Малышка с секретом

— А, можно я войду? — снова крикнула я.

— Ну ладно входи… — уже нормально услышала я, потому что Боянка приоткрыла мне дверь в баню. Шмыгнув в появившеюся щель, я разглядела полностью обнаженную сестру. Оглядев ее, постановила, что на первый взгляд все хорошо.

— А чего ты сидишь тут? — спросила я, подозрительно осматриваясь.

— Ничего, все равно не поймешь, мала еще… — буркнула сестра, возвращаясь к лавке и усаживаясь на нее. Я огляделась кругом. Все как обычно: деревянкые тазы, кувшин, бак с водой и бадья. Стопка Боянкиных вещей и стопка каких-то тряпиц. Начав, кое-что подозревать, решила уточнить у девочки.

— С тобой все нормально, ты не ранена?

— Нет. — ответила Боянка, смачивая в теплой воде кусок ткани и кладя себе на живот.

— Ну тогда ясно. — подумала я. — Девочка наша, вдруг стала девушкой и видимо, не безболезненно….

— У тебя, что первая кровь пошла? — немного сомневаясь, стоит ли сестрицу спрашивать, ведь такое трехлетнему ребенку, явно знать не положено, проговорила я. Боянка вытаращив на меня глаза, спросила:

— А ты откуда про кровь знаешь то? Что подслушивала где? — сердито и недовольно спросила меня сестрица. — Да уж детонька, если б ты знала, что я все стадии взросления и увядания пережила в свое время, то ни за что бы не поверила. — весело улыбаясь, подумала я. Но Боянке мысли мои были не ведомы и увидев мою улыбку, она только сердито нахмурилась и снова смочила тряпицу в воде. Пока я стояла, раздумывая, чтобы такого правдоподобного ответить, мы услышали стук в дверь, а за ним голос матушки:

— Доченька открывай, это я пришла…

Боянка поднялась со своего места и прошла к двери, чтобы впустить мать. Матушка войдя в баню, увидела меня, удивленно приподняла брови и спросила:

— О доча, и ты здесь, давно проснулась? — спросила меня матушка и не дожидаясь ответа, обратилась к Боянке.

— Я всех, кого могла, обежала, через пять дней обряд проведем. Вот радость то будет… ты как себя чувствуешь доченька? — взволнованно и радостно спросила матушка сестру.

— Уже лучше не так болит, когда тепло прикладываю…

— Ну и хорошо, — довольно кивая, сказала мама. — Веда, пойдем покормлю тебя, а Боянка к нам потом придет… И подняв меня на руки, быстро вышла со мной на улицу, проходя мимо собачей будки в избу матушка обратилась к Зелеславу:

— Сынок, пойдем отобедаем…

— Угу — мыкнул Зелеслав, поднимаясь и отряхивая руки о штанины.

Войдя в горницу матушка поставила меня на лавку и стала накрывать на стол, вошел Зелеслав, достал с полки миски и стаканы, уселся на лавку. Матушка разлив щи по тарелкам и дав нам ложки, водрузила на стол блюдо с пирожками и принялась, нарезать хлеб. Зелеслав бодро начал поедать щи, я присоединилась к брату, решив уточнить ответы на появившиеся вопросы у матушки после обеда. Закончив трапезу, матушка собрала посуду и ушла мыть ее к колодцу. В этот момент в горницу вошла Боянка в сопровождении тетки Квасены. Тетка была взволнованна и улыбаясь о чем-то говорила с сестрой.

— Не переживай, все придут и Цветанка твоя будет, она то тоже уже в возраст вошла… Так что не одни старухи, вроде меня соберутся… — приободряя девочку, говорила тетка.

— Что ж там за событие такое? — подумала я.

Вернулась матушка с посудой:

— О Квасена, прибежала уже? — ехидно улыбаясь, по-доброму спросила очевидное матушка. — Снидать будешь? Я щей наварила, да пирогов вон напекли…

— Нет, сама токмо из-за стола. Тебе, когда моя помощь нужна будет? Ты ежели чего, сразу меня зови, родные все же и такое событие, надобно, как следует подготовиться… — ответила тетка, поправляя, сползший на бок платок.

— Дней через пять, как пройдет все, а то, как она в поневу впрыгивать будет? — прикидывая в уме, сказала матушка.

— Ну добре, я пойду тогда, а то мелочь свою оставила, кабы не разбежались пока меня нет… — проговорила Квасена, выходя в сени.

Боянка к этому моменту уже ела щи, заедая пирогом с капустой. Зелеслав ушел на улицу. Я сидела на лавке и пыталась понять, что за понева такая…

— А, что такое понева? — спросила я матушку, возящуюся у печи.

— Юбка такая обрядовая… — ответила она.

— А, зачем обряд нужен? — заинтересовалась я.

— Ну… когда девочка вырастает… это большая радость… и нужно обряд провести, чтоб Боги знали, что она уже повзрослела… и может замуж выйти… Обряд проводят, чтоб духи предков и боги ее увидели и силу дали, чтоб потом зачать могла… Ох… мала ты еще доча о таком знать, вот подрасти немного…, тогда сама обряд пройдешь и поймешь, что к чему… — проговорила ласково мама, и вышла на улицу. Боянка поев, ушла за печку. А я решила, раз пока допрашивать мне некого, пойти прогуляться до колодца.

Выйдя на улицу, я пересекла двор и открыв калитку, пошла вдоль забора в сторону колодца. Издалека увидела собирающихся там женщин с детьми и сидевшего на скамеечке Болета, рассказывающего сказку, сидевшим вокруг него малышам. Подойдя поближе, услышала, что именно размахивая руками, старик рассказывал:

— И выхватил тогда Игельд всесильный меч свой из ножен и как пойдет он врагов своих рубить. Взмахнет раз, половина войска упала, взмахнул второй, и вторая полегла… — соседские ребята сидели раскрыв от восторга ротики и внимали народному сказителю.

Интересно конечно, но сейчас мне необходима другая информация… Я прошла поближе к колодцу, который окружили местные сплетницы и уселась возле него на траву, разговоры здешних любительниц новостей для меня, на данный момент, были более актуальными и важными:

— Слыхала Гормила, у Чипранкиной девки, кровь пошла. Обряд на пятый день будет, мне Квасена сказала… — говорила одна из женщин.

— Ну и хорошо, а то женихов у нас рать, а вот с невестами не очень. Какой год уж парни, по другим деревням и в Болоне, невест себе ищут, а там и не знаешь: кто такая, и хорошая ль семья? — ответила говорившей, приятная на вид тетка, которую я раньше видела, но имени так и не запомнила, тут они уж очень своеобразные иногда попадаются…

— Тоже мне радость… — фыркнула жена старосты Чернава. — Прям завидная невеста

— паясничая, говорила она.

— А чем не невеста то? Семья хорошая, девка тоже пригожая, рукастая, да и Чипранка такая, у нее не забалуешь… — изумляясь словам товарки, спросила жена кузнеца Благояра.

— Да, Чипранка сама не из местных! Откуда ты знаешь, чему она дочь учит? Она ж боярина какого-то дочка и сестра у нее из бояр. Станет потом, такая невестка на печи лежать, а ты вокруг нее хлопотать будешь. Сын то, ее в твою хату приведет, ежели свою сначала, не поставит. А может и специально… уговорит его девка, не ставить отдельную избу, чтоб ты у нее в услужении была…

— Да, что ты мелешь Чернава, с чего вообще взяла то? — всплескивая руками, спросила тетка, что завела разговор.

— А с того! — возмущенно воскликнула Чернава. — Мне Юско говорил, что Гоймир, как на ярмарку ездил, у Чипранкиной сестры останавливался, а та его дюже не любит. Так она ему на соломе велела, в амбаре постелить, чтоб на глаза не попадался. — прохаживаясь на счет нашей семьи, говорила тетка. — Что ж вы думаете, с таким отношение родной тетки к отцу, девчонка уважительно к свекрови относится будет?… Что-то сомневаюсь я….- злорадствуя, говорила женщина.