было много карманов, я сразу подумала о записочках и вознаграждениях. Но больше всего я думала о том, что Ярослав мне не прислал ни одного сообщения.

После примерки мы отправились к Бэлле в ресторан, где должен был состояться ужин. Загородный особняк, стоявший в лесу, но очень недалеко от города. То есть участки были такие большие, что соседние дома даже не просматривались, и казалось, что кругом лес. Сразу со входа, минуя крохотную прихожую, человек попадал в огромный зал с высоченными потолками. Всё уже было оформлено под космический корабль, окна завешаны, наверху звёздное небо. Когда включили освещение, и Бэлла сказала «приготовились», у меня прямо сердце замерло от ощущения, что я лечу в красивом космическом корабле. Стояло несколько круглых столов, накрытых белыми скатертями, вокруг которых по пять серебряных стульев на колёсиках, типа офисных, но поинтереснее.

— У тебя есть водительские права? — спросил Филипп-Артемон.

— Есть, но я давно не водила. Если только очень припрёт, — ответила я. Я права ещё в шестнадцать лет получила, когда в школу ходила, У нас рядом было общество автолюбителей, и там работала мамина подруга, она мне и помогла их получить. То есть я все экзамены сама сдала, просто заставила туда пойти и сделать нужное дело.

— Очень хорошо. Может пригодиться.

— Зачем это?

— Гостей иногда развозим на их машинах по домам.

— Не, я не готова, — на всякий случай предупредила я.

— Это очень редко случается, гости обычно со своими водителями приезжают.

Понятно, народ будет не бедный.

— Мы все Коша ждём, что он приготовит после своей стажировки.

— Повара?

— Да, он просто Чайковский на кухне — сплошные симфонии и балеты.

— Он должен космическую кухню придумать? — улыбнулась я.

— Итальяно-космическую.

— Ой, уже вкусно.

Сначала нас рассадили за столы, каждого за отдельный, и мы начали диалог сразу, как Буратино рассказал суть вопроса. Меня вело в сторону поиска ключа, а Бэлла просила побольше сексуальности, ужимок и откровенных вопросов.

— Буратино, не могу поверить, что ты деревянный… — томно промурлыкала я.

— Мы давно роботы, — также прошептал Саша-Буратино.

— Я этого не знала, — удивилась я.

— Я понял, дорогая! Буду стараться.

Глава 7

— Так, если чувствуешь, что плывёшь, лучше сразу что-нибудь скажи, тебя подхватят, паузы избегай, — сделала Бэлла замечание Саше, — в целом норм. Расслабьтесь, люди отдыхают, им не нужна ваша супер игра, им надо поговорить, поржать, посмотреть на красивую Мальвину, поиграть, найти ключик, получить приз и подумать о том, когда и с кем вернуться.

Мы репетировали и дурачились ещё часа два. Надо же, куда меня занесло! И как это всё только получилось?

Потом мы поехали по домам на микроавтобусе, который стоял припаркованным во дворе.

— А какой приз за ключик? — спросила я Филиппа-Артемона. Мы уселись вместе на парное сиденье.

— Бесплатное посещение на две персоны на следующее парти. Пока так. Может быть, она потом ещё что-нибудь придумает.

Меня подвезли до моего метро, и я, наполненная новыми знакомствами и впечатлениями, зашагала по парку домой. Решила не волноваться насчёт завтрашнего ужина. Если оно так непонятно и легко пришло, значит, так было начертано. Новый вызов какой-то, да и возможность подзаработать. Опять купила клубники у знакомой бабушки и предвкушала, как я её съем со сливками перед сном.

12.

Я уже заканчивала с клубникой, когда услышала, что на телефон пришло сообщение:

«Я скучаю по тебе. Сложно всё. Так и не поблагодарил тебя за красоту ночи. Обнимаю.»

Всё опять началось с начала: загорелось лицо, перевернулись внутренности, не зная, как им опять улечься на старые места, ноги начали ходить по комнате, а руки… руки держали телефон так, чтобы глаза могли бесконечно перечитывать эти несколько слов, содержащих в себе посланное небесами счастье. Он ждал ответ, я знала.

«Сложно всегда, когда сложно», — ответила, совершенно не понимая, что написала.

«Но есть идея».

И тут мне стало легче. Наверное, он приехал, чтобы забрать меня туда в квартиру на кровать. Украдкой, обманув Марину и сказав, что у него дела. Потом из-за неё он не сможет приезжать, а я буду сидеть и сходить с ума. Потом мы будем его делить, и я опять буду сходить с ума. Так было с маминой подругой. Она вечно делила своего любовника с его женой. Я выросла, слушая её рассказы, спрятавшись за проходом между кухней, где они сидели с мамой, и моей комнатой. В конце концов, он остался с женой, а подруга продала квартиру и уехала. Я забросила телефон за диван, чтобы не отвечать и подумать хотя бы минуту, пока буду его доставать. Руки шарили под диваном, а в голове кричал голос, мой голос, но меня другой, той, которая заставляет меня учиться, работать, бегать по утрам, не есть печенье, думать о будущем; он кричал, чтобы я никуда с ним не ходила, а осталась дома.