Мама для наследника альфы

Пожимаю плечами, будто рассказываю само собой разумеющееся, правда, по приоткрытому рту оборотня и расширившимся от удивления глазам, понимаю, что подобные сны, даже в этом мире — не самое распространённое явление.

— Я первый раз слышу о таком, — пораженно выдыхает Алекс. — Похоже, что тебя посещают видения из прошлого, возвращается генетическая память ведьм, твоих предков.

— Думаешь Рхона — моя прародительница? — с сомнением спрашиваю я.

— Рхона вряд ли, — задумчиво тянет мужчина, о чем-то размышляя. — Насколько я знаю, она не могла иметь детей. Ты говорила о второй ведьме, что была с ней…

— Авалина, — киваю я. — Она была беременна, ждала девочку.

— Интересно, — Алекс хмурится. — Я попробую что-то узнать о ней, возможно сохранились какие-то храмовые книги или генеалогические древа.

— Подожди, — перебиваю оборотня. — Здесь есть религия? Храмы?

Алекс устало потирает переносицу и опускает голову.

— Да. Каждая раса поклоняется своему божеству, если можно так назвать. Оборотни — Луне, Демоны — Астаросу, великому прародителю, маги и ведьмы — Матери-природе, создательнице всего живого, — рассказывает мужчина. — При ведьмах существовало несколько храмов, куда они приходили, чтобы попросить Мать о чем-то, восполнить энергию, принести какую-то жертву, для успешного проведения ритуала.

— Жертву? — с ужасом спрашиваю я.

— В основном, собственную кровь. Запрещено было убивать животных, во имя собственного блага. Хотя, для пропитания, их все использовали, Матерь была не против. Это сложно объяснить, существовал кодекс ведьм — эдакий свод правил, которым каждая ведьма следовала: не вредить, не использовать силу во зло, не приносить в жертвы живое существо ну и так далее, теперь неизвестно доподлинно, что именно было в том кодексе, сохранились лишь отрывки. — Алекс грустно улыбается, сожалея об утраченных знаниях. — Ты можешь вспомнить еще какие-нибудь подробности об Авалине?

Задумываюсь, воспроизводя свой сон в мельчайших деталях, надеясь, что они как-то помогут оборотню найти сведения о ведьме, а мне — понять, почему именно сейчас мне приснился сон-видение из прошлого, и повторится ли это вновь.

— Она невысокая, хрупкая, с длинными светлыми волосами, беременность была уже глубокая, судя по большому животу. Она спешила успеть вышить наволочку для своей малышки. — улыбаюсь, вспоминая, как горели глаза девушки, когда она говорила о дочери. — Упоминала, что отца её дочери убили каратели, его звали Вилмот. Ави очень боялась, не понимала, как будет жить дальше, растить ребенка в таких условиях.

Под конец рассказа, мне становится грустно: понимаю, что это уже произошло, причем, довольно давно, но всё равно мне очень жаль ведьм, которые до последнего, всеми силами старались помочь страждущим, спасаясь от охоты на них, прячась в лесах, живя в спартанских условиях.

— Я попробую выяснить, но мне потребуется время. Свяжусь с хранилищем на Землях равновесия, там хранится всё, что осталось от ведьм, после их уничтожения.

— Земли равновесия? — переспрашиваю я.

— Теперь так называется местность, где раньше жила раса ведьм, эти земли считаются неприкосновенными, принадлежат одинаково всем, поэтому именно там могут проживать любые расы, там же находится резиденция совета Олленда, — объясняет Алекс.

— Что такое совет Олленда?

— Объединение правителей разных материков, они собираются планово несколько раз в год, заключая соглашения, контракты на поставки и поддерживая связи между государствами, советуясь, как скорректировать какие-то направления деятельности, делятся открытиями или происшествиями. Экстренные собрания тоже иногда проводятся, если появляется какая-то внешняя угроза для мира или, например, происходят катаклизмы, — терпеливо отвечает на мои вопросы оборотень.

— Хотела бы я побывать на Землях равновесия, — задумчиво тяну. — Увидеть другие расы, познакомиться с ними.

— Уверен, что у тебя всё впереди, — улыбается Алекс и встаёт, намекая, что хочет побыстрее заняться поисками разгадки моего сна. — Я пойду, если тебе больше не требуется моё присутствие.

— Конечно, — отмечаю, каким энтузиазмом светятся его глаза.

Все же, он — настоящий книжный червь, обожающий узнавать что-то новое, изучать исторические книги и разгадывать загадки прошлого. Хорошее качество для исследователя, но вожаком стаи, конечно, Алексу не стать. А еще, только сейчас заметила, что у него на груди висит интересный кулон-камень насыщенного синего цвета, с россыпью блёсток, похож на ночное звёздное небо. Надо при случае спросить, что это за минерал.

Остаюсь в столовой в одиночестве, размышляя о том, что последние дни, очень мало уделяла внимания сыну, нужно наверстать упущенное, провести день с ним, погулять, возможно, вытеснить Лео с кухни и вместе с Ником приготовить что-нибудь вкусное, как мы делали раньше, когда жили вдвоём. Почему-то вспоминаю Марка, который, в нашу последнюю встречу, так быстро убежал, что вызвал у меня недоумение своим поведением. Со всеми последними событиями, я совершенно забыла об оборотне, утверждающем, что я — его истинная пара. Интересно, как он? Вспоминал ли обо мне? Странная ситуация выходит: когда мы жили вдвоем с Никки, у меня не было даже намёка на какие-то отношения с противоположным полом, хотя жили мы в густонаселённом городе, каждый день я бывала в общественных местах, но на меня, будто, не обращали особого внимания. Но стоило только переехать в лес, в стаю, как за месяц нашлось уже два мужчины, претендующих на мою руку, сердце и постель, вдобавок, ребёнок одного из них — мой сын. Кстати, что-то Брендон долго не возвращается, что он там делает со своей Лесли?

— Рина? — заглядывает мужчина в столовую, легок на помине! — Ты можешь уделить мне время, я бы хотел с тобой побеседовать.

Ничего себе, оказывается, Брендон умеет быть вежливым. Или Лесли его так порадовала, что он теперь в благодушном настроении?

— Если ты закончил утешать Лесли, — резко произношу, снова испытывая раздражение. — То я могу поговорить с тобой. О чем?

— О произошедшем. — сдержанно отвечает мужчина, хотя замечаю, что его глаза слегка желтеют, выдавая внутреннее недовольство моим тоном.

А что, только ему позволено ревновать? Мне тоже не нравится его милое общение с волчицей, которая долгое время грела его постель.

— Хорошо, давай поговорим. Я вся во внимании, — делаю жест рукой, предлагая присесть на соседний стул.

— Пожалуйста, Рина. Давай поговорим не здесь?

— А где? — поднимаю брови, выражая недоумение.

— Наверху.

— Ладно, — пожимаю плечами, поднимаюсь со стула и чувствую, что меня ведёт в сторону.

Хватаюсь пальцами за столешницу, перед глазами всё плывёт, колени дрожат от слабости. Надо же, пока сидела — отлично себя чувствовала, не стоило, наверное, так быстро вставать, моя энергия еще не до конца восстановилась.

— Рина! — с невероятной ловкостью, для еще недавно умирающего, подскакивает ко мне Брендон и перехватывает за талию. — Ты не выпила отвар, восстанавливающий силы.

Его голос укоризненный, в глазах вижу заботу и волнение, хватаюсь за его плечо, чувствуя пальцами железные мышцы, в попытке устоять.

— Он неверно сварен, — почему-то шепчу, ощущая спазм в горле. — В него добавлен лист смородины и липа, которые блокирует действие папоротника и морковицы. Этот отвар имеет слабовыраженный эффект, можно сказать, бесполезен.