Малютка Ло

– Ты так напряжена, - Зак поглаживал ее по спине, подсунув руки под ее майку, массируя окаменевшие мышцы.
– Расслабься, Ло. Хоть раз притворись. Открой глаза. Ты чего-то боишься? Или я тебе неприятен?

Лора задыхалась от запаха дешевой туалетной воды, сигарет и крепкого кофе, распространяемого Заком. Жесткая щетина на щеках и подбородке израильтянина больно царапала ей шею и грудь. Она открыла глаза, но высоко запрокинула голову, чтобы не видеть, как Захир стягивает с ее плеч бретельки майки. Слезы застилали ей глаза, и Лора все крепче сжимала зубы, давя мучительный стон.

– Ты все так же прекрасна, - прошептал Захир, покрывая поцелуями ее плечи и грудь и возясь с застежкой ее "капри".

– Нежная как весенний цветок. Почему ты не моя жена, а Тома Шоу? Почему ты не моя, Долли?

Лора против собственной воли ощутила, как ужас, отвращение и боль исчезли, и у нее уже нет сил сопротивляться ласкам этого чужого человека, которого она, оказывается, совсем не знала. Его смуглые мозолистые руки перестали причинять боль, прикасаясь к ее телу.

– И все-таки ты моя, Ло, - Захир легко, как пушинку, подхватил Лору и отнес на кушетку. На некрашеном дощатом полу осталась лежать одежда Лоры из легкой дорогой ткани, неуместно светлая и изящная в этом мрачном полутемном помещении, в мире потемневших от времени досок, грубой самодельной мебели и пыльных стен; так же странно было видеть на линялом армейском одеяле женщину с золотистыми волосами и нежной как фарфор кожей.

Желание выплеснуть страсть, накопившуюся к Лоре, Долорес, малютке Ло и страх причинить ей боль боролись в Захире, когда он жадно ласкал Лору и чувствовал, как она перестает ежиться и каменеть и отвечает ему.

– Моя Ло, - бормотал Захир.
– Моя Ло. Ведь ты моя, Ло?

– Да, - Лора вскрикнула и вцепилась ногтями в его спину.

– Я люблю тебя, Ло!
– выкрикнул Зак.

Когда все закончилось, Лора откинулась назад, закрыв глаза, обессиленная и опустошенная.

Захир продолжал обнимать ее и отдыхал, пряча лицо в густых волосах женщины, неуловимо пахнущих духами. Как давно в его жизни современного флибустьера, привыкшего к аскезе и спартанским условиям не было такого опьяняющего, бездонного, ослепительного наслаждения. Ни одна из его женщин не шла в сравнение с Лорой, о которой он грезил бессонными ночами с десяти лет и ненавидел брата, которому посчастливилось любить эту удивительную девушку и быть любимым ею. А потом раскаивался в своей ненависти...

Сейчас ему хотелось продлить удовольствие, подольше не выпускать из рук эту манящую желанную, долгожданную женщину. И отложить момент объяснения, когда придется прямо отвечать на прямой вопрос Лоры...

Глаза женщины были по-прежнему закрыты, щеки порозовели, и она выглядела совсем юной - еще не женой Тома Шоу, не агентом ЦРУ, а той девушкой, которой могла бы стать, если бы не пришлось стать малюткой Ло.

– Я люблю тебя, Ло, - повторил Захир.
– И ты моя...

От этих слов Лора ощутила сильнейший укол совести. Как она могла? Том, ее муж, отец обоих ее сыновей, в прошлом году они отметили серебряную свадьбу. Он всегда носил ее на руках, готов был исполнить любое ее пожелание, никогда Лора, в отличие от многих других жен правительственных служащих не чувствовала себя забытой. Том погиб, спасая ее и детей. А она его предала. Она отдалась Захиру, чтобы выйти на свободу и помочь Уиллу. Но в объятиях почти незнакомого человека, объятиях сомнительных, грязных, похожих на кровосмесительные - ведь она всегда относилась к Захиру как к младшему брату, которого у нее никогда не было, - она испытала удовольствие, неведомое в супружестве, не только телом, но и душой изменила - на минуту, полминуты - но предала Тома.

Она высвободилась из рук Захира, прикрыв наготу одеялом, нашла на полу у кушетки сигареты и закурила, стараясь заглушить горечь, опустошенность и отвращение.

– Это было бесподобно, Ло, - пока она курила, Захир успел одеться и сидел теперь у стола, ожидая, пока женщина встанет.

– А я чувствую себя как последняя шлюха, - ответила Лора.

– Кстати, Том так не чувствовал после своих маленьких развлечений, - Захир тоже раскурил сигарету.
– Может, сейчас не время об этом говорить, но у него были женщины. Кстати, Мария Кальдерра тоже попала в их число.

– Сестра Диего?
– переспросила Лора.
– Черт побери... Зачем ты мне об этом рассказываешь? Думаешь, сейчас для меня это важно?

Она привычным жестом малютки Ло щелкнула окурок в угол.

– Передай, пожалуйста, мою одежду, и отвернись.

– Только что ты особо не стеснялась, - Зак перебросил ей белье, капри, майку и кардиган, подвинул босоножки и отошел к окну с новой сигаретой.
– Значит, ты это сделала только затем, чтобы я тебя отпустил и ты просто терпела меня, а теперь тебя терзает чувство вины перед Томом, вернее, его памятью?

– Мне плевать на Марию, на Сьюзен, на всех остальных, - Лора быстро одевалась, потом села застегнуть ремешки босоножек.
– Его убили, когда он пытался спасти меня и наших детей. МЕНЯ, а не кого-то из них. И Том ни разу за всю жизнь не обидел ни меня, ни сыновей, не причинил нам боли. И зачем ты копаешься в грязи и вытаскиваешь из нее...
– Лора почувствовала, что голос предательски дрожит, и замолчала, чтобы не зарыдать.

– Ладно, у тебя своя правда, - Захир погасил сигарету и снова сел к столу.
– Надень кардиган, замерзнешь. Так значит, ты ничего ко мне не испытывала, Ло, а теперь я тебе противен и ничего больше?

– О чувствах речи не шло, - Лора закуталась в кардиган и отошла к двери.
– Ты назвал цену, я согласилась. Обсудим это потом. Я могу идти?

– А куда ты собралась?
– спокойно спросил Захир.
– Если ты еще не поняла, тут я решаю, кто куда пойдет и что будет делать. Пока ты здесь, это правило и к тебе относится.

Лора недоумевающе смотрела на него, потом поняла смысл сказанного и почувствовала, как внутри все обрывается.

– Но ты же обещал, - пробормотала она.

– Я? Когда? Разве я тебе говорил что-то подобное?

– Ты же ясно дал мне понять, на каких условиях отпустишь меня и поможешь Уиллу, - Лора все еще не могла поверить в то, как жестоко ее обманули.
– Разве не так?

– Я просто взял то, что мне было предложено, не давая никаких обещаний, - отрезал Захир.
– Почему я должен отказываться от удовольствия? Ты останешься здесь, Лора, а твоему сыну поможет Диего Кальдерра. Я так решил и вызвал тебя, чтобы об этом сообщить.