Малыш по контракту
Шрифт:
Просто смотрим. Молчим.
С худенького плеча слетает тонкая бретелька, я слежу за этим кратким мигом обнажения, заметив, как сильно начинает биться венка на тонкой, хрупкой шее Лили.
Подхожу к ней, каждый шаг с трудом дается. Лиля наблюдает молча, только из глаз слезинки срываются, до самого подбородка скатываются, застывая там прозрачными, дрожащими каплями.
– Я присяду. Можно?
Не дождавшись разрешения, опускаюсь на кровать, с глубоким выдохом. Лиля внезапно резко обнимает меня за шею, сдавив изо всех сил, и меня накрывает.
Резкая боль от слишком
– Как ты? – вырывается из меня с громким всхлипом.
Щеки обжигает.
– Все хорошо. Тонус небольшой, но твои родители перестраховались. Сказали, мне нужно побыть в тишине, спокойствии. Вдали от всех передряг и тревог.
– Прости меня. Я снова дров наломал. Прости… Не сдержался. Психанул как дурень.
Лиля отстраняется, вытирает слезы.
– Извини, тебе нельзя сейчас так крепко обниматься. Постой… Тебе сейчас вообще нельзя ничего подобного! Ратмир… Ты что вытворяешь?! Ты лежать должен.
– Полежу. Здесь можно? – осматриваю палату через мутную пелену влаги.
Слезу пустил, как девица. Вытираю глаза кулаками.
– Смотри, какое у тебя кресло широкое здесь. Просто випка! Разреши здесь остаться…
Голос севший от слез. Я расклеился рядом с Лилей, напустил эмоций, по ощущениям, как хлебный мякиш, замоченный в молоке. Не могу держать безразличное лицо, все переживания, любовь и боль, все опасения – наружу.
– Нет! – хмурится. – Тебе врачи точно не разрешат.
– А ты?
– Тебе надо лечиться, Ратмир. Огнестрел это не шутки. Хватит быть таким легкомысленным.
– Ты за двоих серьезная! А если быть откровенным, то ты во многом лучше меня.
Обнявшись, мы отстранились, и теперь моя ладонь лежит поверх больничного покрывала, так близко от руки Лилички.
Я осторожно передвигаю пальцы к ее руке, по сантиметру, и накрываю руку своей ладонью.
– Извини. Я тебе кое-что вернуть должен. Разрешишь?
– Вернуть? Ты у меня не отбирал ничего.
– Отобрал. И у себя самого – тоже отобрал! Отобрал право быть счастливым и любить без оглядки.
Я ныряю в карман, достаю обручальное кольцо – белое золото, верх выполнен в форме цветка – бриллианты обточены и выложены лилией.
– Я швырнул его, вылетел из нашей квартиры и подобрал. Блять, мне стыдно! – прячу лицо в ладонях. – Стремно от того, что сказал в запале. Мне прощения нет, но я все же попрошу… Лиль, я хочу, чтобы ты была моей женой. Пожалуйста…
– А я его искала. Думала, что найду! Так глупо, – грустно улыбается Лилия. – Я его видела, кстати. Заранее. До того, как ты его из окна вышвырнул. Нашла и положила обратно! Очень красивое кольцо…
– А ты его примешь?
Мое лицо горит. Грудак прошибает эмоциями, которые даже разобрать не получается – слишком много все понамешано.
– Лиль, я не могу стереть сказанное мной и забыть тоже не прошу. Я сам это забыть не смогу, как скот себя повел. Я только доказать попытаюсь, что однажды ты мне доверилась и сделала это не зря. Все было не зря… Я люблю тебя. Больше всего на свете. Ты – самая лучшая
из всех, и это я… я тебя недостоин, если так рассудить. Во многом ты права была, я родился в благополучной семье… Я…– Замолчи, – шепчет Лиля. – Просто замолчи.
Она меня обнимает, кольцо так и остается лежать между нами, на постели.
– Поцеловать тебя хочу, – признаюсь. – Можно?
– То есть теперь ты всегда разрешения спрашивать будешь?
– Только в начале.
– Поцелуй…
Ее дрожащие губы к моим прижимаются первыми. Соль обоюдных слез смешивается. Поцелуй горько-отчаянный, до безумия нежный. Так мы еще ни разу не целовались. В нас всегда было много жадности, страсти, огня… Много безумия, эмоции выходили на первый план. Сейчас мы целуемся неспешно, нежно лаская друг друга губами, чуть задыхаемся, но снова целуемся, с полным принятием и осознанием произошедшего.
– Лиляяя… – стону после поцелуя, обняв ее.
– Ратмир, иди ложись немедленно. Тебя даже сидя шатает! Много крови потерял.
– Не могу. Отойти от тебя ни на шаг.
– Твои родители будут недовольны.
– Они от тебя без ума, в курсе? Отец за тебя меня отчитал, как пацана. Мама тоже всем сердцем за тебя болеет. Томка… Даже мелкая лисица на твоей стороне!
Лиля очаровательно краснеет и смущается.
– Я никогда не думала, что будет так. Когда ты повел меня знакомить со своей семьей, даже не надеялась им понравиться.
Лицо Лили на миг мрачнеет, становится задумчивым.
– Именно поэтому я так долго молчала, не говорила о себе, не признавалась. Боялась, что потеряю свою новую семью. Мне было страшно, что они не примут подобное. Прости, что я так долго молчала.
– Нет, это я тебе шанс не дал объясниться. Вспылил, как кретин. Я боялся тебя потерять, и когда ты сказала, что во многом врала, я о самом дурном подумал! Не выслушал. Мой косяк… Еще и бухать отправился к другу! – краснею. – Мне нет оправдания, знаю. Но я все равно упорно хочу, чтобы ты была моей.
– Я с тобой, Ратмир. – просто отвечает Лиля. – Мы оба в этой ситуации наломали дров. Глупо винить кого-то одного. Я тоже была не права.
– Ты моя умничка.
– Я хочу прилечь. Устаю быстро… – Лиля как будто извиняется передо мной взглядом.
– Конечно, ложись. Я тебя разговорами мучаю, признаниями. Ложись…
Кольцо так и остается лежать на покрывале. Мне чуточку больно, признаю, что Лиля колько так и не приняла, ловко от предложения ушла. Но я все же упорный, поэтому, как только Лиля ложится, прошу снять ее с шеи простую тонкую цепочку.
– Зачем?
– Увидишь.
Я продеваю кольцо через цепочку и возвращаю ей, на шейку.
– Пусть оно будет у тебя. Как только простишь меня и захочешь… Захочешь быть моей женой, наденешь. Я буду стараться изо всех сил, чтобы ты приняла мое предложение, – говорю с волнением, от которого подскакивает пульс.
Лиля стискивает мою ладонь двумя руками.
– Ратмир! Эти переживания сейчас совершенно лишние! Я просто иссушена эмоциями, и тебе тоже стоит отдохнуть. Ляг!
Лиля отодвигается и показывает на место рядом с собой.