Малый драконий род

Мы вышли из чертогов и вволю напились из ручья, что протекал в нескольких шагах от входа. Меня поразило обычное ощущение холодной воды, оставившей на языке привкус, которого я не замечал уже многие годы, и я почувствовал, как земля дышит исподволь пробуждающейся весной; все это показалось мне невообразимо дорогим и родным. Назойливая мысль: «Никогда больше тебе этого не видать» — удручала меня, но я нашел в себе силы отбросить ее. Позже еще будет время погоревать.

Вода. Огонь. Остров, объятый пламенем... Нет, не время сейчас предаваться скорби, сперва нам всем нужно очутиться в безопасности.

И все же сердца наши были объяты скорбью, когда мы вернулись под каменные своды. Я еще заранее разжег в главном чертоге костер — он должен был освящать наши действия и помочь нам справиться с нелегким делом.

Мы наскребли целые пригоршни кхаадиша из того утла, где находилось мое ложе, и принялись изготовлять несколько глубоких чаш, то и дело выпуская огонь, чтобы расплавить и смягчить поверхность металла, благодаря чему работа так и спорилась. Когда чаши были готовы, я послал Кейдру насобирать мху, а сам принялся делать круглые пластины, придавая им слегка выпуклую форму, чтобы они могли послужить в качестве крышек. Готовые пластины я откладывал в сторону. Мхом я тщательно выстлал дно и стенки изготовленных сосудов.

Медлить больше было нельзя. Мы ступили под своды дальнего чертога: прямо на нас глядела стена, покрытая кхаадишем ; в поверхность мягкого металла были вставлены самоцветы душ Предков. С почтением поклонившись прародителям нашего народа, я дотянулся до тех камней, что находились выше всех, — они были древнейшими, — и, осторожно действуя когтем, высвободил их из державшего их металла. Бережно складывая их в один из сосудов, я почти телесно ощущал боль, однако сумел пересилить ее. Я должен был ее перенести.

— Кейдра, будь добр, изготовь крышку для сосуда, в котором покоятся самоцветы Потерянных, — попросил я.

Бедные каменья: принесенные сюда давным-давно, сразу после того, как их вырвали из тел их владельцев, они вынуждены теперь возвращаться обратно — туда, где это случилось с ними.

Увы нам всем!

Ланен

Ночью, ясное дело, опять началось. Я могла бы догадаться, что даже один-единственный день радости имеет свою цену.

Когда мы воротились в трактир, я почувствовала себя усталой и поднялась в нашу комнату, чтобы отдохнуть. Там я обнаружила свою одежду — она лежала на постели, аккуратно сложенная, чистая и сухая, — и чуть не пустилась в пляс. Я вывернула наизнанку свой мешок, выпростав из него все, что у меня было, затем придала ему прежний вид и бережно сложила туда свои «сокровища», поклявшись себе, что на этот раз непременно сберегу одну смену нижнего белья и одну чистую рубашку, которыми не воспользуюсь, пока на мне белого места не останется. Когда я выпрямилась, то внезапно почувствовала прежнюю боль: словно кинжалом полоснули по внутренностям. Вознося хвалу Языку Истины, я мысленно завопила, обращаясь к Вариену, умоляя его привести Реллу, а сама кое-как добралась до постели. Через пару мгновений они уже были подле меня. Взглянув на меня разок, Релла выругалась и куда-то исчезла. Через некоторое время она воротилась с тазом горячей воды и какими-то тряпицами, заверив меня, что вскоре явится еще один целитель, за которым уже послали.

Вариен хранил молчание. Он уселся подле меня, спиной к Релле, пока та делала мне какие-то припарки, и нежно посмотрел мне в глаза. И вместо постороннего шепота в голове у меня слышался теперь лишь его восхитительный голос.

Слов как таковых не было; но я слышала, как от него исходят сила и любовь — звуча во мне, они обволакивали меня точно теплым одеялом.

— Я пыталась разыскать для тебя мага, девонька, но удача нынче не на нашей стороне, — проговорила негромко Релла. — Тут их всего-то трое: двоих сейчас в городе нет, а третий нам не подойдет: он только кости правит. — Она подмигнула мне из-за плеча Вариена. — Ты как, не прочь сломать ногу? Тогда бы мы хоть разузнали, чего он стоит.

Мне удалось улыбнуться ей в ответ: боль на мгновение отпустила.

— Спасибо, Релла, ты настоящая подруга, но я никогда не стала бы лишать тебя этой чести. Подойди-ка поближе, чтобы я смогла до тебя дотянуться, и я помогу тебе самой сломать ногу — вот и разузнаешь тогда.

В это мгновение вошел человек, которого я раньше никогда не видела. Был он среднего возраста, среднего роста и, едва войдя, сразу же посмотрел на меня, нахмурившись.

— И что же вас беспокоит, молодая женщина? — спросил он. И в голосе его, и в манере держаться явно чувствовалась гордыня. Он подошел ко мне, закатывая рукава, и от него начало исходить голубоватое свечение.

— Меня беспокоит то, что какой-то незнакомец только что вошел ко мне в комнату и начал задавать мне вопросы, — огрызнулась я. Что-то мне в нем не понравилось: так и подмывало отпустить еще одну колкость. — Возможно, если б он соизволил поведать, кто он такой, мне бы наверняка полегчало, провалиться мне на месте!

— Я целитель Кидлет. За мною послали, чтобы я пришел к вам, — ответил он, нимало не смутившись.

— А как же женщина, что приходила вчера? — поинтересовалась я для отвлечения внимания, заставив Реллу насторожиться.

Как можно скорее я мысленно обратилась к Вариену: «Акор, тут что-то не так, с ним что-то не в порядке! Ты видишь это? Я что, с ума сошла? Не хочу, чтобы он ко мне прикасался!»

Кидлет что-то пробормотал, и тут Вариен шагнул вперед, протянув ему пятерню. Кидлет взялся за нее, но уже в следующий миг Вариен с отвращением отбросил его руку. Я чуть ли не услышала, как он зашипел.

— Ты служишь ракшасам! — прорычал он. Он как-то странно дышал.

«Не забывай, что ты уже не можешь извергать огонь», — быстро сказала я ему мысленно.

И тут же услышала, как дыхание его переменилось, едва он шагнул вперед, нависая над незнакомцем и тесня его прочь от меня, назад к двери.

— Как смеешь ты являться сюда, когда от тебя несет этой мразью! Поначалу пришелец пытался отстоять свою правоту.

— Я главный целитель Гундарской гильдии Кайбара, юноша, тебе не подобает обращаться ко мне подобным образом!

— А я — Вариен из колена Лориакейрисов! — с жаром рявкнул Вариен. — И я убью тебя, если ты тотчас же не уберешься отсюда!

Я содрогнулась. Вариен опять сделался Акором и узрел зло в душе этого человека — будь дело на Драконьем острове, пришелец заслужил бы мгновенную смерть. В голосе его сквозил тот же холод, что я слышала однажды в голосе Джеми, когда он говорил с человеком, которого намеревался убить.

— Убирайся сейчас же, болван! Ты что, не видишь, что он не шутит? — взвизгнула Релла. Рука ее сжимала рукоять кинжала на поясе.

Без единого слова целитель развернулся и стремглав выбежал из комнаты. Релла взяла мои сапоги и швырнула их мне.

— Меня не волнует, насколько тебе сейчас больно, девонька. Одевайся, живо. Мы отбываем. Пойду скажу об этом Джеми.

— В чем дело? — спросила я.

— Ты что, забыла? Или из-за боли у тебя слух отшибло? — отозвалась она, быстро собирая мои вещи и запихивая их в мешок. — Гундарская гильдия! Я тебе еще на Драконьем острове говорила: у Марика заклинатели демонов насажены едва ли не в каждом представительстве его купеческой гильдии, и большинство из них — целители, которых он обратил ко злу. И этот болван один из них. Если Марик или Берис нас разыскивают, то и часа не пройдет, как они узнают, где мы находимся. Нужно уходить. Одевайся, да побыстрее: встретимся в общей зале.