Малышкина и Карлос. Магические врата

Не спеша позавтракав, она налила полную ванну теплой воды, добавила в нее мамину пену с цветочным запахом. В помещении приятно запахло лилиями.

Юля легла в ванну и некоторое время лежала неподвижно, закрыв от удовольствия глаза. Настоящее блаженство. Когда вода немного остыла, она слила ее и принялась втирать в ступни кремообразный лосьон. Как вдруг почувствовала под ладонью, что пальцы на ногах стали намного тоньше, а ногти на них потемнели, слегка заострились и стали похожи на коготки! Мало этого, на лодыжках и голенях появилась длинная темная шерсть! Какой ужас!

Она схватила крем для эпиляции и принялась втирать его в кожу с такой силой, будто хотела снять ее вместе с проклятыми волосками. Десять минут прошли в томительном ожидании и… Ура! Подействовало! От длинных черных шерстинок не осталось и следа. Юля подпилила ногти, придав им обычную округлую форму. Теперь все в порядке?

Она набросила на себя желтый махровый халат и вышла из ванной в полной растерянности. Стало ясно, что перстень надо снять любой ценой. Она села в кресло и в который раз попыталась избавиться от проклятого украшения, но перстень словно влитой сидел на пальце, обхватив его плотно, как вторая кожа.

Юля вспомнила совет Швырова и потянула перстень не вперед, а в противоположную сторону. Сначала он не поддавался, а потом, когда нажала чуть сильнее, вдруг расширился и, минуя ладонь, непонятным, непостижимым образом съехал на ее тонкое запястье…

Сидя над чашкой с кофейной гущей, Алиса строила предположения, что на самом деле эта картинка с молнией над головами двух фигурок может означать? Ясно как день, что опасность нависла над кем-то из ее родных или близких. Но кто находится под ударом?

Грызлов заметил, как она расстроилась, и постарался успокоить.

– Никогда не расстраивайся раньше времени, – сказал он, встав на стуле и погладив ее своей мягкой черной ручкой по голове. – Вот, обрати внимание, молния уже гораздо дальше от фигурок, чем раньше. Ну посмотри сама, присмотрись внимательнее.

Внезапно изображение молнии дрогнуло и начало расплываться прямо на глазах. Через пару секунд на ее месте образовались два симпатичных трилистника, в точности как листочки клевера. Алиса вгляделась в кофейные потеки и признала, что Грызлов был совершенно прав.

– Вот видишь, а я говорил, – проворчал домовой, – я предупреждал, что все будет хорошо, но меня ведь никто никогда не слушает.

– Ну почему, я, например, очень даже слушаю, – возразила Алиса, – только смотри, что выходит!

Белый зигзаг молнии снова проступил на коричневом фоне, но теперь она угрожала только одному человечку… Кто же это мог быть?

В квартире на Самотеке полным ходом шли приготовления к последнему и решительному бою с ожившим мертвецом. Карлос, Швыр и профессор Серебряков в своих успевших неимоверно надоесть ему латах, словно заправские штабисты, склонились над овальным столом с расстеленным на нем квантовым компьютером. На его плоском, как носовой платок, экране застыла маленькая диаграмма баланса светлых и темных сил.

– Мелковато изображение, – пожаловался профессор Серебряков, поправляя опустившееся было забрало шлема. – У меня возрастная дальнозоркость, а очки дома на Восстания остались, в плену у Брюса.

– Что же вы молчали, сеньор Вилен? – удивился Карлос и обратился к Швырову: – Михаил, помоги мне, пожалуйста.

– Что надо делать?

– Берем дисплей за концы и растягиваем равномерно по всему столу.

Швыров и Карлос придали компьютеру нужную форму. Теперь экран напоминал овальную скатерть, покрытую разноцветными графиками, диаграммами и каскадами окошек с быстро, словно в полицейском боевике или фильме ужасов, меняющимися картинками. В большинстве своем это были показанные в фас и профиль монстры, чудовища, ведьмы, черные маги и другие представители инфернальных сообществ, организаций и структур.

– Мне нечем вас порадовать, – сказал Карлос, поднимая глаза на профессора и Швыра, – дела обстоят еще хуже, чем можно был ожидать.

– Что случилось? – в один голос спросили они.

Карлос ткнул пальцем в одно из окошек, и оно развернулось во весь овальный экран. На нем появилось изображение Брюса. Он был в черной профессорской мантии и треуголке, из-под которой спускались на плечи локоны белого парика. На кончике его носа каким-то чудом держались серебряковские очки. За плечами мага открывалась уходящая вдаль бесконечная анфилада, заполненная темными сущностями всех видов, форм и размеров, какие только можно себе вообразить.

– Узнаете, профессор? – спросил Карлос Серебрякова, а когда тот вопросительно на него взглянул и недоуменно пожал плечами, пояснил: – Это ваша квартира на площади Восстания. Теперь в ней открыты магические врата, и вся нечисть, прибывающая в Москву на Собор темных сил, проходит регистрацию у нового секретаря Брюса. Видите? – Карлос ткнул пальцем в маленькую фигурку, и она увеличилась до размеров портрета в овальной рамке. Вот этот тип, похожий на бумажную мумию в четырехуголке, который сидит за вашим, профессор, компьютером, и есть доверенное лицо Брюса. Я, можно сказать, получаю информацию прямо от него. Хотя он, само собой, об этом не подозревает.

– Что еще за Собор темных сил? – насторожился Швыров.

– Чтобы приветствовать воскресшего Брюса, в Москве будет проведен парад инфернальных сил, – пояснил Карлос, – а значит, на нем будут присутствовать не только нижние чины ада, мелочовка вроде йерубов или мертверов, но и черные маги разной степени посвящения. Вы представляете, что это означает для Москвы и живущих в ней людей?

Михаил не удержался от грубого слова, но профессор и Карлос не обратили на это ни малейшего внимания. Ситуация оправдывала употребление даже более крепких выражений. Профессор Серебряков, погромыхивая латами, обошел стол по кругу и направился к окну. Отодвинул тяжелую коричневую портьеру, выглянул на улицу. Сумрак заметно сгустился по сравнению со вчерашним днем. Небо почти полностью было обложено черными облаками, закрученными в воронки с рваными клочковатыми завитушками по краям.

Подавленный этим мрачным зрелищем, он вернулся к столу и остановился между Швыровым и Карлосом, но ничего не сказал. В противном случае пришлось бы оправдываться. Ведь всю эту атмосферную кашу вкупе с нарушением магической симметрии заварил именно он, профессор Серебряков.

Карлос, взглянув искоса на старого ученого, подумал, что он в этих серебристых латах очень похож на рыцаря печального образа – профессионального романтика из Ламанчи – Дон Кихота. Некоторое время они молча смотрели на красочную цифровую скатерть, переливающуюся всеми цветами радуги.

И вдруг Швырова осенило!

– А ты определил место проведения их отстойного съезда? – спросил он Карлоса.

Испанец ответил, что пока нет, но это вопрос буквально нескольких часов. Ясно одно: Собор будет проведен в Москве. Скорее всего, в Кремле на Ивановской площади или рядом с ним на Красной. На ней удобнее всего проводить парады. Есть пирамида вечно живого покойника Ленина, которую можно использовать в качестве трибуны. Есть некрополь за Мавзолеем, где покоится тело еще одного забальзамированного мага – Сталина, а еще ряда других, послабее, чем эти два, но тоже оставивших свой темный след в истории магической вселенной.