Малышка на двоих

Не знаю, что творит мужчина, но не спорю. Я как раз похожу на девочку, которая тусит третий день. Сменной одежды у меня нет, только серебристое белое платье. Знала бы, что после клуба не вернусь домой, то надевала бы что-то более практичное.

Бармен что-то отвечает Муру, те болтают, а Тимофей отводит меня в сторону. Обнимает и прижимается губами к уху, хотя я просила не делать этого на людях. Должна была сказать, чтобы вообще не делали, но я слишком слабая.

– Не трогай меня, - бью мужчину по рукам, отталкиваю. – Я же предупреждала.

– Прости, малышка. Обещаю исправиться.

Молчу, чтобы не сорваться на ссору. Грубые слова крутятся на языке, чтобы отрезать от себя. Но молчу, опуская глаза в пол. Иду следом за Тимуром, не решаясь спорить на глазах у остальных.

Маленькая комната встречает духотой. Диванчик, маленький стол, никакого пространства. Отхожу к стене, не желая быть зажатой между двумя мужчинами.

– Прости, - Тимофей выглядит действительно раскаивающимся, но не могу понять его поведения. – Не стоило так делать, но это нужно было для дела. Считай, что мы пробиваем бармена.

– И как же?

– Во-первых, принято ли тут помогать девушкам в беде, - Тимур перечисляет, выливая стакан пива в несчастный вазон. – А во-вторых, могут ли что-то продать, если девушка не сговорчива.

– Думаете, это была просто случайность? Кто-то захотел меня… В общем, вы поняли.

– Возможно. Для начала будем исключать хоть какие-то варианты. Иди к нам, Кать. Мы не обидим.

Знаю это. Но есть миллионы вещей, которые могут сделать мои телохранители. Очень приятных, но всё же тех, что не стоит делать. Хотя бы не здесь, не в месте, откуда всё началось.

Но делаю несколько несмелых шагов, пока не хватаюсь за руку Тимофея. Мужчина тянет к себе, усаживая прямо между ними с Муром. Места бы хватило сидеть отдельно, но наши бёдра соприкасаются.

– Посидим тут немного, пока не начнёт собираться народ. А после… Будем действовать по ситуации. Договорились? – Тимур играет с моими волосами. – Если захочешь уйти, то мы это сразу сделаем. Без вопросов. Просто помни об этом. Хорошо?

– Хорошо.

– Обещаешь? – Тимофей сжимает мою ладонь, привлекает внимание. – Не пытайся терпеть ради непонятно чего. Мы будем двигаться в твоём темпе.

И опять стойкое ощущение, что говорит он совсем не о расследовании и времени в баре. Намного глубже, важнее. Но будто сам не замечает, что мой ритм: запереться где-то и свить свой кокон. А ритм мужчины задают самостоятельно, не оглядываясь на меня.

Тормозят, конечно. Я понимаю, что им хочется большего. То, чего я дать не могу из-за страхов, того, как сосёт под ложечкой, когда чья-то рука задевает рёбра и грудь.

И ценю, что они не давят полностью, не пытаются надломать мою защиту, просто медленно разбираются кирпичики. Но не уверена, насколько хватит их выдержки.

– Обещаю, да. Так, чем мы займёмся, пока ждём? Без пошлостей! – предупреждаю, перехватывая их ладони. – И всего… прочего.

– Прочего? – Мур улыбается, наклоняясь ближе. – Это ты так называешь полученный оргазм в самолете?

– Тимур! Ну… Не надо.

– Живём моментом, помню. Тогда что ты хочешь сделать. Вариантов тут не много? Можем заказать кальян, но я бы не рисковал.

– Ничего не хочу тут пробовать. Я…

– Не любишь употреблять что-то вне дома, я помню. Но даже если что-то случится, мы будем рядом. И в этот раз не облажаемся.

– Это не ваша вина. Я вешалась на вас, вы решили не отказывать. Вы не могли знать, что меня опоили что-то не так. Я ведь была вменяемой, разве не так? Отвечала, говорила, сама тянулась. Так что, всё нормально.

– Кать.

– Нормально.

Повторяю с нажимом, потому что действительно так. Думала, что правда убьёт меня, но всё не так уж ужасно. Это были Тимы, мои Тимы, кто-то из них стал у меня первым. И это ведь намного лучше, чем если бы утащил с собой какой-то байкер.

Почти так, как я себе фантазировала, только с «допингом» и проблемами после. Но ничего такого страшного. Ощущение, что меня зажимало в тиски эти три года, а теперь дышать стало чуточку легче. На один вдох больше, а голова уже проясняется.

Но меня все ещё потряхивает, когда кто-то задевает меня. И эта близость сводит с ума. Я знаю, что они не тронут меня. С телохранителями я в полной безопасности, без вариантов.

Но всё равно, по привычке, из-за выгравированных инстинктов в теле, дёргаюсь, когда Тимур пытается обнять меня за талию. Потому что мысли глушатся, но не пропадают совсем.

Что мы здесь втроем, в баре, где меня опоили. И вряд ли кто-то заглянет на крик, если кто-то скрутит меня. Сделают музыку громче, чтобы не обращать внимания, делать вид, что всё нормально.

– Кать, - Мур едва разворачивается, внимательно смотрит. И мне от этого взгляда только хуже. Он жалеет меня, а мне это не нужно. – Я…

– Щекотно, - оправдываясь, молясь, чтобы он поверил. – И вы не сказали, как будем убивать время.

– Можем сыграть в «орёл или решка». Смотри, - Тимофей достаёт пятирублёвую монетку. – Например, если орёл то мы заказываем тебе выпить, а если решка – ничего не пьём. Выпадает орёл и тогда выбираем алкогольное или безалкогольное. И так по накатанной, пока не выпадет финальный. Как вариант, алкогольный мохито клубничный с зонтиком вместо трубочки. Ну, банальное самое. Если в первый раз выпадает решка, то есть «ничего», то ход переходит другому.

– Никогда не слышала о такой игре.

– Потому что я только что её придумал.

Смеюсь, не сдерживаясь. Тимофей всегда кажется серьёзным, намного взрослее и старше, хотя так и есть. Двенадцать лет разницы, может, чуть меньше, не дают ощущать себя на равных.

Но так всегда было. Что с отчимом, что с мужем, что теперь с телохранителями. Всегда маленькая и глупая на фоне решительных мужчин.

– Хорошо. Значит, вы вдвоём загадываете мне, а я вам? Я первая. Если решка, то вы расскажете мне свой секрет. Орёл – не расскажите.

Подбрасываю монетку, наблюдая, как она летит и со звоном приземляется вверх гербом. Чёрт.

– Наша попытка, - Мур поднимает монетку, смотря на меня в упор. – Ты подаришь поцелуй, если будет орёл.

Мужчина не спешит, перекатывая монету по пальцам. Играется, пока, наконец, не бросает высоко в воздух. Я даже догадываюсь, что она покажет, но маленькая надежда теплится.

Только надежда на что именно? Говорят, когда летит монетка, ты уже знаешь ответ на свой вопрос. Понимаешь, что хочешь получить в итоге.