Малышка из трущоб

Наблюдая за нефтяником, поняла, что он чувствует себя комфортно и безопасно рядом со мной, и я ни за какие деньги не соглашусь испортить это. Не стану флиртовать, как бы Прадов не был очарователен: он просто вселяет такое уважение!.. что даже сама мысль об этом кажется пошлой. Не полезу в душу, не стану навязываться, но если позовёт – я приду. Не смогу отказать. Я осознала это так ясно, что долго сидела, смотря в одну точку.

– Всё нормально? – осторожно спросил мужчина, тронув меня за плечо.

– А? Да, – очнулась и моргнула. – Задумалась, не встречались ли мы в прошлой жизни?

Прадов вопросительно поднял бровь. Я усмехнулась.

– Я не с каждым человеком могу вместе кушать. Более того, я очень стеснительная.

Теперь веселился нефтяник.

– Да? А я и не заметил, – иронично ответил он, беря маслину. – Завтра обязательно зайдём на рынок и купим сувениров для твоей семьи.

Снова смутилась и опустила голову.

– Ой, прекрати, – отмахнулся мужчина и поднялся, намереваясь убрать со стола. Вскочила следом.

– Нет, Артём Германович. Я сама уберу, – забрала тарелки и отправилась на кухню.

– Лучше кофе свари, – улыбнулся мужчина и обратно перехватил у меня посуду. Вот, что за человек?

После обеда у нас осталось пару свободных часов, которые мы решили провести на площади Пуэрто-дель-Соль недалеко от нашего ресторана, в котором пройдёт представление фламенко. Как говорит, Прадов: танец испанских цыган. Что-то в этом есть.

Мы устроились у фонтана: я с альбомом, который мне купили по дороге чуть ли не силой, заставив рисовать, а нефтяник с хорошим настроением.

– Расскажи, какой ты была в школе? – щурясь от солнца, спросил мужчина.

Я делала наброски, пыталась города, но выходил лишь фонтан, окружённый цветами и силуэт нефтяника в тени. Вот, он уже на бумаге, а ведь недавно был на цифровой пленке, ещё немного и Прадов может оставить след в моём сердце…

– Тихой, – пару штрихов… может, подрисовать ему рожки? Нет. Тогда уж крылышки. – Я, Артём Германович, ничем не выделялась, кроме хороших отметок и тем, что всегда рисовала стенгазеты. Я любила сидеть дома, а не гулять с друзьями на улице. Весёлым развлечением – предпочитала книги, логические и настольные игры. С бабушкой ходила в музеи и разгадывала сканворды.

– Ты любишь Новый Год? – мужчина попытался заглянуть в альбом, но я пригрозила взглядом.

– Не знаю, – честно ответила. – В детстве, наверное, я уже плохо помню. Сейчас я отмечаю его в одиночестве. Люблю посмотреть салют.

– Пойдём? – пряча грусть, он протянул мне руку.

В шикарном ресторане нас встретила девушка хостес и проводила за столик, прямо возле сцены.

– Как тут красиво! – восторженно прошептала, оглядываясь по сторонам. Меня впечатлило всё: от освещения до декоративных деревьев на сцене. Картины, свечи… – Очень атмосферно.

– А тебе идёт это платье, – прошептал мужчина, отодвигая для меня стул. – Не зря взяла красное, оно делает тебя не такой невинной. Я начинаю ревновать, посмотри, сколько взглядов, – лукаво усмехнулся он.

Нефтяник просто захотел сделать мне комплемент, поэтому я поблагодарила:

– Спасибо. Вы тоже прекрасно выглядите, как и всегда.

– О, правда? Ты, наконец, заметила? – иронично спросил он, раскрывая меню. – Я уже начал думать, что я невидимка.

– Ладно вам. Я всегда замечала это, – улыбнулась в ответ и уткнулась в меню.

Вечер прошёл невероятно, как и само шоу. Я была под таким впечатлением от танцоров, что ещё долго слышала стук каблуков и хлопки у себя в голове. Все эти взмахи красных юбок, жгучие испанцы мужчины…

Я почти не ела, хотя Прадов мне периодически напоминал, что надо. Смотрела во все глаза и восторженно шептала слова благодарности. Артём был доволен моей улыбкой и реакцией. Когда шоу закончилось, ведущий объявил, что любая пара может выйти на сцену, станцевать и получить приз.

– Пойдём, – нефтяник решительно поднялся, а я так же решительно вцепилась в стол.

– Не-а, – мотнула головой, ощущая волнение. – Я не танцую, – доверительно прошептала.

– Ерунда. Пошли, – он подхватил мою руку, и глупо было упираться на глазах у стольких посетителей.

Мы поднялись на сцену, как и другие несколько пар. Прадов прижал меня к себе, устроив свою широкую ладонь у меня между лопаток.

– Расслабься и смотри на меня, – произнес он, втянув воздух рядом с моей шеей. – Мне нравится твой аромат. Очень чувственный, почти невесомый, как ты.

Мурашки пробежали по телу и осели в груди лёгким волнением.

Заиграла испанская гитара: мы пришли в движение, как и другие пары. Танцевали, как умеем. Девушка в черно-красном платье с пышной юбкой со своим кавалером пытались станцевать танго.

Прадов вёл меня почти в вальсе, только чуть ритмичней, делая жаркие паузы, чтобы провести ладонью по моей талии, наклонить меня, так что волосы касались пола, или закружит и прижать спиной к себе, чтобы коснуться носом шеи. Так приятно волнительно мне в жизни не было! Дыхание заметно участилось, выдавая меня с головой.

– Ну, вот. А говоришь, не умеешь, – хрипло прошептал мужчина, не отрываясь от моих глаз, когда музыка стихла.

В зале раздались аплодисменты. Ведущий подарил нам бутылку испанского вина и «комплимент» от повара, который мы прихватили с собой.

Выйдя на улицу, оба поняли, что нет желания возвращаться в отель. Манит южная ночь и звездное небо.

– Погуляем? – предложил Прадов.

– С удовольствием.

Мы бродили по городу, много смеялись, рассматривали архитектуру, сравнивали с Москвой, что-то вспоминали из опыта собственных поездок.

В отел вернулись в час ночи, возможно именно и подтолкнуло нас к ошибке, как мне казалось.

Мы так расслабились и уже в лифте, что-то невидимое щелкнуло.

– Я прекрасно провёл время, – прошептал мужчина, отрезая мне путь к выходу своей рукой. Его мутный взгляд пробежал по моей фигуре и остановился на губах.

– Может, не надо? – тихо спросила, сглатывая. Если он сейчас меня поцелует, я не стану сопротивляться, не после сегодняшнего вечера. А что будет, когда мы вернёмся? Он станет ходить на свидания с другими? Я всё понимаю но…